Отъезд из Беларуси, протесты весной, страх за мужа, зарплата и тюрьма: топ-15 цитат Светланы Тихановской из интервью Дмитрию Гордону
Украинский журналист Дмитрий Гордон в феврале 2021-го приехал в Вильнюс, чтобы записать интервью со Светланой Тихановской, экс-кандидатом в президенты Беларуси, которая уехала в Литву после выборов в августе 2020-го. Напомним, Гордон брал интервью и у Александра Лукашенко - оно вышло буквально за пару дней до основного дня голосования на выборах президента.
Приводим самые интересные цитаты из беседы Гордона с Тихановской.
О белорусах
- Все по-разному приходили к пониманию: «Может, хватит?» Мы - люди, мы замечательная нация. Мы достойны большего. Я думаю, что белорусы - гордый народ, но они забыли об этом. А может, никогда не задумывались.
О муже Сергее Тихановском
- Это все было не зря, и сейчас это все не зря. Сергей явился одним из катализаторов того, что люди проснулись. Что люди осознали, что мы живем в каком-то болоте, что нас запугали так, что мы слово сказать не можем. Если бы не Сергей, возможно, этого ничего и было бы.
О предвыборных митингах
- Это вышло само собой. Люди каким-то невероятным способом встретились в одной точке. Если мы говорим о митингах, то я испытывала такую гордость за людей, что они смогли прийти. Я думаю, что многим было страшно, хотя митинги были разрешены. Я чувствовала благодарность судьбе за то, что я причастна к тому, что люди видят друг друга. Они не должны сейчас прятаться на кухнях и говорить о политике, о том, что люди хотят перемен, о том, что давно сидело в них. Они видят эти счастливые лица и понимают, что у нас все получится. Смотрите, сколько нас, мы сможем!.. И для каждого белоруса это было очень-очень важно.
О самом ярком впечатлении от предвыборной гонки
- Позитивное - это поездки. Каждая встреча с людьми - это как дар какой-то. Ты людей видишь, и такая энергетика между нами. А негативное - тот самый звонок, когда мне позвонили и стали угрожать Звонили с украинского номера. Это был очень переломный момент для меня, потому что я тогда чуть не сдалась. «Вам передали, что если вы сейчас не остановитесь, то вы попадете в тюрьму, а ваши дети уедут в детдом». Стало страшно: не за себя, за детей, но взяла себя в руки.
О том, стала ли Светлана другой после выборов
- Я никогда не думала, что я смогу выдержать такое давление. Что я смогу взять на себя такую ответственность. То есть мне самой казалось, что я слабее, чем я оказалась на самом деле. Я всегда была за мужем. Муж опекал, оберегал, и меня жизнь никогда не ставила перед очень ответственными решениями. Эта кампания дала мне понять, что я, оказывается, сильная.
Об отъезде из Беларуси в августе 2020
- Меня поставили перед выбором: либо тюрьма, либо дети. И на тот момент я сделала этот выбор... Нас сопроводили до границы. Конечно, я не собиралась уезжать. Когда ты в жизни не сталкивался с таким вот прессингом, ты не понимаешь, как разговаривают эти люди, каким способом они оказывают на тебя давление. Если бы со мной проработали эти моменты до этой ситуации в ЦИКе, возможно, решение мое было бы другое.
О страхе говорить
- Страшно, что на нем отразится (на муже - Ред.), но еще страшнее не говорить то, что я говорю. Потому что в стране сейчас тысячи заключенных. Понимаете, на данный момент я не могу руководствоваться только мыслями о Сергее. Он очень важен для моих детей, он очень важен для меня, он самый близкий человек, но таких Сергеев много. Я не могу думать об одном человеке только. Я сразу думаю обо всех. [...] Я просто называю вещи своими именами.
О характере Лукашенко
- Хитрый. Жесткий. Жестокий. И на самом деле я, по наивности, до последнего верила в его человечность.
О письмах в тюрьмы
- Поначалу я писала письма, мы поздравляли всех с Новым годом. Я знаю, что Маша Колесникова не получала ни одного моего письма. Не знаю, получал ли Максим Знак. Я на постоянной связи с супругами некоторых политзаключенных. Мы это не афишируем, конечно, это такие беседы поддерживающие, потому что это не пиар, чисто по-человечески поговорить.
О протестном движении
- Протесты в Беларуси не стухли. Поменялась картинка. Поменялась форма протестов, но протестное движение, протестные настроения никуда не ушли. Люди все равно выходят. Люди борются. Люди самоорганизуются, чтобы выйти, но чуть-чуть попозже. Опять огромной массой. Дать понять, что мы все еще здесь. Понимаете, сейчас время партизанщины. Когда ты вынужден, ты не можешь действовать открыто, потому что это прямая дорога в тюрьму. Понятно, что ни люди, ни мы этого не хотим. Но такие точечные акции - ты повесил ленточку, ты наклеил наклейку, ты едешь и включил песню, ты сигналишь, когда едут автобусы с делегатами так называемыми - это их так раздражает! Что мы не сдаемся. И они должны знать, что мы не сдадимся. Думаю, да, весной протесты возобновятся.
О встречах с мировыми политиками
- О Беларуси разговаривали, о том, как бы они смогли помочь выйти нам из этого кризиса, есть ли у них какие-то рычаги, как они видят эту всю ситуацию. Макрон, например, он предложил поговорить с Путиным о ситуации. Ничего не получилось. Не знаю, как там развивались события, отклика потом не было. Госпожа Меркель очень хорошо знала всю ситуацию в Беларуси, она спросила про белорусский язык - он больше похож на русский или украинский.
Вот ты приходишь, разговариваешь... И никто не упрекает: кто ты - домохозяйка? Ты не политик и не должен за это оправдываться. И у меня не было задачи говорить с ними о политике. Я на каждой такой встрече просто рассказывала, что происходит в Беларуси. Я пыталась передать хотя бы чуточку той боли, которую я чувствую сейчас за то, что происходит.
О России и Путине
- Я особо никогда не думала какой он, что он... Но россияне поддерживают белорусов. Россия и Кремль разные понятия.
О деньгах, на которые живет Тихановская
- Я когда приехала в Литву, я не ожидала такой поддержки колоссальной, которую я здесь ощутила. В Литве я нахожусь в статусе официального гостя. Мне предоставлены страной охрана и место проживания. Я получаю давайте назовем это зарплатой, которая выплачивается всем сотрудникам офиса с помощью поддержки фондов и личных пожертвований. А все зарубежные поездки оплачиваются принимающей стороной, мы никогда не платили ни за перелеты, ни за проживание. Это все на официальном уровне.
О том, что ей угрожает в Беларуси
- Есть вероятность, что меня не пустят, но если все-таки пустят, то это сразу тюрьма. Насколько я помню, у меня два обвинения. Я даже не знаю, каких. Любо мы побеждаем, либо тюрьма.
О политических амбициях
- Я думаю что после такого колоссального опыта я смогу быть полезна в построении новой страны вместе с белорусами. Я себя вижу работающей в области по защите прав человека. Это то, к чему у меня лежит душа, но хочешь насмешить Бога - расскажи ему о своих планах.