Стратегическое сближение Китая и Ирана продолжается
150
Очередной раунд по ирано – китайскому стратегическому сотрудничеству успешно прошёл 27 марта в Тегеране, где глава МИД КНР Ван И и его иранский коллега Мохаммад Джавад Зариф заключили соглашение о «всеобъемлющем стратегическом партнёрстве», которое рассчитано на 25 лет и направленно на решение экономических вопросов. Накануне официальной церемонии подписания Ван И встретился с президентом Хасаном Роухани и Али Лариджани (председатель иранского парламента в 2008-2020 г.г.), ответственным за соглашение с иранской стороны. Официальный представитель иранского МИДа Саид Хатибзаде сказал, что «это комплексная дорожная карта в политической, военной и экономической сферах», которая должна «углубить связи между Китаем и Ираном». По его словам, инициатором сотрудничества в 2016 г. выступил председатель КНР Си Цзиньпин во время визита в Тегеран, в ходе которого он договорился с президентом Ирана Хасаном Роухани разработать план осуществления «взаимных инвестиций в транспортную систему, порты, энергетику, промышленность и сферу услуг». Си Цзиньпин занимался продвижением инициативы «Один пояс, один путь» – плана по финансированию инфраструктурных проектов, являющихся частью внешней долгосрочной стратегии Пекина. Верховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи, тогда охарактеризовал предлагаемое соглашение о сотрудничестве как «правильное и разумное». Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф объявил летом 2020 г., что кабинет президента ИРИ его одобрил. Ирано-китайское «Всеобъемлющее стратегическое партнерство» стало первым в своем роде. Ранее Тегеран не заключал столь долгосрочных соглашений с крупными мировыми державами. В 2001 г. Иран и Россия подписали 10-летнее соглашение о сотрудничестве, в основном в ядерной области, которое дважды продлевалось на пять лет. Китай намерен инвестировать в Иран около 400 млрд долларов, а двусторонние договорённости охватывают различные виды экономической деятельности, от нефти и добычи полезных ископаемых до развития промышленности в Иране, сотрудничество в области банковской системы, транспорта и сельского хозяйства с особым акцентом на частный сектор c обеих сторон. В обмен на значительные инвестиции в десятки проектов ИРИ, Китай получит стабильные поставки иранской нефти в течение последующих 25 лет. Помимо обозначенного выше, никаких дополнительных деталей соглашения не разглашается. Проект «Всеобъемлющего стратегического партнерства» был подготовлен в 2020 г. на фоне усилий Трампа воспрепятствовать продвижению иранцев в разработке своей ядерной программы. Подписание документа может означать, что Китай получит стратегическое присутствие в регионе и укрепит свои позиции в качестве экономической державы, в то время как по американским позициям в регионе будет нанесен серьезный удар. Китай являлся ведущим торговым партнером Ирана и был одним из крупнейших покупателей иранской нефти до того, как в 2018 г. предыдущий президент США Дональд Трамп вышел из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД от 2015 г.) и возобновил масштабные односторонние санкции против Тегерана. В последние годы ирано-китайский торговый оборот ежегодно составлял около 20 млрд долларов, тогда как в 2014 г. он достигал 52 млрд долларов. Сегодня Китай для иранцев - это долгосрочная экономическая помощь, которая приходит в критически важный период, но Китай смотрит на вещи иначе. Его инвестиции в Иран – лишь небольшая часть его более масштабной стратегии, называемой «Один пояс, один путь». Главная цель Пекина – обеспечить свое влияние и открыть каналы для перемещения китайских товаров из Восточной и Центральной Азии на Ближний Восток и в Европу. Пекин умело пользуется конфликтом между Тегераном и Вашингтоном, а также общей конфронтационной политикой США на Ближнем Востоке. Объявление о подписании этой сделки было сделано вскоре после проведения недавних «напряженных переговоров» между Китаем и США на Аляске и разговоров о возвращении Вашингтона к ядерному соглашению (СВПД) с Ираном. От качественного сближение Тегерана и Пекина есть беспокойство и у Израиля, прежде всего он, опасается расширения экономических