Пир во время пандемии, или Грузия в огне
ПРАГА---Грузия в огне пандемии – второй день в стране больше пяти тысяч зараженных коронавирусом. Согласно Минздраву, пик еще не пройден, смертность будет только расти, а медицинская система страны может оказаться на грани коллапса. Не исключено, что настанет необходимость развернуть полевые госпитали. О критической ситуации и путях выхода из нее говорим с руководителем Департамента критической медицины New Hospital Вахтангом Калояном и экспертом по вопросам менеджмента здравоохранения Вато Сургуладзе – они с нами на прямой телефонной связи из Тбилиси.
– Батоно Вато, как страна перешла эту красную коронавирусную черту – что упустили, где был просчет?
Вато Сургуладзе: Понимаете, страна ничего не делала. У русских есть хорошее слово «на авось»: авось повезет, авось ничего не будет, авось нам кто-нибудь подарит вакцины. Ничего не делали для того, чтобы не настала эта реально критическая ситуация. Сколько бы наш премьер-министр ни хвастался… Чем он хвастается, я не понимаю, – мы на первом месте по смертности на миллион населения в мире. Да, во всей Европе, во всем мире увеличилось количество заболевших, но там ежедневно не увеличивается количество смертей. Мы в этом смысле на первом месте. Что мы сделали? Да в том-то и дело, что ничего не сделали! Даже те регуляции, которые введены и должны быть, – это ношение масок, дистанция, отказ от всяких массовых мероприятий, дней рождения, похорон, каких-то партийных съездов… А что мы видим? Премьер-министр находится на чествовании олимпийского чемпиона, где собрались 200 человек, не соблюдается ни дистанция, нет ни масок. И с этим как раз есть проблема – нигде не соблюдаются маски, ношение которых просто должно быть обязательным и (неношение) наказуемым.
– Батоно Вахтанг, министр здравоохранения Тикарадзе предупреждает, что это не предел, смертность будет расти, пик, скорее всего, придется на 20 августа. Что делать – можно этим процессом как-то управлять или теперь только догонять? Как отыграть назад?
Вахтанг Калоян: К сожалению, этот прогноз нам был известен еще с мая месяца, мы об этом предупреждали правительство. Наши коллеги из Health Metrics Institute, который работает с нашей системой здравоохранения, тоже предупреждали об этом. Сейчас, к сожалению, единственное, что мы можем сделать, – это догонять ситуацию, максимально мобилизовать госпитальный сектор, максимально мобилизовать ситуацию с самоизоляцией, должны помогать в этом нашим согражданам, которые при тестировании будут диагностированы. Нам нужна массовая диагностика, мы должны делать 10 тысяч и больше тестов в день, чтобы выявлять инфицированных сограждан и потом помогать им с самоизоляцией – это одно. Второе: мобилизация госпитального сектора.
– А что делать с нехваткой врачей, даже если мобилизовать дополнительные койко-места?
Вахтанг Калоян: Если мы правильно организуем систему, то грузинская система здравоохранения может справиться и с большим потоком пациентов. Мы можем фактически удвоить наш резерв, но для этого надо, конечно, мобилизовать всю медицинскую систему, и эта система должна быть мобилизована правильно как в техническом плане, так и, что самое главное, в персональном. У нас есть этот ресурс.
– Это сейчас происходит на ваших глазах, в этот критический момент?
Вахтанг Калоян: К сожалению, это происходит очень низкими темпами, и при критической ситуации уже будет поздно спохватиться. Мы призываем Министерство здравоохранения, чтобы оно уже мобилизовало все эти ресурсы, имело очень четкий план: когда, сколько, где и какие профессионалы будут задействованы, на каких участках. Еще раз повторю: ресурс у системы здравоохранения на сегодняшний день есть, но все это должно быть организовано более умело и правильно. При такой ситуации мы сможет справиться с большим потоком пациентов.
