Актриса Анна Зайкова: «Сейчас стали любить нестандартные лица»

Анна Зайкова родилась в Москве в актёрской семье. Окончила Школу-студию МХАТ. Служит в театре Ленком. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «МУР-МУР», «Псих», «Гадалка-2», «Отец Матвей», «ЧС», и др.


- Анна, вас в Ленком пригласил Марк Анатольевич Захаров, царствие ему небесное?

- Да, это был 2011 год. Он выпускал «Пер Гюнта» и искал девочек в массовку. Я тогда ещё училась в институте, пришла на кастинг. Ходила какое-то время на репетиции, и Марк Анатольевич меня утвердил. А после взял в театр.

Захаров был довольно скуп на общение. Он вообще общался с людьми на каком-то другом энергетическом уровне. Когда я пришла в театр, я чувствовала от него положительные эмоции, он был мне рад. И я ему была очень рада. Меня уже летом стали вводить в спектакль «Шут Балакирев». После одной репетиции я пришла осенью на первый прогон. Должна была просто смотреть на сцену из зала. Но тут Марк Анатольевич говорит: «Анна Андреевна у нас здесь?» Я отвечаю – да. «А вы готовы?» А я не готова, я только запись спектакля смотрела. Но ответила – да, конечно. Пошла на сцену, а вечером уже играла в «Шуте».

Потом меня начали вводить в «Юнону и Авось». И я играла Кончитту восемь лет. В 2020 году вышла из спектакля – переросла.

- В «Юноне» вы играли с Дмитрием Певцовым?

- Да. Певцов – замечательный партнёр. Чтобы вы понимали, «Юнона» - это спектакль, где ты сорок процентов времени думаешь, как бы не убиться.

- Даже так? Почему?

- Потому что на сцене наклонный станок, который трясётся под тобой. Между станками траншеи, люди туда, бывало, проваливались. Ты постоянно в движении – прыгаешь, бегаешь, на кого-то заскакиваешь, с кого-то соскакиваешь. Адажио – любовная сцена - играется на самом верху. Крайне опасно! Резанов держит тебя одной рукой в какой-то момент. Резкие движения постоянно. То есть, это не шутка – сыграть «Юнону и Авось».

Меня вводил в спектакль Дмитрий Певцов. Повторяю, прекрасный партнёр! Рядом с ним я не боялась упасть. Знала, что он в прямом и переносном смысле поддержит.

- Вы не застали в Ленкоме великих – Леонова, Абдулова, Янковского,  Караченцова?

- Я застала Леонида Сергеевича Броневого, играла с ним «Вишнёвый сад». Я -  Аню, и до сих пор играю, а Леонид Сергеевич – Фирса. Броневой – очень закрытый человек, но его умиляла моя молодость. Потом, Леонид Сергеевич – мхатовский ученик. Я тоже окончила Школу-студию МХАТ. А это очень сближает. Броневой был этому рад. Альма-матер! Когда он узнал, что я мхатовская, он как-то ко мне проникся. «Вишнёвый сад» - сложный спектакль, психологический, там надо цепляться друг за друга. И Леонид Сергеевич мне помогал, поддерживал. Очень тёплые воспоминания о нём. Хотя многих он строил, и очень сильно. Да, ещё я играла с Броневым в «Королевских играх».

- А вы его не спрашивали в паузах про роль Мюллера, как она ему далась? Очень интересно!

- Вы знаете, я по-дружески с ним просто так не общалась. Он со мной заговаривал, я поддерживала разговор. Сама ничего не спрашивала. Он всё-таки был уже достаточно пожилой человек.

- Красота помогает в актёрской профессии, или порой мешает?

- Наверное, помогает. Но она никогда не играет решающей роли. Сейчас много стереотипов, что снимают красивых, или определённый типаж, или людей из тусовки. Это всё пустые отговорки. Всё зависит от личности. Если есть стержень, человек добьётся того, чего хочет. Красота здесь не причём. Ну, поиграешь ты каких-то глупых героинь в мелодрамах. И всё.

Впрочем, когда я поступала в Школу-студию МХАТ, красота играла определённую роль. Девочки должны были быть девочками – юбки, туфли, кудри. Но сейчас многое меняется, само понятие гендерности.

- Что вы имеете в виду?

- Например, я традиционно была неформат. Для камеры у меня слишком крупные, большие глаза. Определённая мимика. Но времена меняются – стали любить нестандартные лица. Это не вопрос красоты, повторяю, а вопрос личности, её проявления и того интереса, который эта личность может вызвать у публики.

Меня очень долго звали в кино играть чистых «голубых» героинь, но я этому внутренне совсем не соответствовала, поэтому меня, наверное, и не утверждали. Потом я отрезала волосы и поняла, что стала собой. И в кино дело сдвинулось с мёртвой точки. Хотя из-за театра я долго не решалась расстаться с длинными волосами. Я играла Кончитту, в спектакле «Ложь во спасение» у меня тоже романтическая героиня. Как тут быть с короткой стрижкой? А потом наступил карантин, не было спектаклей, и мой агент стала настаивать на том, что мне надо отрезать волосы. Я, без театра, решилась… Сейчас играю на сцене в париках и шиньонах.

- Одна из первых ваших ролей в кино – в сериале «Отец Матвей». Речь там идёт о тяжёлой службе батюшки в некоем провинциальном городке. А вы находите для себя какие-то ответы в религии?

