"Можно мне лучше живого мужа?" Как московская семья эвакуировалась в Грузию
921
Десятки тысяч жителей России после объявления "частичной" мобилизации 21 сентября покинули страну, чтобы избежать отправки на фронт. Самыми популярными направлениями стали Казахстан, Армения и Грузия. "Idel.Реалии" продолжают цикл материалов, посвященный массовому отъезду россиян. Москвич Павел с женой Верой, сестрой Валей, маленьким ребенком и котом решили покинуть Россию 24 сентября. В следующие несколько дней их ждали многокилометровая пробка, кордоны ДПС, угрозы оружием, горные серпантины и другие приключения.
До отъезда Павел работал в Москве промышленным альпинистом. 24 сентября вместе со своей семьей — женой Верой, репетитором по математике, сестрой Валей, маленьким ребенком и котом — Павел принял решение уезжать из страны. По его словам, решение это было спонтанным — только утром он собирался на работу, но из-за сильного дождя ему пришлось остаться дома, а уже вечером того же дня они выехали на машине из Москвы.
"Просто куда-нибудь"
Павел: Я как-то не воспринял заявление Владимира Путина о "частичной" мобилизации всерьез. Начали обсуждать, что хорошо бы уехать, но всерьез все равно не воспринимал. Идея отъезда витала уже давно — моя сестра полгода назад уехала за границу, поэтому меня эти мысли тоже преследовали. Но по факту я не знаю языка, работы не будет. Так что серьезных намерений не было, и 21-го числа их тоже до последнего не было.
К тому же я не служил. По здоровью у меня категория "В", то есть, в принципе, вероятность, что меня могли бы призвать, очень низкая. Но при этом меня напрягала ситуация в стране в целом. Не понимал, куда всё это катится, сколько это продлится и чем закончится. Поэтому появились мысли уехать, а для переезда выбрали Грузию. Оттуда есть выход в Армению, Турцию, да и в целом поближе к Европе. Я сам занимаюсь альпинизмом, поэтому много бывал в Средней Азии, так что в этот раз хотелось быть поближе к Европе.
Вера: Мы приняли решение уезжать в субботу, 24 сентября, и уже в 12 часов ночи мы ехали на границу в Северную Осетию. Когда появилась весть о мобилизации, я очень заволновалась. Стало тревожно, конечно — не хотелось, чтобы Павел шел на войну. Сразу сказала, что надо уезжать, даже не знаю куда, просто куда-нибудь. А потом в 12 ночи мы поехали в Грузию, дальше планируем в Турцию или Армению. Не было даже плана, просто задача была уехать из России.
Владикавказ — Верхний Ларс
Павел: Мы выехали вечером в субботу, 24 сентября, на машине. Всего нас было четверо, у троих взрослых были права, поэтому мы доехали достаточно комфортно. Вечером 25 сентября мы уже были во Владикавказе. Из многочисленных чатов узнали, что в Урухе (село в Лескенском районе республики Кабардино-Балкария) большая пробка, что там не пропускают машины с номерами других регионов, поэтому мы сразу решили ехать через Моздок. На подъездах нас уже начали тормозить сотрудники ДПС. Где-то ненавязчиво просили денег, чтобы пропустить, направляли на большой кордон, который находится на федеральной трассе. На постах ДПС нам говорили, что везде всё перекрыто, кроме трассы Грозный—Владикавказ. По каким-то маленьким дорогам нам проехать не давали.
