Курортный роман в Грузии, прогулки на моторках по Нарочи и трагедия во Франции: как отдыхали известные белорусы

Два дня в Финляндии

1910-й год Янка Купала встретил в Петербурге. Недавний сотрудник газеты «Наша Ніва» и будущий классик белорусской литературы, он поступил на самообразовательные курсы для взрослых, созданные педагогом Александром Черняевым.

В июне 1910-го Купала отправился из Петербурга в Финляндию, которая входила тогда в состав Российской империи, но пользовалась автономией: существовало Великое Княжество Финляндское, финский язык являлся государственным. Да и полицейский режим был более либеральным, чем в остальной части империи. Не зря в этом регионе часто находили приют революционеры.

В Финляндию Купала отправился вместе с Антоном Гриневичем и Брониславом Эпимахом-Шипило. Последний был мотором белорусских культурных инициатив в Петербурге тех лет. Именно по его инициативе было создано белорусское издательство «Загляне сонца i ў наша аконца» (одним из его сотрудников которого являлся Гриневич). Именно пан Бронислав дал деньги на выход «Жалейки» - первого сборника поэзии Янки Купалы и проспонсировал его учебу.

21-22 июня три приятеля совершили путешествие по маршруту Петербург - Териоки (теперь российский Зеленогорск) - Выборг - Иматра - Санкт-Петербург. Купалу так вдохновил вид водопада на реке Вуокса, что он написал стихотворение «Над Іматрай». Месяц спустя оно появилось на страницах «Нашай Нівы», а позже войдет в третий сборник поэта «Шляхам жыцця». В 2010-м стихотворение было переведено на финский язык, в 2018-м в Иматре торжественно открыли мемориальный знак Янке Купале.

Судьба приятелей сложится трагически. Гриневича расстреляют, Эпимах-Шипило умрет в нищете. Смерть Янки Купалы - до сих пор загадка. Но в далеком 1910-м они не знали о будущем и, безусловно, были счастливы.

А вот что писал Янка Купала после путешествия:

На поўначы сумнай, у Фіншчыне дзіўнай,

Ракой з вадаспадам заліўся пакат;

Вуоксаю рэчка завецца у фінаў,

Іматрай завуць вадаспад.

Клакочуць, рагочуць Іматрыны хвалі,

На цэлыя вёрсты шум-гоман стаіць,

Нем толечы каменны бераг, як з сталі,

І зараснік хвойны маўчыць.

Курортный «роман»

И снова о Янке Купале. Народный поэт впервые побывал в Грузии в декабре страшного 1937 года. Он отдыхал в Кисловодске, а в Тбилиси приехал на заседание Союза писателей СССР, посвященное поэме «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели. С того времени и до войны Купала практически каждый год бывал в этой республике: несколько раз приезжал в Тбилиси, посетил Мцхету, Кутаиси и другие достопримечательности.

А еще он трижды приезжал на бальнеологический курорт в Цхалтубо, известный своими радоновыми ваннами («бальнеотерапия» в переводе с латыни означает «лечение купанием). Один раз с ним был и Якуб Колас. Автор «Новая Зямлі» приезжал подлечиться. «Надо сказать, что за последнее время я сильно устал, чувствовалась слабость, наблюдались частые головокружения», - жаловался он в одном из писем. А вот у Янки Купалы могли быть и другие причины для поездки. Главным врачом курорта работала 26-летняя Элико Метехели. Именно ей классик писал письма, а также подарил оригинал своего стихотворения «Генацвале». На его создание поэта вдохновила именно Элико:

Ты лячыла ўсмешкай мілай,

Твае лекі чаравалі,

Сны чароўныя будзіла

Ты, грузінка, Генацвале.

Ой, паеду я далёка,

Сэрца сціснецца ад жалю,

Будзе сумна, адзінока

Без цябе мне, Генацвале.

Но не стоит демонизировать поэта, чья жена оставалась в Минске и ни разу не приезжала с ним на отдых. Купале тогда было 55 лет. Потенциальный роман был исключительно платоническим. Возможно, чувства возникли лишь со стороны поэта-романтика, которого вдохновляла обаятельная молодая девушка, которая так искренне пела грузинские песни.

Элико же скорее относилась к поэту с уважением. «В бабушкином доме было много книг Янки Купалы, даже с его автографами. Мы с самого детства считали его очень близким нам человеком, он всегда как будто был с нами, просто было чувство, что он ненадолго вышел и вот-вот вернется...», - рассказывал ее внук.