– Практически все случаи инфицирования сейчас приходятся на более агрессивный и заразный «Дельта-штамм». Как изменилась клиническая картина? Есть все еще расхожий миф, что, если человек молод и здоров, ему нечего опасаться – так ли это?
Вахтанг Калоян: К сожалению, очень изменился клинический сценарий, симптоматика «Дельта-штамма» немного другая – она похожа на грипп, с болями в горле, с выделениями из носовой полости, и, что самое неприятное, он больше поражает молодых людей, и утяжеление клинической ситуации в первые дни, а не как при стандартном штамме – где-то после 10-12 дней. Осложнения приходятся на первую неделю, и это, конечно, меняет ситуацию как в плане клинической практики, так и в плане организационной практики.
– Батоно Вато, если вначале в стране был дефицит вакцин, то сегодня они доступны. При этом в Грузии полностью вакцинировано пока чуть больше 5% населения. Почему процесс идет такими не очень быстрыми темпами?
Вато Сургуладзе: Потому что у нас действительно есть проблема – антиваксерное движение. По последним опросам, 45% населения не собираются вакцинироваться.
– А кто эти люди?
Вато Сургуладзе: Люди из разных слоев – это и т.н. интеллигенция, и христианство – очень пестрая публика, которая не собирается вакцинироваться. Это происходит потому, что никто не объяснил. Антиваксеры во всех странах есть, но с ними правительство борется – не сажают, само собой, но идет нормальная пропаганда, объяснение. Надо человеку объяснить, чтобы он согласился, надо показать, что это единственное на данном этапе спасение – пока нет медикамента, лечащего это заболевание. Поэтому надо ходить, объяснять, и, что самое важное, это надо было начинать в декабре, когда вакцин пока вообще не было. Мы опоздали с вакцинами очень серьезно, но не имеет значения – надо работать с людьми: надо работать в школах, можно мобилизовать педагогов и проводить лекции, собеседования, интерактивные встречи, то же самое в университетах, в лечебных учреждениях. У нас проблема: есть врачи, группа медицинских работников, которые отказываются вакцинироваться, и это очень настораживает.
– Что делать? Должны ли примеру европейских стран последовать и в Грузии и обязать некоторые категории граждан, тех же медиков, обязательно пройти вакцинацию?
Вато Сургуладзе: Я являюсь сторонником такого решения, но сначала надо постараться это объяснить, т.е. не насильственным путем, но никто ничего не объясняет. Какие-то непонятные телешоу, которые ставит наше правительство вместе с антиваксерами. Создается такое впечатление, что правительство само атниваксерное, потому что даже министр только один раз вакцинировалась, а второй раз не вакцинировалась, а премьер-министр только три дня назад вакцинировался и то с нарушением существующего регламента. Как во Франции: 1 сентября медработники, которые не будут вакцинированы, вынуждены будут покинуть свои позиции на работе. Если это не будет получаться, я сторонник того, чтобы определенные категории граждан (были вакцинированы) – врачи, педагоги, работники общественного питания, т.е. ресторанов и кафе, работники гостиниц, само собой, полицейские и другие государственные служащие, которые имеют с людьми непосредственный контакт. А кто работает дома, является фрилансером или онлайн работает, пускай сидят, не вакцинируются, хотя государство на данном этапе им предлагает неплохой выбор – у нас есть американские, китайские вакцины, неплохой выбор вакцин. Но я опять повторю: самое важное, самое страшное в этой ситуации, что каждый день умирают люди. Могут сказать: ну, там 54 человека, 48. В этом заключается трагедия – надо очень быстро и хорошо работать, с умом, с ответственностью, чтобы достичь того, чтобы люди не умирали.