Мы доехали до Владикавказа, действительно уперлись в кордон — там была перекрыта вся дорога. Сбоку была парковка, куда отгоняли все автомобили. Ко мне подошли сотрудники ДПС, попросили паспорт — я отдал. Потом мне его не хотели отдавать, дело дошло до скандала: угрожали арестом за неповиновение, тем, что наденут наручники. В итоге мне вернули паспорт, когда появился начальник, но прямо нас все равно не пропустили. Подошел какой-то мужчина, который предложил довезти до начала пробки за 40 тысяч рублей — такие деньги платить мы не были готовы. Немного походив и поездив по местности, увидел разрыв в отбойнике — и нам получилось как-то по полям подъехать между узких заборов. Ночью без фар — чтобы нас не заметили — мы выскочили на шоссе. По дороге встретили нескольких ребят, которые тоже предлагали довезти до выезда из Владикавказа, то есть до начала пробки, но уже за 35 тысяч рублей. Мы решили, что справимся сами: ехали по небольшим дорогам, чтобы не нарваться на пост ДПС. Один из них мы увидели издалека, поэтому я вышел из машины, чтобы девушки проехали его самостоятельно. Их остановили, долго расспрашивали. Насколько я понял, машину бы не пропустили, если бы там был мужчина призывного возраста. В общем, девушки проехали, а я обошел дворами и чуть позже сел в машину.
На выезде из города тоже была большая пробка. Так как я был в Ингушетии, я немного представлял маленькие серпантины, которые идут через перевалы, поэтому было решено объехать эту пробку через Кармадонское ущелье. Я знал, что оттуда мы бы попали в середину пробки в обход всех больших кордонов. Поэтому мы поехали через село Гизель — там сотрудники ДПС отказались нас пропускать. По дороге обратно мы наткнулись на местного дедушку, который согласился показать нам другую дорогу за 25 тысяч рублей. Мы доехали до нее и выяснилось, что ту дорогу уже перекрыла ФСБ — никого не пропускают. Проводник сказал, что знает еще одну дорогу, по которой достаточно сложно проехать на легковой машине, но мы решили попробовать.
В общем, зацепившись за машину проводника, мы попали в Кармадон. Проводник довез нас до серпантина, который ведет до грузинской дороги, мы с ним попрощались и поехали дальше. Буквально немного объехали, и тут нас остановили какие-то местные ребята на белой "Ниве". Молодой парень спросил, куда мы едем, у самого руки за спиной, и я услышал, как он передергивает затвор. Ночь, пустая дорога, нас встречают ребята с оружием. Завязался какой-то разговор, и в итоге нас спас наш проводник. Он увидел, что нас остановили, почувствовал, видимо, неладное, и отъехал недалеко от нас. Потом уже подошел, они вместе начали разговаривать на местном языке. Долго всё это происходило, иногда на повышенных тонах, но в итоге нас отпустили. Понятно, что люди едут из страны, везут наличку, потому что в Грузии [российские] карты не работают. В общем, нас отпустили — и мы выехали по серпантину на военно-грузинскую дорогу. Мы оказались где-то на середине пробки, это было уже утром 26 сентября.
Ходили слухи, что границу рано или поздно закроют, что мужчин выпускать не будут. Я достал велосипед и поехал вперед. Мы закупились заранее едой, водой и бензином — в общем, подготовились. У меня была цель вырваться, я думал, что девушки за пару дней меня догонят, их двоих с ребенком не должны были останавливать. В пробке всё было заставлено машинами, иногда велосипед приходилось нести над головой, чтобы пройти. До границы я доехал достаточно быстро. Меня не досматривали, задавали вопросы: "Служил или нет, почему не служил, готов ли по повестке явиться?" Пропустили достаточно быстро. На грузинскую границу я потратил минут 20.
Люди в пробке скупали велосипеды по 30-70 тысяч рублей, пока еще не открыли пешеходную границу — просто, чтобы пройти её. По пробке ездили колонны с мигалками, некоторые оставляли семьи и дальше шли пешком, садились в чужие машины поближе к КПП за 40 тысяч с человека. Многие застряли уже на нейтральной зоне, где также нет воды или еды.
