Крах Банка Кремниевой долины (SVB) — это прелюдия к гораздо худшему

Совсем не случайно, что в течение 48 часов два калифорнийских коммерческих банка обанкротились. Малоизвестный Silvergate Capital, центральный кредитор криптоиндустрии, объявил 8 марта 2023 года о сворачивании своей деятельности. 10 марта потерпел крах банк Кремниевой долины (Silicon Valley Bank, SVB), основной кредитор технологических стартапов.

SVB был немедленно передан под контроль федеральных регуляторных органов. Это — крупнейший банковский крах со времен банкротства Lehman Brothers в 2008 году. Относительно неизвестный за пределами Кремниевой долины, SVB на конец 2022 года был 16-м по величине коммерческим банком США с активами в размере 209 миллиардов долларов.

Федеральная корпорация по страхованию вкладов (Federal Deposit Insurance Corporation, FDIC) заверила застрахованных вкладчиков SVB, что они будут иметь доступ к своим средствам в полном объеме в пределах установленных FDIC лимитов в размере 250 000 долларов США на одного вкладчика.

Однако общий фонд FDIC покрывает лишь около 2% от 9,6 трлн долларов застрахованных в США депозитов.

Что происходит, когда другие банки рушатся в то же время, а неосведомленные вкладчики считают, что их депозиты на сумму до 250 000 долларов США находятся в безопасности — но потом выясняется, что это не так?

Крах SVB является результатом нескольких совпавших факторов. Как говорит бывший заместитель министра финансов Пол Крэг Робертс, одной из ключевых причин является отмена режимом Билла Клинтона в 1999 году Закона Гласса-Стигалла, то есть значительной степени банковского дерегулирования, а также потому, что Закон Додда-Франка (2010) позволяет обанкротившимся банкам захватывать депозиты вкладчиков, чтобы «освобождения под залог» вместо «спасения». Законодательство, особенно последнее, заставляет вкладчиков отзывать свои депозиты при любых признаках проблем с банком. Это называется «набегом на банк».

Другой причиной проблем SVB является быстрое и существенное повышение процентных ставок ФРС — крупнейшее и проведенное в самый короткий период за последние, по крайней мере, 30 лет, — которое также снизило стоимость портфеля облигаций SVB. Банкам и предприятиям трудно приспособиться к размерам и темпам повышения процентных ставок.

То же самое может относиться и к другим банкам, которые недостаточно диверсифицированы и недостаточно надежно финансируются. Поживем — увидим.

Как будто запрограммированное, в воскресенье 12 марта состоялось закрытие и Signature Bank (SB). SB — базирующийся в Нью-Йорке коммерческий банк с крупным бизнесом по кредитованию недвижимости, а также со значительными депозитами в криптовалюте. По состоянию на 31 декабря 2022 года общая база активов SB составляла 110,4 миллиарда долларов, а депозиты — 88,6 миллиарда долларов.

Он закрыл свои двери неожиданно — после того, как регуляторные органы заявили, что продолжение работы банка может угрожать стабильности всей финансовой системы.

Идет ли речь о затяжном и потенциально быстро расширяющемся эффекте домино?

Ничто не происходит случайно. Все связано со всем. Мы должны научиться преодолевать нарратив мейнстримовских средств массовой информации, которые, чтобы сбить с толку и промыть мозги, всегда указывают на якобы единичные события. Когда мы научимся соединять точки между явлениями и событиями, то мы поймем, что все связано со всем.

До сих пор вряд ли кто-либо связывал эти — и, возможно, предстоящие — банковские крахи с предсказанной Всемирным экономическим форумом (ВЭФ) «Великой перезагрузкой».

Один инсайдер ВЭФ был уличен в хвастовстве тем, что крах Silicon Valley Bank был спланированным заговором, который прошел идеально по плану — и этот крах введет в действие эффект домино в банковской отрасли, что приведет к глобальному финансовому кризису.

В какой степени такой сценарий будет реализован, еще предстоит выяснить.

Подробнее по теме «коллапс и контроль» смотрите в этом видео. В нем также фигурирует генеральный менеджер Банка международных расчетов (Bank for International Settlement, BIS) Августин Карстен, который уже в 2020 году говорил о необходимости цифровой валюты Центрального банка (Central Bank Digital Currency, CBDC) для полного контроля над тем, кто на что тратит деньги, и особенно для контроля трансграничных транзакций. При этом он намеренно избегает упоминания понятия «контроль личности».