– Сегодня патриархия Грузии выступила с заявлением и опровергла информацию о планируемой вакцинации от коронавируса предстоятеля Грузинской православной церкви Илии Второго. В нем сказано, что решение патриарха не должно ни на кого влиять, не должно быть определяющим фактором для других, так как этот вопрос выходит за рамки компетенции церкви. На ваш взгляд, не льет ли это заявление воду на мельницу антиваксеров? Оно убеждает скептиков, очень многие из которых как раз являются паствой Грузинской православной церкви, изменить свое решение?
Вато Сургуладзе: В какой-то степени, конечно, да. Но здесь проблема не в том, что патриархия… Да, это не дело патриархии, я согласен.
– С другой стороны, если патриарх не слушает специалистов, то почему паства должна это делать?
Вато Сургуладзе: Это проблема. Но я вижу еще одну проблему: когда священники разного уровня начинают почти пугать, что «мы вас анафеме предадим, если вы будете вакцинированы», – вот это гораздо опаснее, чем более или менее нейтральная позиция.
– То есть у церкви все же есть позиция?
Вато Сургуладзе: На церковных службах по субботам-воскресеньям в нескольких церквях идет именно антиваксерная работа. Священники запугивают свою паству, в том случае, если они будут вакцинированы, чуть ли не слугами дьявола объявят этих людей. Тут знаете, какой момент, – не мешайте! Не надо никакой пропаганды делать со стороны церкви, но самое важное, чтобы не мешали.
– Батоно Вахтанг, что делать, как убедить скептиков, как спасти жизни? Может ли стать решающим тот факт, что все больше детей заболевают этим более агрессивным штаммом коронавируса?
Вахтанг Калоян: Конечно, это является еще одним фактором, которым мы можем убедить, так сказать, скептиков. Но самое главное то, что самый хороший аргумент – это опыт свободного мира, где мы видим, что у тех стран, которые достигли хороших результатов при вакцинации, иногда бывают всплески инфекции, но у них пациенты не умирают, и, например, в Германии, Британии, Польше, Чехии единичные случаи, когда пациенты погибают. И очень веский аргумент: больше 300 или 500 миллионов вакцин уже употреблено на планете, и в тех странах, где хорошая ситуация с вакцинацией, мы видим очень хорошие результаты в плане смертности и госпитализации. Это самый сильный аргумент. Что касается позиции патриархии, конечно, было бы лучше, если бы они однозначно высказались в пользу вакцинации, но и то заявление, которое сегодня распространила патриархия, подразумевает, что люди, которые вакцинируются, так сказать, не нарушают религиозных законов, и это реально выбивает почву у тех антиваксеров и тех иерархов, которые проповедуют антиваксерскую позицию. К счастью, у нас есть многие иерархи, которые проповедуют и пропагандируют вакцину, и они своей пастве объясняют, что это вакцина…
– Но они, судя по всему, пока в меньшинстве…
Вахтанг Калоян: Но их немало, я вас уверяю, и они говорят своей пастве, что вакцина – это шанс избежать той катастрофической ситуации, которая у нас есть. Конечно, было бы лучше, если бы патриархия заняла более однозначную позицию, но и эта позиция не укрепляет антиваксерское движение в самой патриархии. Самое главное, почему мало людей вакцинируются в Грузии: у нас не было и пока еще нет организованной, последовательной, разъясняющей информационной кампании.
– Господин Вато, вы вспомнили заявление премьер-министра. Он действительно сказал, что это оппозиционные каналы передают апокалиптическую картину, а все не так плохо. Почему телевизионная картина разнится и этот вопрос, по сути, стал политическим?
Вато Сургуладзе: Слушая нашего премьер-министра, у меня создается впечатление, что я живу в абсолютно другой стране, а он, премьер-министр, в какой-то другой страны. Так что не будем все на каналы сваливать. Опять-таки Серго Чихладзе – тоже эксперт в здравоохранении – подчеркнул, что «давайте посмотрим на цифры, какие цифры мы имеем, что происходит в соседних странах, что происходит в странах Европы, почему у нас такая высокая смертность, почему у нас так мало вакцинированных двумя вакцинами – это в основном население больших городов, если мы в регионы и деревни выедем, там вообще вакцинированных нет». Вот почему эти вопросы не задаются? Если мы будем смотреть все эти правительственные каналы, у меня складывается впечатление, что я живу в другой стране, а не в Грузии.
