Нужен ли в Абхазии детский дом?
Сегодня в Абхазии, как и во всем мире, отмечается Международный день защиты детей. Кстати, детям посвящены также Всемирный день ребенка (20 ноября), Международный день невинных детей – жертв агрессии (4 июня) и День защиты детей Африки (16 июня). Но наиболее широко, как известно, отмечается именно этот праздник, проводимый в первый день лета и учрежденный в ноябре 1949 года в Париже решением конгресса Международной демократической федерации женщин. ООН поддержала эту инициативу и объявила защиту прав, жизни и здоровья детей одним из приоритетных направлений своей деятельности.
В этот день «Эхо Кавказа» связалось с председателем неправительственной некоммерческой благотворительной организации «Детский фонд Абхазии» Асидой Ломия. Примечательно, что этот фонд, который сперва входил во Всесоюзный детский фонд, в 1988 году основала и руководила им почти до своего ухода из жизни ее мать, известная абхазская писательница и общественный деятель, народный поэт Абхазии Нелли Тарба.
Асида говорит:
«Я с 17-го года являюсь председателем этого фонда. Жизнь так сложилась, что я стала ее председателем, потому что очень не хотела, чтобы он закрывался. К сожалению, он мог быть закрыт. Практически его закрывали, но потом мы переоформили документы… Мы, конечно, стараемся продолжать те же традиции: помогать детям-сиротам, многодетным семьям, матерям-одиночкам. Но той благотворительной функции – по оказанию продуктовой, медицинской помощи, мы как прежний фонд не выполняем. И из-за отсутствия необходимых средств, сейчас это не так легко, и потому, что сейчас появилось немало новых благотворительных фондов, таких как «Киараз», которые могут помогать малоимущим материально. То есть мы это делаем через них, направляя к ним своих подопечных… Сегодняшний день считается праздником счастливого детства. Я хотела бы пожелать всем детям, не только Абхазии, но и всего мира, чтобы у них было счастливое детство. К сожалению, мы не можем сказать, что у всех наших детей счастливое детство. Конечно, есть и сироты, которые оказались без матерей и отцов. У них есть родня, которая взяла их и воспитывает как родных. Конечно, сказать, что они полностью счастливы, не имея родителей, мне было бы трудно, но эти дети в любом случае находятся в хороших условиях, в хороших семьях, их там любят».
Действительно, в Абхазии осиротевших детей обязательно приютят родственники. Но в первые послевоенные годы такое невозможное, казалось бы, здесь явление, как беспризорничество, все же бытовало. По центру Сухума, помнится, слонялись небольшие стайки детишек, оказавшихся в результате военных лишений без родителей, крова и вообще без родных. К счастью, это продолжалось недолго. Асида Ломия вспоминает:
«Эти беспризорные дети оказались под крылом такого человека, как Зоя Джинджолия, которая создала тогда небольшой частный детский дом и привела таких детей к себе и воспитывала там. И все международные организации, которые находились в то время в Абхазии, помогали этому детскому дому. И миссия ООН, и Красный Крест, и «Врачи без границ», и «Движение против голода». Некоторые местные неправительственные организации, такие как Центр гуманитарных программ, Сухумский дом юношества, тоже были вовлечены в эту помощь. Я знаю всех этих детей, они все выросли, стали нормальными, хорошими людьми. Дай бог здоровья Зое Джинджолия, которая в самый трудный момент их жизни оказалась рядом».
Мне встречались в последние годы в соцсетях рассуждения некоторых о том, что и сейчас в Абхазии нужен детский дом, причем государственный. Но мне кажется, писали об этом люди малосведущие. Кого будет он воспитывать – одного-двух человек, если такие найдутся? Когда я спросил мнение об этом Асиды Ломия, которая только что говорила, что у нас сирот обязательно приютит родня, она ответила:
«Сегодня в Абхазии нужно открыть небольшой реабилитационный центр для детей, которые на короткий срок оказываются без родительской заботы и опеки. Такие дети, бывает, есть, и иногда мы не знаем, куда их девать. Понимаете? Вот, например, маму посадили за правонарушение на пятнадцать суток. Или попала в больницу на лечение. И непонятно, куда их девать. Если ребенку девять лет, как его оставишь одного? Такой случай был, и соцслужбы определили его в реабилитационный центр для детей с ограниченными возможностями по улице Лакоба. Он там не должен был находиться по своим физическим данным, но директриса пошла навстречу, и его оставили там, пока мать находилась в местах заключения».