Позже девушка очень удачно вышла замуж. Ее муж, Гиви Джавахишвили, более 20 лет возглавлял правительство Грузии.

Прогулки на моторке

В советское время настоящей удачей было получить дачный участок. Загородные дома белорусских писателей можно найти в трех местах. Самая популярная и известная из них - Лысая гора, вторая по высоте точка в Беларуси (со своими 342 метрами она лишь на три метра уступает Дзержинской горе). Именно около нее в конце 1960-х появились дачи белорусских писателей. Их строительство описывается в знаменитой поэме «Сказ пра Лысую Гару» (долгое время она считалась анонимной, по уже в XXI веке ее авторы открылись - это Нил Гилевич и Микола Аврамчик).

В 1960-1970-е существовали серьезные ограничения: можно было строить лишь одноэтажные дачи. За нарушениями строго следили, могли даже исключить из партии. Но один из писателей пожаловался Петру Машерову и тот дал добро вторые этажи. В результате все соседи завидовали писателям.

Некоторые литераторы, например, Иван Шамякин и Андрей Макаёнок, построились в Ждановичах, около Минска. Макаёнок вообще семь лет жил на даче один: он развелся и оставил квартиру жене. «Сам мыў сабе сарочкі, сам гатаваў страву, ды яшчэ нярэдка і гасцей прымаў з усёй шчырасцю сваёй шырокай натуры. Хаця пасля гасцей часам скардзіўся: «Усё люблю, усё умею, адно брыдка - мыць талеркі», - вспоминал его друг Шамякин.

А вот Максим Танк, Аркадий Кулешов и Михась Лыньков построили свои дачи на берегу озеро Нарочь. Кстати, они рядом жили и в Минске - в доме на улице Ленина, 12. А в 1953-м друзья сняли жилье в рыбацком поселке. Место предложил Танк, который был родом из этих мест. А уже в следующем году им разрешили начать строительство.

Первым возводить дом стал Лыньков, который нанял госорганизацию. Та справилась за год. А вот Танк обратился к местным мастерам, которые позже перешли на участок Кулешова. Правда автор «Алеси» построился лишь в 1956-м: сначала помог с домом своим родителям в Хотимске.

Как отдыхали писатели и их родные? Лыньков катал гостей по Нарочи на моторной лодке. Дети писателей ходили на танцы в соседний санаторий. А вообще все трое часто общались друг с другом: между тремя участками есть свои внутренние калитки. Любили разжигать костер и сидеть около него вечерами.

В 1956-м на даче отпраздновали свадьбу Валентины, дочери Аркадия Кулешова. «Для гостей устроили катания на лодке по Нарочи. Когда обратно подплывали, кто-то неудачно прыгнул на причал, и лодка перевернулась. А гости все - писатели, солидные, в пиджаках. И оказалось, что у всех при себе партбилеты. Потом по всему дому лежали эти билеты, сохли. Тогда очень переживали, что они испортятся: в то время потерять, а тем более утопить партбилет было серьезной провинностью», - рассказывала Валентина Кулешова.

Наследники Кулешова, Лынькова и Танка до сих пор живут на этих дачах. Теперь эти здания находятся между санаторием «Нарочь» и рестораном «Озерный».

Кстати

В поэме «Сказ пра Лысую Гару» подробно описывалось строительство дач. Вот что писали о строительстве дачи писателя Ивана Науменко:

Ды ўсе прафесары й дацэнты

Перад Навуменкам адным

Былі, як дробязныя цэнты

Перад далярам залатым.

Другі маштаб - другая марка:

Калі яму стаўлялі дом -

Тры дні вішчэла цыркулярка,

Чатыры дні звінела чарка,

I цэлых пяць сквірчэла скварка,

I кожны дзень вялася сварка -

Былі Гамора і Садом!

Загадочная гибель в отпуске

Увы, отпуск порой - не только хорошее настроение на весь год. Случались во время отдыха белорусских знаменитостей и трагедии. В 1961 году во французских Каннах случилась загадочная смерть. Туда из Парижа приехала советская туристическая группа. Среди нее был и писатель Всеволод Кравченко, главный редактор журнала «Бярозка».

Группа заселилась в гостиницу и собиралась на обзорную экскурсию по городу. Но Кравченко сослался на усталость и отправился в номер. Он собирался принять душ и пойти спать. Вскоре его нашли на крыше гаража отеля с проломленной головой. Кравченко был полураздетый.