– Батоно Вато, как страна перешла эту красную коронавирусную черту – что упустили, где был просчет?
Вато Сургуладзе: Понимаете, страна ничего не делала. У русских есть хорошее слово «на авось»: авось повезет, авось ничего не будет, авось нам кто-нибудь подарит вакцины. Ничего не делали для того, чтобы не настала эта реально критическая ситуация. Сколько бы наш премьер-министр ни хвастался… Чем он хвастается, я не понимаю, – мы на первом месте по смертности на миллион населения в мире. Да, во всей Европе, во всем мире увеличилось количество заболевших, но там ежедневно не увеличивается количество смертей. Мы в этом смысле на первом месте. Что мы сделали? Да в том-то и дело, что ничего не сделали! Даже те регуляции, которые введены и должны быть, – это ношение масок, дистанция, отказ от всяких массовых мероприятий, дней рождения, похорон, каких-то партийных съездов… А что мы видим? Премьер-министр находится на чествовании олимпийского чемпиона, где собрались 200 человек, не соблюдается ни дистанция, нет ни масок. И с этим как раз есть проблема – нигде не соблюдаются маски, ношение которых просто должно быть обязательным и (неношение) наказуемым.
– Батоно Вахтанг, министр здравоохранения Тикарадзе предупреждает, что это не предел, смертность будет расти, пик, скорее всего, придется на 20 августа. Что делать – можно этим процессом как-то управлять или теперь только догонять? Как отыграть назад?
Вахтанг Калоян: К сожалению, этот прогноз нам был известен еще с мая месяца, мы об этом предупреждали правительство. Наши коллеги из Health Metrics Institute, который работает с нашей системой здравоохранения, тоже предупреждали об этом. Сейчас, к сожалению, единственное, что мы можем сделать, – это догонять ситуацию, максимально мобилизовать госпитальный сектор, максимально мобилизовать ситуацию с самоизоляцией, должны помогать в этом нашим согражданам, которые при тестировании будут диагностированы. Нам нужна массовая диагностика, мы должны делать 10 тысяч и больше тестов в день, чтобы выявлять инфицированных сограждан и потом помогать им с самоизоляцией – это одно. Второе: мобилизация госпитального сектора.
– А что делать с нехваткой врачей, даже если мобилизовать дополнительные койко-места?
Вахтанг Калоян: Если мы правильно организуем систему, то грузинская система здравоохранения может справиться и с большим потоком пациентов. Мы можем фактически удвоить наш резерв, но для этого надо, конечно, мобилизовать всю медицинскую систему, и эта система должна быть мобилизована правильно как в техническом плане, так и, что самое главное, в персональном. У нас есть этот ресурс.
– Это сейчас происходит на ваших глазах, в этот критический момент?
Вахтанг Калоян: К сожалению, это происходит очень низкими темпами, и при критической ситуации уже будет поздно спохватиться. Мы призываем Министерство здравоохранения, чтобы оно уже мобилизовало все эти ресурсы, имело очень четкий план: когда, сколько, где и какие профессионалы будут задействованы, на каких участках. Еще раз повторю: ресурс у системы здравоохранения на сегодняшний день есть, но все это должно быть организовано более умело и правильно. При такой ситуации мы сможет справиться с большим потоком пациентов.
– Практически все случаи инфицирования сейчас приходятся на более агрессивный и заразный «Дельта-штамм». Как изменилась клиническая картина? Есть все еще расхожий миф, что, если человек молод и здоров, ему нечего опасаться – так ли это?