В дополнение к этому видео также показан фрагмент интервью Такера Карлсона с Fox News с губернатором Южной Дакоты Кристи Ноем (республиканка), где она объясняет, почему она накладывает вето на CBDC и почему к ней присоединились пока еще, по меньшей мере, 20 штатов США. Она подтверждает то, что говорили многие экономисты с тех пор, как за последние десять лет концепция CBDC распространилась по всему западному полушарию.

CBDC стал бы механизмом абсолютного контроля над каждым гражданином на планете. Никто не хочет, чтобы его контролировали, как не хочет, чтобы — а-ля «Великая перезагрузка» — ничем не владеть и быть счастливым. Людям нравится быть автономными.

Массированный запланированный банковский коллапс, который уже был объявлен сценарием конца света после банковского кризиса 2008−2010 годов, виде нескольких, следующих друг за другом, случаев, возможно, уже начался. «Они», «люди судного дня», которые командуют в ВЭФ, опережают график выполнения «Повестки дня на период до 2030 года» (Agenda 2030), потому что люди постепенно, но все больше осознают, что ВЭФ планирует мировую катастрофу.

Конечно, ВЭФ с его основателем (1971) и генеральным директором Клаусом Швабом, выходцем из солидного нацистского прошлого и семьи, глубоко укоренившейся в Третьем рейхе, более чем охотно соучаствует в этом процессе.

Сегодня ВЭФ поддерживается крупными финансовыми институтами, маячащими в тени. Главным финансистом ВЭФ является BlackRock. Такие компании, как BlackRock, Vanguard и StateStreet, а также ряд банков помельче — City, Chase, Morgan, Bank of America и далее по иерархической лестнице, Deutsche Bank и Credit Suisse — все они по всему миру контролируют активы на сумму от 25 до 30 триллионов долларов США.

Кроме того, все они глубоко «зациклены» на рынке деривативов. Хотя никто точно не знает, какова общая сумма денег, обращающихся в этом «казино», оценки варьируются от 500 триллионов долларов США до более чем квадриллиона долларов. Сравните это с прогнозируемым мировым ВВП в размере 112,6 трлн долларов США (оценка на 2023 год).

Согласно Economic Times, дериватив (производный инструмент) — это контракт между двумя сторонами (в основном банками и другими финансовыми учреждениями), стоимость которого определяется базовым активом. Наиболее распространенными типами деривативов являются фьючерсы, опционы, форварды и свопы. Другими словами, они могут включать краткосрочные спекуляции с помощью искусственного интеллекта, например, на колебаниях обменного курса, часто за доли секунды.

Деривативы не являются реальными деньгами, но при определенных обстоятельствах им разрешается быть частью базы активов банка, чем повышается риск непропорционального увеличения общего объема активов.

Деривативы — это шатающаяся карта в карточном домике. Ты тянешь за нее, и дом рушится. Ты вытаскиваешь карту в двух или трех домах, и эффект домино может стереть с лица земли весь карточный город — вся банковская система может слиться в унитаз. Поскольку деривативы по всему миру взаимосвязаны, может пострадать весь международный банковский картель.

Если один или два банка, сильно подверженных риску деривативов, потребуют свои активы по деривативам от своего банка-партнера или банков-партнеров, это приведет к «деривативному» набегу на банки, и система может рухнуть — возможно, не во всем мире, но, по крайней мере, в западной банковской системе, основанной на долларах.

Спекуляции производными финансовыми инструментами давно должны быть либо запрещены, либо, по крайней мере, регулироваться. Благодаря массированному лоббированию крупных финансовых компаний это не так. А еще — благодаря почти полному дерегулированию банковской деятельности администрацией Клинтона в 1999 году, то есть благодаря отмене закона Гласса-Стеголла, благодаря отмене разделения между инвестиционным и коммерческим банковским делом, а также благодаря практически неограниченному кредитованию без обязательного соотношения активов и пассивов. Это облегчает управление рисками и невмешательство в банковскую деятельность.

Во времена быстрого и существенного повышения процентных ставок, которое мы пережили за последние 12 месяцев, банки, подверженные чрезмерному риску банкротства, подвергаются еще более высокому риску банкротства.