возможностей своего регионального противника - Ирана. При этом Китай не считается враждебным Израилю. Китайцы заинтересованы в экономических связях со всеми сторонами в регионе, независимо от их идеологии. Но в отличие от Китая, Израилю придется продолжать рассматривать китайские инвестиции в свою страну с осторожностью, из-за растущего недовольства со стороны Вашингтона. По мнению Мордехая Чазизы, специалиста по стратегии и международным отношениям Китая из Бар-Иланского университета (Израиль), готовность Ирана и Китая к взаимодействию основывается на исторических связях, восходящих к древнему Шелковому пути, а также на взаимовыгодных экономических и политических интересах. Стратегическое партнерство между Тегераном и Пекином отвечает национальным интересам обеих стран. Казалось бы, Иран традиционно смотрел на запад в сторону Европы в поисках торговых и инвестиционных партнеров. Почему же сейчас он обратился на восток? Чазиза приводит несколько причин. Во-первых, все больше разочарованных европейских стран, которые хоть и выступали против политики администрации Трампа в отношении Ирана, тем не менее, вынуждены были отказаться от многих сделок. Реализовать выгодные бизнес-проекты им позволял Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД, от 2015 г.), из которых США в одностороннем порядке вышли в 2018 г. и возобновили антииранские санкции. Руководство Ирана рассчитывает на то, что стратегическое партнерство с Китаем защитит интересы Тегерана на международном уровне. Во-вторых, возобновление санкций против Ирана, включая угрозу перекрытия доступа к международной банковской системе для любой компании, ведущей с ним дела, душит местную экономику, отпугивая жизненно необходимых внешнеторговых партнеров и инвестиции. Сделка с Китаем особенно важна для энергетического сектора Ирана. Необходимо привлечь 134 млрд долларов инвестиций в нефтедобывающий сектор и еще 52 млрд долларов в нефтехимическую промышленность. Чазиза приводит данные China Global Investment Tracker, согласно которым в период с 2005 по 2019 г. китайские инвестиции и строительство в ослабленной энергетической отрасли Ирана превысили 11,1 млрд долларов. В-третьих, продвижение ирано-китайского «Всеобъемлющего стратегического партнерства» может указывать на изменение стратегических расчетов двух стран в эпоху после СВПД. По словам Чазизы, «медленно, но верно Китай и Иран, наряду с Пакистаном и, возможно, Ираком, Сирией и Ливаном, формируют ось, которая может нарушить региональный баланс сил и значительно расширить влияние Китая на Ближнем Востоке». Оценивая еще только проект «Всеобъемлющего стратегического партнерства», Чазиза отмечал возможность Китая получить доступ к портовым сооружениям в Иране, в том числе к двум на побережье Оманского залива. Тот, что находится у Джаска, недалеко от Ормузского пролива, входом в Персидский залив, предоставит китайцам стратегическую выгодную позицию в водах, через которые проходит большая часть мировой нефти. Этот проход имеет решающее стратегическое значение для США, Пятый флот которых базируется в соседнем Бахрейне. В-четвертых, в период коронавируса, когда Соединенные Штаты переживают рецессию, тяжелые последствия пандемии и изменения на международной арене, Китай видит слабость США. Соглашение с Ираном показывает, что Пекин чувствует, что геополитическая ситуация позволяет ему бросить вызов американцам. Китай уверен, что в состоянии противостоять односторонним санкциям, как это было во время торговой войны. Китайские инвестиции в Иран, который в администрации Трампа называли не иначе как «крупнейшим в мире государством, спонсирующим терроризм», могут спровоцировать новую волну санкций против китайских компаний, и так находящихся под американским санкционным давлением. Помимо всех этих факторов, обозначенные в соглашении проекты соответствуют амбициозной цели Китая по расширению своего экономического и стратегического влияния путем реализации инициативы «Один пояс, один путь». Иран занимает жизненно важное геостратегическое положение, охватывающее два богатых нефтью региона, Каспийское море и Персидский залив, что делает его важным и незаменимым партнёром для Китая. Денис Юрганов