Вахтанг Калоян: К сожалению, очень изменился клинический сценарий, симптоматика «Дельта-штамма» немного другая – она похожа на грипп, с болями в горле, с выделениями из носовой полости, и, что самое неприятное, он больше поражает молодых людей, и утяжеление клинической ситуации в первые дни, а не как при стандартном штамме – где-то после 10-12 дней. Осложнения приходятся на первую неделю, и это, конечно, меняет ситуацию как в плане клинической практики, так и в плане организационной практики.
– Батоно Вато, если вначале в стране был дефицит вакцин, то сегодня они доступны. При этом в Грузии полностью вакцинировано пока чуть больше 5% населения. Почему процесс идет такими не очень быстрыми темпами?
Вато Сургуладзе: Потому что у нас действительно есть проблема – антиваксерное движение. По последним опросам, 45% населения не собираются вакцинироваться.
– А кто эти люди?
Вато Сургуладзе: Люди из разных слоев – это и т.н. интеллигенция, и христианство – очень пестрая публика, которая не собирается вакцинироваться. Это происходит потому, что никто не объяснил. Антиваксеры во всех странах есть, но с ними правительство борется – не сажают, само собой, но идет нормальная пропаганда, объяснение. Надо человеку объяснить, чтобы он согласился, надо показать, что это единственное на данном этапе спасение – пока нет медикамента, лечащего это заболевание. Поэтому надо ходить, объяснять, и, что самое важное, это надо было начинать в декабре, когда вакцин пока вообще не было. Мы опоздали с вакцинами очень серьезно, но не имеет значения – надо работать с людьми: надо работать в школах, можно мобилизовать педагогов и проводить лекции, собеседования, интерактивные встречи, то же самое в университетах, в лечебных учреждениях. У нас проблема: есть врачи, группа медицинских работников, которые отказываются вакцинироваться, и это очень настораживает.
– Что делать? Должны ли примеру европейских стран последовать и в Грузии и обязать некоторые категории граждан, тех же медиков, обязательно пройти вакцинацию?
Вато Сургуладзе: Я являюсь сторонником такого решения, но сначала надо постараться это объяснить, т.е. не насильственным путем, но никто ничего не объясняет. Какие-то непонятные телешоу, которые ставит наше правительство вместе с антиваксерами. Создается такое впечатление, что правительство само атниваксерное, потому что даже министр только один раз вакцинировалась, а второй раз не вакцинировалась, а премьер-министр только три дня назад вакцинировался и то с нарушением существующего регламента. Как во Франции: 1 сентября медработники, которые не будут вакцинированы, вынуждены будут покинуть свои позиции на работе. Если это не будет получаться, я сторонник того, чтобы определенные категории граждан (были вакцинированы) – врачи, педагоги, работники общественного питания, т.е. ресторанов и кафе, работники гостиниц, само собой, полицейские и другие государственные служащие, которые имеют с людьми непосредственный контакт. А кто работает дома, является фрилансером или онлайн работает, пускай сидят, не вакцинируются, хотя государство на данном этапе им предлагает неплохой выбор – у нас есть американские, китайские вакцины, неплохой выбор вакцин. Но я опять повторю: самое важное, самое страшное в этой ситуации, что каждый день умирают люди. Могут сказать: ну, там 54 человека, 48. В этом заключается трагедия – надо очень быстро и хорошо работать, с умом, с ответственностью, чтобы достичь того, чтобы люди не умирали.
– Сегодня патриархия Грузии выступила с заявлением и опровергла информацию о планируемой вакцинации от коронавируса предстоятеля Грузинской православной церкви Илии Второго. В нем сказано, что решение патриарха не должно ни на кого влиять, не должно быть определяющим фактором для других, так как этот вопрос выходит за рамки компетенции церкви. На ваш взгляд, не льет ли это заявление воду на мельницу антиваксеров? Оно убеждает скептиков, очень многие из которых как раз являются паствой Грузинской православной церкви, изменить свое решение?
