Дмитрий Быков // «Собеседник», №24, 30 июня — 6 июля 2021 года
Лавровый венец
Статья Сергея Лаврова «О праве, правах и правилах» изумительно откровенна.
«Они (страны Запада.— Авт.) — пока непублично — начинают рассуждать прагматично, признавая, что в мире существует не одна цивилизация, что у России, Китая и других крупных держав есть своя тысячелетняя история, свои традиции, свои ценности, свой образ жизни. Бесперспективно ставить во главу угла вопрос о том, чьи ценности лучше или хуже, надо просто признать наличие других — по сравнению с западными — форм организации общества, принять как данность, уважать их».
Трогательна тут и попытка примазаться к Китаю, к которому у Штатов всё же совсем другие претензии,— но прелестней всего риторика, которую можно распространить на все сферы жизни, и прежде всего на правоохранительную.
В самом деле, у некоторых сообществ есть многовековая история, свои традиции, ценности, образ жизни; бессмысленно спорить, у кого они лучше,— надо просто признать, что некоторые люди, пользуясь вполне легитимным правом сильного, на тёмных улицах или в просторных кабинетах отбирают собственность у других, и виноваты лишь те, кто не может себя защитить. В конце концов, традиция убийства освящена веками, ритуальные массовые жертвоприношения отмечены и в Западном полушарии (например, в Мексике), а право сильных принимать решения за слабых не подвергается сомнению даже в США, где миллионы людей без малейших угрызений совести едят говядину. Если вы так поступаете с говядиной — чем хуже режимы, поступающие так с оппозицией?
Если отдельные инквизиторы полагают, что греховная жертва лучше всего очищается огнём (так называемое аутодафе, также прошедшее испытание временем),— нельзя навязывать «общегуманитарные» догмы, ибо теми же гуманитарными соображениями оправдывалась в своё время бомбардировка Сербии. Страны, соблюдавшие так называемую законность — в частности Великобритания с её англосаксонским культом сутяжничества,— во время колониальных завоеваний и угнетения детей в работных домах демонстрировали такое презрение к человечности, что должны держать свои эсминцы подальше от наших вод.
И если кто-то попробует мне сказать, что подобные экстраполяции несовместимы с логикой,— я легко докажу, что само понятие логики введено античными греками, которые, во-первых, отравили диссидента Сократа, а во-вторых, давно вымерли, так что не им нас учить.
Трогательна тут и попытка примазаться к Китаю, к которому у Штатов всё же совсем другие претензии,— но прелестней всего риторика, которую можно распространить на все сферы жизни, и прежде всего на правоохранительную.
В самом деле, у некоторых сообществ есть многовековая история, свои традиции, ценности, образ жизни; бессмысленно спорить, у кого они лучше,— надо просто признать, что некоторые люди, пользуясь вполне легитимным правом сильного, на тёмных улицах или в просторных кабинетах отбирают собственность у других, и виноваты лишь те, кто не может себя защитить. В конце концов, традиция убийства освящена веками, ритуальные массовые жертвоприношения отмечены и в Западном полушарии (например, в Мексике), а право сильных принимать решения за слабых не подвергается сомнению даже в США, где миллионы людей без малейших угрызений совести едят говядину. Если вы так поступаете с говядиной — чем хуже режимы, поступающие так с оппозицией?
Если отдельные инквизиторы полагают, что греховная жертва лучше всего очищается огнём (так называемое аутодафе, также прошедшее испытание временем),— нельзя навязывать «общегуманитарные» догмы, ибо теми же гуманитарными соображениями оправдывалась в своё время бомбардировка Сербии. Страны, соблюдавшие так называемую законность — в частности Великобритания с её англосаксонским культом сутяжничества,— во время колониальных завоеваний и угнетения детей в работных домах демонстрировали такое презрение к человечности, что должны держать свои эсминцы подальше от наших вод.
И если кто-то попробует мне сказать, что подобные экстраполяции несовместимы с логикой,— я легко докажу, что само понятие логики введено античными греками, которые, во-первых, отравили диссидента Сократа, а во-вторых, давно вымерли, так что не им нас учить.