В пробке: "Сначала было такое ощущение, что все хотят на тебе навариться"
Вера: Мы провели в пробке около 4 дней. Конечно, мы подготовились: взяли еду, воду, бензин, оборудовали в машине спальное место. Мы — походники, поэтому с собой были спальные мешки и газовые горелки. Были в пробке и те, кто рассчитывал проехать границу за день; у них, соответственно, не было вообще ничего. Какие-то волонтеры появились спустя дня четыре или три. На самом деле, пробка получилось очень социальной. В некоторой степени это было даже круто, потому что люди взаимодействовали между собой. Условия были сложными для тех, кто совсем не подготовился.
В пробке были стычки и драки, даже мы в одну попали. Все стояли в этой пробке, но были люди, которые проплачивали, чтобы проехать с полицейскими по встречной полосе. До КПП на тот момент нам оставалось 8 километров — и мы не двигались. В день мы проезжали всего по 300-500 метров. Люди стояли и дольше. Уже просто бесит, когда тебя объезжают по встречке. Они ехали колоннами по 10-15 машин, и если что-то впереди начнет двигаться, то на эти новые места встанут вот эти машины из колонны. А те, кто честно стоит очереди, будет продолжать стоять. Это очень неприятно.
Мы собрались инициативной группой, чтобы перекрыть этот проезд для тех, кто едет по встречке. Озарение пришло не только нам — на разных участках дороги другие люди тоже начали блокировать этот ряд по встречке. Они не объезжали пробку, просто не давали людям, которые заплатили от 50 до 150 тысяч, проехать без очереди.
Когда начался конфликт, я спала, а за рулем была Валентина. Я проснулась, увидела, что начался какой-то конфликт с местными. Двое мужчин говорили нам, что мы блокируем проезд, чтобы мы уезжали. Началась вот эта ситуация, и один из мужчин ударил сестру Павла по руке после того, как она начала снимать это всё на телефон. Эти двое местных говорили нам: "Чего вы сюда приперлись, ваши мужчины вас бросили и уехали?" По-хамски общались. Я пожелала ему, чтобы с его женой, дочерью и матерью общались так же, как он с нами. После этого он начал очень агрессивно себя вести. За нас заступились сотрудники ДПС, женщина позвала пограничника, мужчины из пробки тоже начали заступаться. Мне было страшно, конечно — я без мужчины в машине, из пробки никуда не деться. Потом эти полицейские и пограничники подходили к нам, спрашивали, всё ли у нас нормально. С тем мужчиной ничего не сделали, но они меня успокоили. Пограничник даже дал мне свой номер телефона, чтобы я могла ему позвонить. Может быть, это были просто слова успокоения, но в тот момент это было важно. Будто вокруг буря и волны, а он как маяк стоит.
Были сотрудники ДПС, которые разруливали как-то пробку, которые подходили к нам, спрашивали, как мы себя чувствуем. Были и другие. Днем пробка как-то двигалась, а ночью мы просто стояли. Опять начинались эти колонны. С инициативной группой мы немного рассосались — и блокировать проезд вместе уже не могли. Проезжал экипаж, который я пыталась затормозить, выскочив на дорогу. Им пришлось остановиться, хотя и сделали они это в последний момент. Спросили, откуда я. Я сказала, что из Москвы. В ответ услышала: "Вот и валите в свою Москву, вы нас уже бесите". Так нас они тоже бесят. Они должны нас охранять и следить, чтобы "обоченники" не ездили. Предыдущая смена ДПС сама нам говорила, чтобы мы блокировали ряд. Эти ДПСники хотели развернуть "обоченников", но не получилось — и попросили их встроиться через одного в наш ряд. Неуважительно по отношению к тем, кто едет уже 3-4 дня. Мы в день проезжаем метров 500, а они весь этот участок проезжают за 2 минуты.
На следующий день приехал начальник, я ему пожаловалась. Сотрудник ДПС, с которым я ругалась в ночь до этого, как раз был рядом. Мне сказали, что я не должна выходить на проезжую часть, потому что экипаж едет с мигалками. А куда мне деваться? Я хочу у правоохранительных органов проконсультироваться, как их выцепить? Мы поднимали руки — так они не останавливаются. Потом каких-то полицейских поймали прямо при получении взятки. С одной стороны, это хорошо, а с другой — очень жаль, что на это потребовалось четыре дня.
