Робеспьер против Ковида: годовщина первого карантина во Франции

Пандемия стала серьёзным испытанием для Пятой республики, показав силу и недостатки современного французского общества. Вирус атаковал не только тела французов, но и базовые для них ценности, провозглашённые ещё Робеспьером: свободу, равенство и братство. 

 Французская Декларация прав человека и гражданина определяет свободу как «возможность делать все, что не наносит вреда другому».

17 марта будет год, с того дня, когда Президент Франции Эммануил Макрон объявил в стране карантин, поставив передвижения граждан под жёсткий контроль. Многие французы, отвыкшие от подобного вмешательства в их жизнь со стороны государства, были возмущены, и это  недовольство нарастало с каждой неделей карантина.

Раз в две-три недели, французы собирались у телевизоров и ждали выступления Президента или Премьер министра, которые в любой момент могли вернуть им часть свободы или, наоборот, ещё больше ее ограничить. Париж полнился слухами, говорили о противостоянии «врачебного лобби», требующего полного закрытия города каждый раз, когда кривая заболеваемости шла вверх, и правительства, озадаченного выборами 2022 года и боящегося социальных волнений.

Демонстраций против ограничений свободы за это время было много. Последний яркий пример – захват студентами нескольких театров, в том числе театра Одеон в Париже, с требованием возобновить культурные мероприятия.

Многие французы задаются вопросом, сколько продлятся ограничения свобод, воспользуется ли государство чрезвычайной ситуацией и новыми технологиями, чтобы продолжить негласный контроль над обществом и после пандемии. В этой связи сейчас обсуждается введение европейских «паспортов вакцинации».

Относительно ограничений свободы, мои французские друзья поделились на два лагеря. Одни считают их необоснованными, так как главными жертвами Ковида все-таки становятся пожилые люди, которых собственно и надо изолировать. Вторые готовы терпеть эти ограничения ради того, чтобы сохранить жизни, в том числе стариков. 

Вторым постулатом французского общества является равенство, которое Декларация прав человека объясняет как главенство закона  и возможность реализовывать свой потенциал.

Во время пандемии вспомнились старые и возникли новые вопросы по теме равенства во Франции. Например, кто получит койку в перегруженном из-за Ковида госпитале? Как распределялись и будут распределяться миллиарды евро государственной поддержки бизнеса и безработных, и кто за это заплатит? Почему школы остаются открытыми, но при этом отменяются государственные и вступительные экзамены в институты, и как в такой ситуации обеспечить равные права учеников при поступлении? Почему при формальном закрытии всех ресторанов, в Париже существуют заведения, нелегально работающие для «своих», в том числе для финансовой и политической элиты? Почему полностью закрыт весь общепит, театры и музеи, но при этом работают магазины, даже те, которые продают предметы не первой необходимости?

К счастью для французов, у них существует въедливая  журналистика и голодная до власти оппозиция. Поэтому все эти вопросы обсуждаются ежедневно, и есть надежда на то, что власть не чувствует себя слишком комфортно и хотя бы изредка действует в интересах большинства граждан.

Третья часть французской национальной идеи, братство, определяется следующим образом: «Не делай другим того, что не хотел бы получить сам; делай по отношению к другим такие благие поступки, какие хотел бы по отношению к себе».

Несмотря на мнение скептиков, популистов и пропагандистов, Франция остается страной со зрелой и сильной системой ценностей, которой конечно же далеко до «покорности» перед лицом чужеродных для нее традиций и образа жизни. Живя во Франции в очень сложный для нее период, когда за волной террористических атак наступило время пандемии, я понял что этот выработанный веками «менталитет» французов заключается в том, что саркастическое отношение к любой власти сочетается у них с уважением к человеку и умению терпеть и поддерживать друг друга во время кризиса. Для меня это было открытием, так как я считал, что основной проблемой буржуазных обществ является эгоизм и индивидуализм. А оказалось, что многие французы готовы лишить себя свободы ради нескольких лет жизни для своих стариков,  оказывают друг другу моральную и материальную поддержку, вкладывают огромное количество средств и усилий в воспитание и образование детей, даже в самые тяжёлые времена. Поэтому, несмотря на все проблемы французского общества, я думаю, что  благодаря этому стержню оно сумеет справиться с пандемией и последующим кризисом.