- Я выросла в достаточно религиозной семье, у меня родители – актёры театра Анатолия Васильева. А для Васильева вопрос веры очень важен, он даже в какой-то момент открыл на Сретенке, в здании театра, наверху, домовую церковь. Я ребёнком часто посещала храм. Но потом поняла, что это не моя история. Затем возвращалась, но не получается у меня… Мне, кстати, очень хорошо бывает в католических храмах. В намоленных местах вообще чувствуешь, что там есть энергия. Я верю в энергию, что она материальна и двигает горы.

- Спустимся с небес на землю. Вы сыграли в фильме «ДТП». А сами попадали в какие-то дорожно-транспортные происшествия?

- Я не вожу машину. Единственный раз – это было на съёмках, где мне надо было выехать из кадра. Меня научили чуть-чуть ездить.

- Кстати, чему вы специально обучались для той или иной роли?

- Для сериала «МУР-МУР» я научилась кататься на военном мотоцикле 1945 года. Даже упала с него. Сильно газанула, и человек, который меня обучал, понял, что дело пахнет жареным, и спрыгнул, оставил меня одну. Я заехала в яму, мотоцикл перевернулся. И мне повезло, что не на меня. Напугала всю группу.

Ещё занималась боксом для одной роли. Берегла лицо – боксировала с грушей. Чтобы это делать классно в кадре, нужно понять, что такое бокс. А сейчас я снимаюсь в Питере в одном проекте. И для роли занималась картингом. Поначалу было страшно. А потом наловчилась и получила такой кайф, такой адреналин от быстрой езды!

- Вернёмся к картине «МУР-МУР». Насколько вам было интересно погружаться в историческую эпоху, носить милицейскую форму? Кстати, форма вам к лицу?

- К лицу. Мне понравилось, что это не военная ситуация, а тыл, самый конец войны. Фильм о том, как женщины тянули на себе все тыловые тяготы. У каждой своя боль, своя трагедия. Моя героиня потеряла семью в начале войны. Родителей сожгли в амбаре, и она видела, как насиловали и убили её сестру. У неё возникло чувство вины – что сама выжила, не пожертвовала собой, не пыталась спасти. Вскоре моя героиня встречает человека, бывшего полицая, который всё это сделал с её семьёй. Узнаёт и убивает его, совершает акт мести. Месть не приносит удовлетворения. Убив полицая, она пытается повеситься. Облегчение не пришло, она убила человека, нарушила закон. Она ни с кем не делилась своей бедой, закрытая, холодная… В общем, было, что поиграть!

- А вы смогли бы убить человека при определённых обстоятельствах?

- Иногда читаю новости про каких-нибудь убийц и насильников и испытываю гнев. Другой вопрос - хочется ли быть такой, как они? И какое я имею право лишать кого-то жизни, пусть даже это плохой человек? С другой стороны, всегда легко сказать – нет, я никогда этого не сделаю. Но как ты можешь знать? Вдруг возникнет какая-нибудь страшная, чудовищная ситуация. Например, нужно будет от кого-то защищаться, от того же насильника. В этом случае я бы, наверное, могла убить. Но из мести – нет.

- То есть, вы не мстительный человек?

- Я, может, и хотела бы кому-то отомстить, но никогда этого не делала. Это как-то мелко – заниматься местью, зацикливаться на обидах. Я стараюсь вперёд смотреть и оставлять обиды в прошлом. Что было, то было. Спасибо за опыт, идём дальше.

- В сериале «Рая знает всё!» вы сыграли актрису. Героиня похожа на вас? Насколько сложно актрисе играть актрису?

- Сериал несколько гротесковый. Я в гротеске и играла такую провинциальную актрису, которая считает себя Николь Кидман, а на самом деле она из маленького и пыльного театра. Но с большим самомнением, с определёнными манерами. Что-то смешное пыталась сделать.

- Вы упомянули Николь Кидман. А кто из западных актрис является для вас образцом для подражания?

- Я безумно люблю Мерил Стрип. Гениальная актриса! Мне кажется, она может сыграть абсолютно всё, она настолько естественна. В ней много света, даже когда она играет отрицательного персонажа, она всё равно светится. Как наша Инна Чурикова.

- А вы же играете с Чуриковой в Ленкоме?

- Да, в спектакле «Ложь во спасение». Инна Михайловна – восхитительна. Она человек с большой буквы. Когда я только пришла в театр, и мы начали репетировать спектакль, я побаивалась её. Но Инна Михайловна оказалась потрясающим человеком, у неё очень большое сердце. Она действительно великая, уникальная актриса и личность.

- Говорят, что между актрисами не существует настоящей дружбы – только зависть, конкуренция. А у вас есть подруги среди актрис?

- Мне кажется, это стереотип. Например, мы с моими однокурсницами восстановили спектакль «Поле» с режиссёром Мариной Брусникиной, в театре «Практика». У нас даже в рамках этого спектакля отсутствует конкуренция. Все мои однокурсницы – состоявшиеся в профессии люди, и мы дружим, вдохновляемся друг другом. Марина Петренко, помимо актёрской деятельности, открыла свою кинокомпанию, Паулина Андреева стала ещё и сценаристом, Яна Гладких – режиссёром. Это всё наш курс – Вика Корлякова, Нина Гусева.

- Вы сыграли в фильме «Гадалка». А сами верите в мистику, потусторонние силы, гадания, гороскопы?

- Я обожаю астрологию. Огромные космические тела не могут не влиять на нас. Они двигаются, взаимодействуют, всё это отражается на нашей планете. Когда мне было 25 лет, мне составили натальную карту. Было сказано, что я найду какой-то внутренний стержень и оформлюсь годам к 30. Так, собственно, и случилось. Я Лев вообще, моя планета Солнце. Для меня важна проявленность. И сейчас я как раз вылезаю потихоньку из своей скорлупы.