На саммите G-20 по климату в Италии мир оказался на грани катастрофы
На этой неделе в кулуарах климатического саммита G-20 в Неаполе было трудно не чувствовать экзистенциального страха. В прошлом году я написал на обложке TIME, что серия событий - начиная с триллионов, потраченных на то, чтобы помочь миру оправиться от COVID-19, и заканчивая конференцией ООН по климату в Глазго этой осенью, - сделала 2020 год и этот год нашим последним, лучший шанс »избежать наихудших последствий изменения климата.
Глядя на переговоры на этой неделе, чуть более чем за 100 дней до саммита в Глазго, казалось, что мир был на грани использования этой возможности. Отчет Международного энергетического агентства, опубликованный незадолго до саммита, показал, что только 2% денег, потраченных правительствами на восстановление после пандемии COVID 19, было направлено на поддержку перехода на чистую энергию. Заголовки новостей мира также создали фон обреченности: ведущие делегаты - в основном министры климата и энергетики из 20 крупнейших экономик мира - прибыли из-за наводнения в Англии, волн тепла в США и наводнений в Китае.
И все же делегаты в Неаполе явились и повторили дебаты, которые долгое время препятствовали прогрессу в международных переговорах по климату. Страны со значительной экономикой, связанной с использованием ископаемого топлива, строго придерживались своих интересов: развитые страны повторяли обещания поддержать своих развивающихся партнеров, не вкладывая денег. В условиях усиливающейся жары в Неаполе, слыша эту повторяющуюся петлю, которую я слышал на многих конференциях раньше, было трудно не представить, чтобы крупнейшие экономики мира отговорили нас от климатической скалы.
Посланник по климату и бывший госсекретарь США рассказал мне об этом на крыше своего отеля в Неаполе, когда саммит проходил. Поскольку осталось 100 дней, совершенно необходимо сделать все от нас зависящее, чтобы сделать Глазго такой важной отправной точкой, какой он должен быть.
Возможно, делегаты почувствовали собственное чувство экзистенциального страха делегатов. Обсуждения проходили всю ночь в королевском дворце города, когда участники переговоров обменивались поправками к официальному коммюнике конференции, а министры выкручивали руки, чтобы убедить своих коллег. В конце концов, они дали окончательный результат, который с самого начала был далек от совершенства, хотя и не лучше, чем ожидалось. Все члены «большой двадцатки» согласились с тем, что изменение климата требует от них удвоения собственной политики перехода к энергетике, и они обязались разработать новые планы до саммита в Глазго.
«Это было действительно утомительно», - сказал Роберто Чинголани, министр охраны окружающей среды Италии, журналистам после завершения конференции в длинных, извилистых и часто сбивающих с толку комментариях.
По нескольким важным вопросам, включая судьбу угля и как мы можем приблизиться к цели ограничения потепления до 1,5 ° C, согласие было недостижимым. Оскар Сориа назвал англиканского активиста американской группы Avaaz неудачником. И даже Cingolani, который отвечал за обсуждение, признал его недостатки, указывая пальцем на Китай и Индию за то, что они не подписали некоторые из наиболее амбициозных положений. Эти темы будут подняты на более высоком уровне перед встречей лидеров G20 в Глазго, где главы правительств встретятся перед Римом.
«Это достойный результат с точки зрения ожиданий, - говорит Олден Мейер, старший научный сотрудник E3 G, аналитического центра по климату и давний эксперт в области международной климатической политики. «Конечно, с точки зрения состояния планеты и климатической чрезвычайной ситуации, в которой мы находимся - последствий, которые усиливаются с каждым днем, - этого недостаточно.
Эта реальность - вопрос простой математики. Со времени промышленной революции мир потеплел примерно на 1,1 ° C, и ученые ожидают, что при потеплении на 1,5 ° C - возможно, немного раньше - планета столкнется с множеством необратимых переломных моментов: от обрушения ледяных щитов, вызвавшего резкое повышение уровня моря, до таяние вечной мерзлоты в Арктике, что может привести к выбросу парниковых газов, которые еще больше ускорят глобальное потепление.
Я писал эти числа бесчисленное количество раз и объяснял науку, стоящую за ними - в историях, в официальных беседах и в повседневных дискуссиях. Конечно, их понимают и делегации в Неаполе. Но, тем не менее, иногда кажется, что они движутся на дюйм, а не на прыжки, необходимые, чтобы увести нас с края пропасти.
Есть вина, которые можно разделить, и пальцы можно указывать во всех направлениях. Страны со значительным интересом к внутреннему топливу не хотят отказываться от своей отрасли, связанной с ископаемым топливом. Развитые страны - особенно США - не смогли ежегодно выделять 100 миллиардов долларов, которые они коллективно обязались помочь своим развивающимся партнерам в финансировании их мер по борьбе с изменением климата. И многие развивающиеся страны отдали приоритет росту, отведя климат на второй план.
Трудно избежать проблем, связанных с климатом, когда цифры так важны, а реальность так очевидна. Но фатализм бесполезен. Даже при столь скудном исходе сегодня нетрудно представить себе путь к успеху. Несколько ключевых заявлений могут ускорить прогресс - подумайте о том, что США берут на себя новое обязательство помочь своим развивающимся партнерам оплачивать климатические меры, или Китай продвигает дату, к которой, по его словам, он ликвидирует свой углеродный след.
Что мы можем решить что угодно в Глазго. Даже если мир упустит «последний, лучший шанс», необходимость изменения кривой выбросов сохранится. Если вы не перестанете бороться с пожаром из-за его распространения, мир не должен игнорировать климатический кризис, потому что он усиливается. Превышение цели 1,5 C может означать смерть и разрушение, но 3 C будет намного хуже.
В мае Международное энергетическое агентство разработало дорожную карту до 1,5 ° C. В нее включено более 400 ориентиров, которые направят мир на путь сдерживания последствий изменения климата. «Некоторые люди просят меня помочь мне - и они законно спрашивают - вы уверены, что мы получим 1,5? Фатих Бирол, глава IEA, сказал мне, что во вторник в Starbucks в Вашингтоне сказал мне, насколько это правда. «Конечно, я не уверен. Если мы сделаем все возможное и будем следовать этой дорожной карте, и мы не сможем достичь 1,5, 1,6 или 1,7 все равно будет лучше, чем 3,5, когда вся планета сгорит.