Есть и такая проблема: в республике нет специализированного учреждения для отбывания наказания несовершеннолетними. Осужденный за мелкую кражу подросток отбывает наказание в Драндской тюрьме вместе с закоренелыми преступниками; пусть и не в одной камере, но «варится» с ними в одной уголовной среде. Детский фонд несколько лет осуществляет проект, связанный с помощью несовершеннолетним, вступившим в конфликт с законом, и это одна из проблем, требующих в будущем решения. Фонд сегодня осуществляет правовое сопровождение (бесплатная юридическая помощь, представляемая в сотрудничестве с юристами ЦГП) и мониторинг судебных процессов по несовершеннолетним правонарушителям.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В этот день «Эхо Кавказа» связалось с председателем неправительственной некоммерческой благотворительной организации «Детский фонд Абхазии» Асидой Ломия. Примечательно, что этот фонд, который сперва входил во Всесоюзный детский фонд, в 1988 году основала и руководила им почти до своего ухода из жизни ее мать, известная абхазская писательница и общественный деятель, народный поэт Абхазии Нелли Тарба.
Асида говорит:
«Я с 17-го года являюсь председателем этого фонда. Жизнь так сложилась, что я стала ее председателем, потому что очень не хотела, чтобы он закрывался. К сожалению, он мог быть закрыт. Практически его закрывали, но потом мы переоформили документы… Мы, конечно, стараемся продолжать те же традиции: помогать детям-сиротам, многодетным семьям, матерям-одиночкам. Но той благотворительной функции – по оказанию продуктовой, медицинской помощи, мы как прежний фонд не выполняем. И из-за отсутствия необходимых средств, сейчас это не так легко, и потому, что сейчас появилось немало новых благотворительных фондов, таких как «Киараз», которые могут помогать малоимущим материально. То есть мы это делаем через них, направляя к ним своих подопечных… Сегодняшний день считается праздником счастливого детства. Я хотела бы пожелать всем детям, не только Абхазии, но и всего мира, чтобы у них было счастливое детство. К сожалению, мы не можем сказать, что у всех наших детей счастливое детство. Конечно, есть и сироты, которые оказались без матерей и отцов. У них есть родня, которая взяла их и воспитывает как родных. Конечно, сказать, что они полностью счастливы, не имея родителей, мне было бы трудно, но эти дети в любом случае находятся в хороших условиях, в хороших семьях, их там любят».
Действительно, в Абхазии осиротевших детей обязательно приютят родственники. Но в первые послевоенные годы такое невозможное, казалось бы, здесь явление, как беспризорничество, все же бытовало. По центру Сухума, помнится, слонялись небольшие стайки детишек, оказавшихся в результате военных лишений без родителей, крова и вообще без родных. К счастью, это продолжалось недолго. Асида Ломия вспоминает:
«Эти беспризорные дети оказались под крылом такого человека, как Зоя Джинджолия, которая создала тогда небольшой частный детский дом и привела таких детей к себе и воспитывала там. И все международные организации, которые находились в то время в Абхазии, помогали этому детскому дому. И миссия ООН, и Красный Крест, и «Врачи без границ», и «Движение против голода». Некоторые местные неправительственные организации, такие как Центр гуманитарных программ, Сухумский дом юношества, тоже были вовлечены в эту помощь. Я знаю всех этих детей, они все выросли, стали нормальными, хорошими людьми. Дай бог здоровья Зое Джинджолия, которая в самый трудный момент их жизни оказалась рядом».
Мне встречались в последние годы в соцсетях рассуждения некоторых о том, что и сейчас в Абхазии нужен детский дом, причем государственный. Но мне кажется, писали об этом люди малосведущие. Кого будет он воспитывать – одного-двух человек, если такие найдутся? Когда я спросил мнение об этом Асиды Ломия, которая только что говорила, что у нас сирот обязательно приютит родня, она ответила:
«Сегодня в Абхазии нужно открыть небольшой реабилитационный центр для детей, которые на короткий срок оказываются без родительской заботы и опеки. Такие дети, бывает, есть, и иногда мы не знаем, куда их девать. Понимаете? Вот, например, маму посадили за правонарушение на пятнадцать суток. Или попала в больницу на лечение. И непонятно, куда их девать. Если ребенку девять лет, как его оставишь одного? Такой случай был, и соцслужбы определили его в реабилитационный центр для детей с ограниченными возможностями по улице Лакоба. Он там не должен был находиться по своим физическим данным, но директриса пошла навстречу, и его оставили там, пока мать находилась в местах заключения».
Есть и такая проблема: в республике нет специализированного учреждения для отбывания наказания несовершеннолетними. Осужденный за мелкую кражу подросток отбывает наказание в Драндской тюрьме вместе с закоренелыми преступниками; пусть и не в одной камере, но «варится» с ними в одной уголовной среде. Детский фонд несколько лет осуществляет проект, связанный с помощью несовершеннолетним, вступившим в конфликт с законом, и это одна из проблем, требующих в будущем решения. Фонд сегодня осуществляет правовое сопровождение (бесплатная юридическая помощь, представляемая в сотрудничестве с юристами ЦГП) и мониторинг судебных процессов по несовершеннолетним правонарушителям.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия