От обобранного Европой Газпрома требуют миллиарды евро за остановку «Северного потока»

Немецкий концерн Uniper, являющийся крупнейшим импортером российского газа в Германию, заявил о намерении подать в Стокгольмский арбитраж иск против Газпрома. И собирается взыскать с него «миллиарды евро» в качестве компенсации за якобы необоснованное прекращение поставок газа.

Об этом сообщает Reuters со ссылкой на источники. Агентство отмечает, что Uniper был вынужден закупать газ по завышенной цене у других поставщиков после того, как российский партнер сначала сократил, а затем приостановил поставки топлива по газопроводу «Северный поток», ссылаясь на форс-мажор.

Напомним, 31 августа трубопровод был временно остановлен для проведения плановых профилактических работ. А 2 сентября Газпром объявил о полном прекращении прокачки по «Северному потоку» из-за утечки масла на единственной работающей турбине компрессорной станции «Портовая».

Проблемы с поставками, как утверждают в Uniper, и стали причиной рекордных убытков компании — 12,4 млрд. евро. Поэтому ей для стабилизации бизнеса пришлось просить помощи у правительства Германии.

Размер этой помощи к настоящему моменту уже достиг 19 млрд. евро. При этом финский концерн Fortum, которому принадлежит контрольный пакет (78%) акций Uniper, сначала предоставил трейдеру кредит 8 млрд. евро, но потом отказался инвестировать в немецкую «дочку». В связи с чем правительству ФРГ ничего не оставалось, как выкупить 30% акций компании, дополнительно профинансировав ее на 7,7 млрд евро.

Но сама идея судиться с Газпромом возникла у немцев не сейчас. Еще в конце августа гендиректор Uniper Клаус-Дитер Маубах обвинил российскую компанию в несоблюдении контрактных обязательств. И потребовал, чтобы Газпром компенсировал недопоставки закупками газа на спотовом рынке (на тот момент цена на бирже за тысячу кубов поднялась до 3,3 тысяч долларов). В противном случае не исключил судебного разбирательства, хотя источник проблемы явно не Газпром.

Автор Telegram-канала «Голос Мордора» даже предположил, что Uniper суд выиграет. Вопрос — только как компании это поможет и как она сможет получить средства Газпрома?

Самый «идеальный вариант», как он считает, «из замороженных золотовалютных резервов России. Но тут много сложностей, потому что это будет совсем уж воровством, а эту грань пока никто не переходит. Видать, помнят слова Бисмарка, что русские всегда приходят за свои деньгами».

Есть еще германская собственность Газпрома, напоминает «Голос Мордора». Но «подземное газовое хранилище у Газпрома и так уже „отжали“, а другие значимые активы искать будет сложно».

Арест немецкого участка «Северного потока» и «Северного потока-2» тоже не поможет.

«Из последнего можно даже высосать газ, так как обе нитки им заполнены, но и это вряд ли покроет хоть малую часть миллиардов, которыми Uniper хочет спасти себя от банкротства», — пишет автор. И предлагает забрать у Олафа Шольца турбину на память.

«Но вообще — удивительно, что концерн подает в суд на Газпром, а не на свое правительство, которое ввело санкции против России и поставило собственный газовый концерн на грань выживания. Я понимаю, что мы давно живем в мире Оруэлла, но может стоить напомнить немецким газовикам, кто именно очень хотел привязки газа к биржевым ценам? Может стоить напомнить, кто очень громко кричал, что от российского газа вообще пора отказаться?», — резюмирует «Голос Мордора».

Прокомментировать претензии немецкого концерна «СП» попросила заместителя гендиректора Института национальной энергетики Александра Фролова:

— Действительно, Uniper хочет получить от Газпрома компенсации за якобы понесенный ущерб. Хронологически ситуация выглядит следующим образом.

Во втором квартале текущего года цены на газ немного снизились относительно тех значений, которых они достигали в первом квартале. И Uniper тогда несколько минимизировала свои закупки у Газпрома, и стала больше опираться на те объемы, которые продаются на бирже.

Тут нужно пояснить, что газпромовский газ во втором квартале стал стоить тысячу долларов за тысячу кубических метров.

Дело в том, что ценообразование у Газпрома в долгосрочных контрактах с европейскими компаниями так же привязано к биржевым показателям. Это было следствием тех требований, которые выдвигал ЕС — отказаться от нефтяной привязки и перейти к привязке биржевой, в том числе и в долгосрочных контрактах. Цена по долгосрочным контрактам пересматривается раз в квартал и формируется с учетом неких средних биржевых показателей прошлого квартала. И если у вас в прошлом квартале средние биржевые показатели значительно превышали тысячу долларов, то это фактически привело к тому, что во втором квартале по долгосрочным контрактам газ стал стоить тысячу долларов и больше.

А тут на бирже спотовая цена газа на апрель-май опускается до 950 долларов. Соответственно, если у вас тысяча и есть обязательства по некому минимальному объему, то вы будете минимум, который необходимо, брать с биржи, просто потому что это выгоднее. На 50 долларов, но все-таки выгоднее

Но в середине июня случается страшное — авария на американском заводе СПГ Freeport LNG, довольно крупном предприятии, которое производит около 18 млрд. кубометров газа в год.

Этого оказалось достаточно, чтобы повлиять на биржевые торги — цены подскочили. И возникла противоречивая ситуация, когда многим другим стало выгодней осуществлять отбор газа российского. Потому что российский газ за тысячу долларов оказался дешевле, чем газ, который можно купить на бирже.

«СП»: — Надо полагать, что Uniper тоже вернулась к «истокам»?

— Да, Uniper обратилась в Газпром. Но к моменту, когда она успела обратиться, начала реализовываться история газовой турбиной с компрессорной станции «Портовая», имеющая начало еще в декабре.

Эти агрегаты надо периодически ремонтировать. Это нормальный производственный процесс. За ремонт отвечает компания Siemens. Но она не смогла обеспечить возврат агрегата, который отремонтировала в Канаде (там завод-изготовитель находится).

А в апреле нужно было отправлять уже следующий агрегат. Но так как ввели санкции, возникла угроза невозврата еще и этого агрегата, поэтому его не стали отправлять до решения вопроса, связанного с санкциями. И в какой-то момент пришлось просто этот агрегат выключить из-за выработки межремонтного ресурса. Дальше его было опасно эксплуатировать.

Потом выключили еще несколько агрегатов. И уже к середине июня, к моменту, когда компания Uniper раскачалась, поставки по «Северному потоку» сократились на 67 млн. кубов в сутки.

При этом Европа усиленно закачивала подземные хранилища, поэтому газ шел не только на обеспечение текущего спроса, но и на решение задач по накоплению. Соответственно, пока немецкая компания раскачивалась в этом направлении, пришлось отключать еще несколько агрегатов. В итоге прокачка сократилась к концу июля до 32−33 млн. кубов в сутки. И вот в начале сентября полностью прекратилась.

Оказало ли это влияние на европейский рынок? Да, безусловно. Были обращения увеличить поставки.

«СП»: — И что?

— Но Газпром говорил: «Мы не можем вам поставить физически столько газа. У нас форс-мажорные обстоятельства в связи с неисполнением компанией Siemens контрактных обязательств по ремонту. Кроме того, также мы не имеем возможности эксплуатировать польский участок газопровода „Ямал-Европа“, потому что государство наше наложило санкции на польские компании, и мы не имеем права в адрес этих компаний перечислять средства».

Вот ситуация. «Северный поток» не работает, потому что те, кто должен был ремонтировать газоперекачивающие агрегаты, их не отремонтировали. «Ямал-Европа» не работает, потому что государство ввело контрсанкции против «этих мальчиков».

Поэтому Газпром ссылается на пункт о форс-мажоре в контракте. И говорит, что «мы, ребята, рады поставить, но не можем».

Но, с точки зрения компании Uniper, это ни в коем случае не форс-мажор. И она будет именно этот факт оспаривать — мол, у Газпрома были возможности, а он ими не пользовался, потому что намеренно хотел нанести вред.

Предъявлять претензии компании Siemens — это для немцев «не спортивно». Хотя может так оказаться, что как раз компания Siemens несет ответственность за ту ситуацию, которая сейчас сложилась в Европейском союзе.

«СП»: — Стокгольмский арбитраж давно политический орган, а не суд. Чего ждать от него в таком случае?

— А что, действительно, этот арбитраж может сделать? Продать имущество Газпрома на территории ЕС, чтобы компенсировать потери немецкой компании? Но в Германии уже украли все имущество Газпрома, как и в Чехии. Собственно говоря, что они могли украсть, все украли.

Но я бы хотел напомнить, как ситуация развивалась летом. Когда Газпром, обозначая свою позицию невозможности поставлять газ из-за технических проблем, сослался на неисполнение компанией Siemens обязательств, как по капитальному, так и по текущему ремонту, там вдруг заявили, что «к нам никакие заявки не поступали, и мы не знаем ни о каких поломках».

После чего Газпром опубликовал переписку. И оказалось, что компания, представляющая, как некоторые полагали, страну порядка и чистой деловой репутации, просто нагло, бессовестно врет: «Вот, пожалуйста, переписка, вот входящие, чья подпись? А как это так получается, что вы про это все не знали?»

Опять же, Siemens сейчас делает вид, что не знает, что происходит с последней турбиной, которую тоже отключили из-за потекшего масла. Мол, они вообще не в курсе.

А Газпром публикует фотографии — «вот что происходит». И говорит, что «вообще-то, ваши специалисты в этом во всем участвовали, и под актами стоят их подписи».

Но компания Siemens будет до последнего делать вид, что она не виновата. Потому что если скажет, что виновата, то, во-первых, ей надо будет судиться с немецким государством, которому она создала эти некомфортные, прямо скажем, условия. А, кроме того, ей надо будет отвечать в судах на многочисленные иски, которые к ней подадут компания Uniper и проч. То есть, те компании, которые из-за этого «чудесного» положения вещей потеряли деньги.