Сначала было такое ощущение, что все хотят на тебе навариться. Денег было заработано очень много. В пробке продавали бензин за 5 тысяч рублей за 20 литров, то есть 250 рублей за литр. Девочка из нашей инициативной группы заказала мобильную заправку по 51 рубль за литр. Местные не трогали тех таксистов, которые провозили пешеходов в начало пробки. Потом эти ребята начали возить какую-то помощь. Все полицейские просили взятку, чтобы пропустить тебя дальше. В пробке тоже пытаются везде затормозить, чтобы ты им заплатил. Велосипеды продавали по 50 тысяч. Я видела двух парней на маленьких детских велосипедах, которые пытались пройти до границы. На тот момент для пешеходов она была закрыта.
Мужчины в пробке переживали, что их не выпустят или дадут повестки прямо на границе, но пути назад ни у кого не было. Были люди, которые просто ехали в отпуск. Они стояли в пробке три дня, не выдерживали и уезжали. У тех, кто бежит, нет вариантов. Местные подходили и говорили: "Что вы все валите? Почему не хотите воевать?" Не хотим. Ты хочешь, ты и воюй. Во Владикавказе полицейские тоже говорили: "Воевать не хотите? Да он у вас с войны вернется героем. Вот вы уедете, а мы за вас будем воевать". Спасибо, но можно мне лучше живого мужа? Ты выбрал армию или полицию — это твой выбор. Их всех устраивает работа в мирное время, а в военное, как только предлагают защищать, так начинается: "А чего только мы? Пусть все!" Мне жизнь дороже патриотизма.
Дальнейшие планы
Павел: Конкретных планов нет. Я все-таки уезжал из Москвы с надеждой вернуться. Не брал много вещей — видимо, тогда я еще не был готов к какому-то глобальному переезду из страны. Наверное, это какая-то психологическая защита, что я готовился к этому как к месячному отпуску. Посмотрим, как будет разворачиваться ситуация в России. Я думал вернуться через месяц-два, но чем дольше нахожусь в Грузии, тем больше свыкаюсь с мыслью, что, возможно, у меня уже не получится вернуться.
Близкие к решению отнеслись хорошо, потому что разделяют мои взгляды. Из друзей многие уехали, кто-то собирается переждать это всё, а кто-то думает уехать, но не хватает решимости. Есть несколько человек в окружении, которые поддерживают власть; они говорят, что пойдут служить, как придет повестка.
Вера: После пробки хочется только помыться, поесть и поспать. Хорошо, что мы Павлом встретились, наконец-то рядом. Дальше хотим поехать в Турцию, но как таковых планов нет — мы просто сбежали. Находимся не в России, еще тут тепло — и это хорошо.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
До отъезда Павел работал в Москве промышленным альпинистом. 24 сентября вместе со своей семьей — женой Верой, репетитором по математике, сестрой Валей, маленьким ребенком и котом — Павел принял решение уезжать из страны. По его словам, решение это было спонтанным — только утром он собирался на работу, но из-за сильного дождя ему пришлось остаться дома, а уже вечером того же дня они выехали на машине из Москвы.
"Просто куда-нибудь"
Павел: Я как-то не воспринял заявление Владимира Путина о "частичной" мобилизации всерьез. Начали обсуждать, что хорошо бы уехать, но всерьез все равно не воспринимал. Идея отъезда витала уже давно — моя сестра полгода назад уехала за границу, поэтому меня эти мысли тоже преследовали. Но по факту я не знаю языка, работы не будет. Так что серьезных намерений не было, и 21-го числа их тоже до последнего не было.
К тому же я не служил. По здоровью у меня категория "В", то есть, в принципе, вероятность, что меня могли бы призвать, очень низкая. Но при этом меня напрягала ситуация в стране в целом. Не понимал, куда всё это катится, сколько это продлится и чем закончится. Поэтому появились мысли уехать, а для переезда выбрали Грузию. Оттуда есть выход в Армению, Турцию, да и в целом поближе к Европе. Я сам занимаюсь альпинизмом, поэтому много бывал в Средней Азии, так что в этот раз хотелось быть поближе к Европе.
