Доллару и евро осталось 10 лет: на смену придет цифровая валюта БРИКС

В мире может быть создана новая резервная валюта на основе корзины валют стран БРИКС (Бразилии, России, Индии, Китая, ЮАР). Такое мнение выразил начальник отдела глобальных исследований «Открытие Инвестиции» Михаил Шульгин. Это помогло бы избежать рисков, которым подвержены отдельные валюты стран БРИКС, и защитить их от рисков расчётов в долларах и евро.

«Новая резервная валюта необходима в целях обслуживания внешнего долга и проведения взаиморасчётов между дружественными странами», — заявил он.

Для начала России и странам БРИКС необходимо снизить зависимость от доллара во взаимной торговле и обслуживании внешнего долга, так как «наша новая экономическая реальность — жить в условиях жестких санкций». Снижение роли доллара и евро и увеличение роли валют дружественных стран и рубля должны стать основной тенденцией в российской торговле и финансах.

Что касается технических деталей, эмитентом новой валюты мог бы стать Новый банк развития. Она должна будет корректироваться курсами валют корзины БРИКС, и роль каждой национальной валюты должна быть одинаково важна. Экономист считает, что новая «бриксовая» валюта будет высоко затребована российскими международными партнёрами.

В июне заместитель председателя комитета Госдумы по экономической политике Михаил Делягин говорил, что потребность в резервной валюте на основе корзины валют стран БРИКС назрела уже давно, но к выбору ее разработки надо подойти очень внимательно.

Экономист, ведущий аналитик «Золотого монетного дома» Дмитрий Голубовский считает, что у валюты БРИКС есть перспектива стать альтернативной мировой валютой лет через 10, но только если страны начнут серьезно работать над ее созданием уже сегодня и выстроят ее уже на новых цифровых основах.

— Напомню, как создавался Европейский валютный союз. Изначально там не ставили задачу по созданию единой европейской валюты. Была поставлена задача выработки единой европейской политики в отношении американского доллара. Они сначала добились такой ситуации, когда европейские валюты по отношению к доллару стали колебаться синхронно. А волатильность каждой европейской валюты относительно других европейских валют стала ниже, чем относительно доллара.

Американцы в свое время были крайне недовольны этой политикой, которая проводилась уже после отвязки от золотого стандарта, потому что они видели в ней заговор против доллара, и видели совершенно правильно. Эта скоординированная валютная политика сначала сделала выгодными расчеты между европейскими государствами в национальных валютах.

И только после того, как этот этап был пройден, то есть уже осуществилась дедолларизация европейской торговли, которую поощряли центральные банки, была введена так называемая ECU, безналичная валюта Европейского содружества. Впоследствии Европейское содружество стало Европейским союзом, а ECU фактически переросло в евро, единую европейскую валюту.

Весь этот процесс занял лет 30. По щелчку пальцев валюты торговых союзов не создаются. Тем более, когда в рамках одного содружества пытаются объединить такие противоречивые интересы, как индийские и китайские. Китай — уже индустриальная сверхдержава, а Индия — сверхдержава в будущем, ей прочат второй номер в мире после КНР лет через 10, когда Китай обойдет Америку. Это главные конкуренты в борьбе за инвестиции и рынки в будущем. Смогут ли эти две страны ужиться в рамках одного валютного союза — вопрос открытый.

«СП»: — То есть создание такой валюты нереально?

— Реально, но нужно от пустых деклараций и болтовни переходить к делу, а именно к совместной валютной политике. Без этого можно, конечно, сделать общую валюту БРИКС, но она никому не будет нужна. Центральные банки стран БРИКС должны собраться и установить предельные коридоры колебаний своих валют друг относительно друга. С этого нужно начинать, а потом открывать своп-линии между этими банками, создавать биржу, на которой ликвидность валюты меняться друг относительно друга.

Кстати, Московская биржа для этого — наилучшая площадка. Россия, если брать отношения внутри БРИКС, это нейтральная сторона. Мы дружим и с Китаем, и с Индией. Кроме того, мы дружим Турцией, Ираном, Бразилией, да со всеми, кроме Америки. Москва была бы очень хорошей площадкой, чтобы запустить торги всеми этими валютами и через Мосбиржу начать управлять их курсами. Таким образом относительные колебания этих валют друг к другу будут меньше, чем их колебания относительно доллара США.

Вот тогда это поощрит переход в торговлю национальными валютами. Волатильность будет меньше, хэджирование валютных рисков — дешевле, а потом можно будет создать и собственные механизмы.

И еще один момент. Хорошо было бы, если бы формирование этой новой валюты происходило уже в рамках новой цифровой среды. Тогда она сможет сразу стать цифровой валютой нового поколения. Под нее нужно создавать собственные платежные протоколы, собственную серверную инфраструктуру и механику, в том числе механику оценки капитальных потоков. Она помогла бы эффективно управлять валютными курсами в режиме реального времени.

Все это — задача не столько Центрального банка, сколько айтишников, а в широком смысле — всего научного экономического сообщества. Это задача создания единых стандартов и протоколов БРИКС для общей финансовой системы, и она очень серьезная. В противном случае, если вы собираетесь эти платежи проводить по западной системе SWIFT, то хрен редьки не слаще. Вы будете зависеть от иностранной платежной системы. Если вы собираетесь проводить их даже не по SWIFT, а по собственной системе, но созданной, опять-таки, на архитектуре IBM или других западных программных библиотеках, вы все равно окажетесь уязвимыми.

Уровень доверия к таким вещам должен быть очень высоким. Значит, это должна быть полностью суверенная цифровая среда, независимая от тех, кто хотел бы помешать ее созданию. Так что это очень нетривиальная задача. Скажем, я бы за нее взялся, потому что знаю, как работают эти системы, но есть ли у нас в правительстве люди, которые обладают необходимыми для этого компетенциями, я не в курсе.

«СП»: — А если бы они взялись за эту задачу, сколько лет потребовалось бы для создания всей этой системы и запуска валюты? У ЕС, вы сказали, ушло около 30 лет…

— Сейчас все это можно сделать быстрее, потому что жизнь требует. Европа, в общем-то, создавала свою систему в похожих условиях — доллар стал обесцениваться, была высокая инфляция. Но сейчас мир шагнул вперед. Если говорить об IT-решениях, думаю, их можно сделать полностью работоспособными, проверенными и оттестированными лет за пять. И за эти же пять лет можно создать и отладить базовые механизмы взаимодействия центральных банков.

Соответственно, за пять лет эту систему можно было бы запустить, и еще через пять лет она приобрела бы достаточную популярность, чтобы единая валюта стран БРИКС начала рассматриваться, как резервная. 30 лет — это слишком долго по современным стандартам. Сегодня все процессы идут гораздо быстрее, да и технологии позволяют решать проблемы эффективней.

Так что это вполне решаемая задача за десять лет, но только если к ней правильно подойти. А у нас в стране, к сожалению, любят громкие слова, но не дела. Сколько у нас уже создается Международный финансовый центр в Москве, анонсированный в 2012 году? Вот уже десять лет. И только сейчас жизнь заставила Москву действительно превращаться в альтернативный финансовый центр, у нас уже появился очень ликвидный рынок китайского юаня, где можно его спокойно менять на турецкую лиру. Раньше такого места в мире не было. Если жизнь заставит, то и страны БРИКС зашевелятся. Хотя в этом вопросе нужно действовать на упреждение уже сейчас, собирать компетентных экономистов, айтишников, финансистов, ЦБ и создавать комиссию по разработке новой валюты.