Вернемся к деривативам, которые играют ключевую роль в надвигающемся банковском кризисе. Уоррен Баффет называет деривативы «финансовым оружием массового уничтожения». И он прав.

Давайте посмотрим на риск производных финансовых инструментов крупных представителей банковского сектора, также называемых «системно значимыми финансовыми институтами» (systemically important financial institutions, SIFI). Их еще называют более известным термином банками, которые слишком велики, чтобы обанкротиться, и раньше они имели право на государственную помощь за счет денег налогоплательщиков.

В подробном докладе Эллен Браун, заведующей отделом публичного банковского дела, она описывает загадку деривативов. По состоянию на третий квартал 2022 года в общей сложности 1211 застрахованных национальных и государственных коммерческих банков и сберегательных ассоциаций США владели деривативами, но 88,6% из них были сосредоточены только в четырех крупных банках: J.P. Morgan Chase (54,3 трлн долларов), Goldman Sachs (51 трлн долларов), Citibank (46 трлн), Bank of America (21,6 трлн долларов), за которым следует Wells Fargo (12,2 трлн долларов). В отличие от 2008−2009 годов, когда основными производными финансовыми инструментами были обеспеченные ипотекой ценные бумаги и кредитные дефолтные свопы, сегодня самой крупной и рискованной категорией являются процентные продукты.

Системно значимые финансовые институты, как определено Законом Додда-Франка, ратифицированным в июле 2010 года, требуется, чтобы неплатежеспособные системно значимые финансовые институты держать залог под деньги своих кредиторов для рекапитализации самих себя. Этот банковский закон серьезно порочен, поскольку он побуждает вкладчиков бежать в свой банк, чтобы забрать свои деньги, как только появляются слухи о нестабильности банка. Как мы знаем, такая паника потребителей может привести к краху банка и, возможно, банковской системы или ее частей в результате эффекта домино.

По словам Эллен, «ограничение для системно значимых финансовых институтов технически составляет 250 миллиардов долларов США в активах. Однако причина, по которой их называют системно важными, заключается не в размере их активов, а в том факте, что их крах может обрушить всю финансовую систему».

Полностью статью Эллен «Надвигающееся цунами деривативов на квадриллионы долларов» см. здесь www.globalresearch.ca/looming-quadrillion-dollar-derivatives-tsunami/5811784 .

Создание деривативного казино на сумму до квадриллиона долларов или более не происходит в одночасье. И тоже не случайно оно становится опасным. Могло ли это быть спланировано длинной рукой — и подготовлено в соответствии с «Великой перезагрузкой» ВЭФ и «Повесткой дня на период до 2030 года»?

Массовый рост рынка деривативов начался с отмены Закона Гласса-Стигалла (дерегулирование банковской деятельности) в 1999 году. В конце 1999 года общий объем непогашенных деривативов составлял 88,2 трлн долларов США. Сегодня, 23 года спустя, он оценивается, возможно, в один квадриллион долларов США или больше. Был ли запланирован этот взрывной и экспоненциальный рост?

Было ли банковское дерегулирование администрацией Клитона в 1999 году/отмена закона Гласса-Стигалла преднамеренным предвестником того, что планировалось как часть «Великой перезагрузки» ВЭФ, которая имеет целью «перезагрузить», разрушить глобальную экономику, перестроить ее в соответствии с Единым мировым порядком ВЭФ, управляемым из тени владельцами Big Finance, чтобы дерегулирование помогло этой отрасли стать чудовищной и всевластной?

Рынок деривативов тесно взаимосвязан на международном уровне. Крах банка-казино в США может спровоцировать банковские сбои в Индонезии. Это похоже на финансовый «эффект бабочки».

Все, что служит глобальному доминированию, созданию хорошо контролируемого и регулируемого Единого мирового порядка, работает на цифровой валюте Центрального банка — Central Bank Digital Currency, CBDC. Любая параллельная валюта, криптографическая или какая-то еще, строго запрещены.

Дело еще и в том, что в браке с международным банковским делом состоит международная фармацевтическая индустрия. Первое контролируется Банком международных расчетов (Bank for International Settlement, BIS), а вторая — Всемирной организацией здоровья (ВОЗ). Обе организации базируются в Швейцарии. Как вы знаете, совпадений не бывает.

Пока это всего лишь план — дьявольский план, который мы, люди, можем и должны остановить.

Источник: личная переписка С. Духанова с автором