Футболу — бойкот, а он все живет
Спортивная жизнь набрала серьезные обороты — событий все больше и больше. Итогами недели с читателями «Вечерней Москвы» — скандалами, новостями, комментариями — продолжает делиться наш обозреватель Руслан Карманов в рубрике «Финальный свисток».
Фанатские объединения «Спартака» и «Зенита» заявили о намерении бойкотировать матчи любимых футбольных команд в знак протеста против закона о «Паспортах болельщиков» (Fan ID). Они искренне считают, что этот закон положит конец фанатскому движению в стране и российский футбол зачахнет. Так ли будет на самом деле?
Краткая предыстория. 17 декабря Госдума РФ приняла в третьем чтении закон о введении Fan ID, а 30 декабря его подписал президент России Владимир Путин. С 1 июня на территории страны зрители смогут попасть на спортивные мероприятия лишь при наличии электронного паспорта болельщика. Аналогичная система работала в нашей стране в о время Кубка конфедераций — 2017, чемпионата мира — 2018 и матчей Евро-2020 в Санкт-Петербурге.
Зачем нужен этот закон? В его тексте указана лишь одна причина — обеспечение безопасности граждан. Цель, конечно, благая, если бы на трибунах наших футбольных стадионов царило насилие. К тому же все стадионы клубов РПЛ (Российской премьер-лиги) оборудованы камерами для идентификации хулиганов, которым запрещено посещение матчей решением суда. Более того, абонемент на посещение матчей РПЛ уже подразумевает идентификацию его владельца.
После принятия закона каждый болельщик перед первым походом на спортивное мероприятие обязан будет зарегистрироваться в специальной базе. Ее интегрируют в портал «Госуслуги», где будет отражена вся история действий зрителя во время матчей.
Почему фанаты готовы бойкотировать новый закон до его полной отмены?
Суть недовольства в заявлении фанатов красно-белых: «Ни один закон, ни один документ и ни один чиновник не может лишить болельщика его священного права: быть рядом со своим клубом, быть частью его истории, считать стадион и сектор своим домом, открыто выражать свои эмоции и мнение!.. В нашей крови, нашей идеологии был, есть и навсегда останется главный принцип — поддержка нашей команды! В любые времена, несмотря на результаты, ограничения, прессинг со стороны правоохранительных органов и иные обстоятельства, мы оставались рядом со «Спартаком». Мы осознанно отказываемся от того, что было нам так дорого, во имя одной-единственной цели: защитить права каждого, кто считает себя болельщиком!» Слова эмоциональные и, спору нет, справедливые, особенно, когда ты живешь в плену стереотипов: «футбол — игра для зрителей», «депутаты принимают законы, руководствуясь интересами простых граждан», а «чиновники призваны служить народу». Ну а если немного подумать, отбросив иллюзии в сторону, то несложно прийти к выводу, что футбол в России не умер, даже во время пандемии, когда матчи проходили без зрителей.
Еще любителям бойкотов неплохо бы знать о том, что в нашей стране вовсе не от количества фанатов на трибунах зависит благосостояние футбольных клубов, которые, как правило, живут за счет госмонополий или на средства региональных бюджетов. То есть и без фанатов на трибунах клубы не разорятся, а матчи состоятся по расписанию.
И тут уж личное дело каждого, как реагировать на данный закон. Например, известный футбольный комментатор Василий Уткин, в отличие от популярного артиста Михаила Боярского, не собирается делать паспорт болельщика. Известный журналист Владимир Соловьев занял позицию фанатов, а депутат и бывший боксер Николай Валуев считает, что нельзя отменить принятый федеральный закон.
Ох уж эта категоричность суждений! Футбол жив в стране и после принятия поправок в Конституцию РФ. Закон суров, но меняют и законы. Так стоит ли отказываться от того, что действительно любишь всем сердцем?
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Вячеслав Колосков, почетный президент РФС:
— Закон суров, но справедлив. Я тоже с ним был не согласен, но он вышел, поэтому буду подчиняться тому, что принято. В пандемию же играли без болельщиков, поиграем еще немного — ничего страшного. Думаю, все это приведет к тому, что фанаты вернутся на стадионы, другого пути здесь нет.