Дмитрий Быков // «Новая газета», №22, 1 марта 2021 года
Мантра-2*
«Некоторые скажут, что победитель-то победителем, но кого тут было побеждать — стариков, женщин и невротиков, что ли?»
Людмила Петрушевская
* «Мантра-1» опубликована в «Новой газете» от 26 октября 2015 года.
«Некоторые скажут, что победитель-то победителем, но кого тут было побеждать — стариков, женщин и невротиков, что ли?»
Людмила Петрушевская
Есть мантра безупречная одна, она универсальна и удобна: чего ты хочешь, это их страна, они с ней могут делать что угодно. Проблема тут не в том, что я еврей, извечный адресат враждебных вихрей: я помню, что она была моей. Она была моей, но стала ихней. Оставь старанья, это их страна, им дела нет до вражеского стана, сама она им даром не нужна, но важно, чтоб она ничьей не стала.
Что делать с ней — не ведают они. Им пофигу стихи, балет, пейзажи и всё, чем тут гордились искони крепостники и коммунисты даже. Им ни к чему ни слава, ни слова, их сущность откровенна и раздета — «Мы существа из антивещества», и у России нет иммунитета.
Чего ты хочешь, это их страна: конечно, им милей другие страны, она огромна, очень холодна, в ней тонут планы, не растут бананы, по ней угрюмо бродит Алитет, в его краях не расцветают розы-с — но в прочих странах есть иммунитет, их там не ждут и объявляют в розыск.
Чего ты хочешь, это их страна, мы эту мысль когда-нибудь усвоим, она сейчас под ними не видна, они её покрыли вязким слоем коричневым, то их любимый цвет,— избрав его, они попали в точку. Просвета нет. Сопротивленья нет. Кого и побеждать-то было — почву?
Чего ты хочешь, это их страна, она сдалась космическим скитальцам, комическим, у них одна струна, по ней они и бьют корявым пальцем. Изгнанники, чья доля тяжела, сегодня стонут, сидя у стола, сегодня стонут в лирике недоброй — мол, ты предрасположена была почти с рожденья к участи подобной; была, замечу с искренней тоской. Как ни витийствуй, как ни лицедействуй — по крайности, она была людской.
Была людской, а сделалась лакейской. Теперь не сетуй. Это их страна.
По совести, я понапрасну гроблюсь. В ней разных мест бывало до хрена — теперь одна Владимирская область, во всех краях, куда ни посмотри. Снаружи лоск гламурный, карнавальный — но сильно поистерся. А внутри — колония, и в ней сидит Навальный.
Чего ты хочешь, это их страна, их Будогощь, их Пудость, их Унеча, она отныне только им должна, хоть взять с неё почти уже и неча, а всё никак не доскребут до дна, зубами рвут, последнее таскают — но что ты хочешь, это их страна. Пускай хоть в унитаз её спускают, что, собственно, и делают они ресентиментом, как сказал бы Ницше. Само собой, Господь её храни — но для кого же, Боже, не для них же? История их явно разразит,— ты всё устроил так, великий Боже, что в муках подыхает паразит, сожравший обиталище свое же; но этого исхода долго ждать — запаришься. В неутомимом раже он и тогда не перестанет жрать, когда поймёт, что лопает себя же.
И не поймешь, потомок, что трудней — когда при первом веянье свободы империя линяла в пару дней или когда домучивалась годы.
Чего ты хочешь, это их страна — горчайшая из всех возможных истин. История её заслонена агонией, и мы ль её отчистим, и мы ли восстановим алтари и возразим истории-тиранше?
Три раза эту мантру повтори — и марш работать. Так же, как и раньше.
Что делать с ней — не ведают они. Им пофигу стихи, балет, пейзажи и всё, чем тут гордились искони крепостники и коммунисты даже. Им ни к чему ни слава, ни слова, их сущность откровенна и раздета — «Мы существа из антивещества», и у России нет иммунитета.
Чего ты хочешь, это их страна: конечно, им милей другие страны, она огромна, очень холодна, в ней тонут планы, не растут бананы, по ней угрюмо бродит Алитет, в его краях не расцветают розы-с — но в прочих странах есть иммунитет, их там не ждут и объявляют в розыск.
Чего ты хочешь, это их страна, мы эту мысль когда-нибудь усвоим, она сейчас под ними не видна, они её покрыли вязким слоем коричневым, то их любимый цвет,— избрав его, они попали в точку. Просвета нет. Сопротивленья нет. Кого и побеждать-то было — почву?
Чего ты хочешь, это их страна, она сдалась космическим скитальцам, комическим, у них одна струна, по ней они и бьют корявым пальцем. Изгнанники, чья доля тяжела, сегодня стонут, сидя у стола, сегодня стонут в лирике недоброй — мол, ты предрасположена была почти с рожденья к участи подобной; была, замечу с искренней тоской. Как ни витийствуй, как ни лицедействуй — по крайности, она была людской.
Была людской, а сделалась лакейской. Теперь не сетуй. Это их страна.
По совести, я понапрасну гроблюсь. В ней разных мест бывало до хрена — теперь одна Владимирская область, во всех краях, куда ни посмотри. Снаружи лоск гламурный, карнавальный — но сильно поистерся. А внутри — колония, и в ней сидит Навальный.
Чего ты хочешь, это их страна, их Будогощь, их Пудость, их Унеча, она отныне только им должна, хоть взять с неё почти уже и неча, а всё никак не доскребут до дна, зубами рвут, последнее таскают — но что ты хочешь, это их страна. Пускай хоть в унитаз её спускают, что, собственно, и делают они ресентиментом, как сказал бы Ницше. Само собой, Господь её храни — но для кого же, Боже, не для них же? История их явно разразит,— ты всё устроил так, великий Боже, что в муках подыхает паразит, сожравший обиталище свое же; но этого исхода долго ждать — запаришься. В неутомимом раже он и тогда не перестанет жрать, когда поймёт, что лопает себя же.
И не поймешь, потомок, что трудней — когда при первом веянье свободы империя линяла в пару дней или когда домучивалась годы.
Чего ты хочешь, это их страна — горчайшая из всех возможных истин. История её заслонена агонией, и мы ль её отчистим, и мы ли восстановим алтари и возразим истории-тиранше?
Три раза эту мантру повтори — и марш работать. Так же, как и раньше.
* «Мантра-1» опубликована в «Новой газете» от 26 октября 2015 года.