Вато Сургуладзе: В какой-то степени, конечно, да. Но здесь проблема не в том, что патриархия… Да, это не дело патриархии, я согласен.
– С другой стороны, если патриарх не слушает специалистов, то почему паства должна это делать?
Вато Сургуладзе: Это проблема. Но я вижу еще одну проблему: когда священники разного уровня начинают почти пугать, что «мы вас анафеме предадим, если вы будете вакцинированы», – вот это гораздо опаснее, чем более или менее нейтральная позиция.
– То есть у церкви все же есть позиция?
Вато Сургуладзе: На церковных службах по субботам-воскресеньям в нескольких церквях идет именно антиваксерная работа. Священники запугивают свою паству, в том случае, если они будут вакцинированы, чуть ли не слугами дьявола объявят этих людей. Тут знаете, какой момент, – не мешайте! Не надо никакой пропаганды делать со стороны церкви, но самое важное, чтобы не мешали.
– Батоно Вахтанг, что делать, как убедить скептиков, как спасти жизни? Может ли стать решающим тот факт, что все больше детей заболевают этим более агрессивным штаммом коронавируса?
Вахтанг Калоян: Конечно, это является еще одним фактором, которым мы можем убедить, так сказать, скептиков. Но самое главное то, что самый хороший аргумент – это опыт свободного мира, где мы видим, что у тех стран, которые достигли хороших результатов при вакцинации, иногда бывают всплески инфекции, но у них пациенты не умирают, и, например, в Германии, Британии, Польше, Чехии единичные случаи, когда пациенты погибают. И очень веский аргумент: больше 300 или 500 миллионов вакцин уже употреблено на планете, и в тех странах, где хорошая ситуация с вакцинацией, мы видим очень хорошие результаты в плане смертности и госпитализации. Это самый сильный аргумент. Что касается позиции патриархии, конечно, было бы лучше, если бы они однозначно высказались в пользу вакцинации, но и то заявление, которое сегодня распространила патриархия, подразумевает, что люди, которые вакцинируются, так сказать, не нарушают религиозных законов, и это реально выбивает почву у тех антиваксеров и тех иерархов, которые проповедуют антиваксерскую позицию. К счастью, у нас есть многие иерархи, которые проповедуют и пропагандируют вакцину, и они своей пастве объясняют, что это вакцина…
– Но они, судя по всему, пока в меньшинстве…
Вахтанг Калоян: Но их немало, я вас уверяю, и они говорят своей пастве, что вакцина – это шанс избежать той катастрофической ситуации, которая у нас есть. Конечно, было бы лучше, если бы патриархия заняла более однозначную позицию, но и эта позиция не укрепляет антиваксерское движение в самой патриархии. Самое главное, почему мало людей вакцинируются в Грузии: у нас не было и пока еще нет организованной, последовательной, разъясняющей информационной кампании.
– Господин Вато, вы вспомнили заявление премьер-министра. Он действительно сказал, что это оппозиционные каналы передают апокалиптическую картину, а все не так плохо. Почему телевизионная картина разнится и этот вопрос, по сути, стал политическим?
Вато Сургуладзе: Слушая нашего премьер-министра, у меня создается впечатление, что я живу в абсолютно другой стране, а он, премьер-министр, в какой-то другой страны. Так что не будем все на каналы сваливать. Опять-таки Серго Чихладзе – тоже эксперт в здравоохранении – подчеркнул, что «давайте посмотрим на цифры, какие цифры мы имеем, что происходит в соседних странах, что происходит в странах Европы, почему у нас такая высокая смертность, почему у нас так мало вакцинированных двумя вакцинами – это в основном население больших городов, если мы в регионы и деревни выедем, там вообще вакцинированных нет». Вот почему эти вопросы не задаются? Если мы будем смотреть все эти правительственные каналы, у меня складывается впечатление, что я живу в другой стране, а не в Грузии.