Французская полиция приняла версию о самоубийстве: мол, писатель оставил предсмертное письмо. Но, по словам комиссара полиции, у Кравченко обнаружили вогнутость на темени. Для этого надо было или прыгать спиной вниз, или... писателя ударили со спины чем-то тяжелым. Спустя 50 лет после гибели Кравченко КГБ познакомил родных со следственным делом. Но отдельные факты в нем так и остались засекреченными.

Еще одна трагическая история, также связанная с туризмом, случилась в 1996 году. Белорусские художники, журналисты и бизнесмены арендовали автобус и отправились в Италию - отдыхать и наслаждаться искусством: смотреть музеи и картинные галереи. В этой группе оказался и Николай Селещук - звезда отечественной живописи, на тот момент - самый дорогой белорусский художник, чьи фантасмагорические картины покупались за бешенные деньги.

В один из дней туристическая группа остановилась на берегу Тирренского моря. Оно было неспокойно, но несколько женщин все же отправились плавать. В какой-то момент им понадобилась помощь. Несколько мужчин, в том числе, Селещук, бросились в море, но их накрыло сильной волной. Все выплыли, а он нет.

Возможно, он и его родные предчувствовали гибель. Когда маме художника сказали о смерти сына, она сразу спросила: «Што, утапіўся?». Спустя три недели Николай должен был присутствовать на первой персональной выставке в Национальном художественном музее. Она открылась как посмертная. Среди работ Селещука зрители увидели холст, на котором на больничной каталке лежит мужское тело, на дальнем плане - море.

Отдых в Беловежской пуще чуть не стоил карьеры

В 1956 году Никита Хрущев поохотился в Крыму с руководителем Югославии Иосипом Броз Тито. После этого он захотел иметь охотничье угодье и в Беловежской пуще. За полгода по проекту архитектора Михаила Бакланова в Вискулях построили двухэтажный особняк - настоящий дворец. Рассказывали, что Хрущеву здание не очень понравилось. Как писал один из журналистов, он «рассчитывал, что дом будет напоминать уютную деревенскую избу, которая пахла бы хвоей и органически вписывалась в почти сказочный пейзаж леса. А получилось здание, внешне похожее на райком, а изнутри - на скорую руку отделанную городскую квартиру с плохо высохшей штукатуркой».

Но желание охотиться было сильнее, и в начале 1960-х Хрущев приехал туда в отпуск. Сопровождал его Кирилл Мазуров, тогдашний первый секретарь белорусской компартии. Днем Никита Сергеевич поохотился, а вечером рассказал белорусу о своих планах. Хрущев предложил разделить партийные организации в областях, создать сельскохозяйственные и промышленные обкомы (областные комитеты партии). Мазурову эта идея не понравилась: мол, вы жалуетесь, что городские организации мало помогают колхозам как шефы. А когда разделите партию пополам, город вообще ничего не будет давать, это будут разные организации.

В какой-то момент Хрущев стал бордовый и заявил оппоненту: «Вон отсюда!». «А мы сидели в столовой, чай пили. Моя комната, мой дом, и он меня выгоняет, - годы спустя смеялся Мазуров, вспоминая эту историю. - Меня тоже задело. Я говорю: «То есть как это вон?» А он настаивает: «Вон!» Я говорю: «Давайте выясним отношения». А он: «Я с тобой говорить не хочу». Ну, я вижу, что дело уже дошло до белого каления, взял и ушел».

Тем временем Хрущев вызвал помощника, тот подал машину, и глава СССР уехал в Брест, оттуда поездом на Кавказ. На следующий день он потребовал у своего заместителя найти замену Мазурову. Но вскоре высшие чиновники организовали заговор, который привел к смещению Хрущева. В итоге, Хрущева отправили на пенсию, а белорус еще долго находился в высших эшелонах власти.

Кстати, домик в Беловежской пуще позже еще раз попал в историю: именно в его стенах в 1991 году были подписаны соглашения, зафиксировавшие распад СССР почти 30 лет назад.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Освободили от татар Украину, остановили турок на пути в Европу и победили войско шведов втрое больше: победами в каких битвах могут гордиться белорусы

Грюнвальд, Кирхгольм, Хотин - и не только. В этих битвах наши предки одержали выдающиеся победы, заставившие восхищаться даже врагов (читать далее)