Вера: Мы приняли решение уезжать в субботу, 24 сентября, и уже в 12 часов ночи мы ехали на границу в Северную Осетию. Когда появилась весть о мобилизации, я очень заволновалась. Стало тревожно, конечно — не хотелось, чтобы Павел шел на войну. Сразу сказала, что надо уезжать, даже не знаю куда, просто куда-нибудь. А потом в 12 ночи мы поехали в Грузию, дальше планируем в Турцию или Армению. Не было даже плана, просто задача была уехать из России.
Владикавказ — Верхний Ларс
Павел: Мы выехали вечером в субботу, 24 сентября, на машине. Всего нас было четверо, у троих взрослых были права, поэтому мы доехали достаточно комфортно. Вечером 25 сентября мы уже были во Владикавказе. Из многочисленных чатов узнали, что в Урухе (село в Лескенском районе республики Кабардино-Балкария) большая пробка, что там не пропускают машины с номерами других регионов, поэтому мы сразу решили ехать через Моздок. На подъездах нас уже начали тормозить сотрудники ДПС. Где-то ненавязчиво просили денег, чтобы пропустить, направляли на большой кордон, который находится на федеральной трассе. На постах ДПС нам говорили, что везде всё перекрыто, кроме трассы Грозный—Владикавказ. По каким-то маленьким дорогам нам проехать не давали.
Мы доехали до Владикавказа, действительно уперлись в кордон — там была перекрыта вся дорога. Сбоку была парковка, куда отгоняли все автомобили. Ко мне подошли сотрудники ДПС, попросили паспорт — я отдал. Потом мне его не хотели отдавать, дело дошло до скандала: угрожали арестом за неповиновение, тем, что наденут наручники. В итоге мне вернули паспорт, когда появился начальник, но прямо нас все равно не пропустили. Подошел какой-то мужчина, который предложил довезти до начала пробки за 40 тысяч рублей — такие деньги платить мы не были готовы. Немного походив и поездив по местности, увидел разрыв в отбойнике — и нам получилось как-то по полям подъехать между узких заборов. Ночью без фар — чтобы нас не заметили — мы выскочили на шоссе. По дороге встретили нескольких ребят, которые тоже предлагали довезти до выезда из Владикавказа, то есть до начала пробки, но уже за 35 тысяч рублей. Мы решили, что справимся сами: ехали по небольшим дорогам, чтобы не нарваться на пост ДПС. Один из них мы увидели издалека, поэтому я вышел из машины, чтобы девушки проехали его самостоятельно. Их остановили, долго расспрашивали. Насколько я понял, машину бы не пропустили, если бы там был мужчина призывного возраста. В общем, девушки проехали, а я обошел дворами и чуть позже сел в машину.
На выезде из города тоже была большая пробка. Так как я был в Ингушетии, я немного представлял маленькие серпантины, которые идут через перевалы, поэтому было решено объехать эту пробку через Кармадонское ущелье. Я знал, что оттуда мы бы попали в середину пробки в обход всех больших кордонов. Поэтому мы поехали через село Гизель — там сотрудники ДПС отказались нас пропускать. По дороге обратно мы наткнулись на местного дедушку, который согласился показать нам другую дорогу за 25 тысяч рублей. Мы доехали до нее и выяснилось, что ту дорогу уже перекрыла ФСБ — никого не пропускают. Проводник сказал, что знает еще одну дорогу, по которой достаточно сложно проехать на легковой машине, но мы решили попробовать.
В общем, зацепившись за машину проводника, мы попали в Кармадон. Проводник довез нас до серпантина, который ведет до грузинской дороги, мы с ним попрощались и поехали дальше. Буквально немного объехали, и тут нас остановили какие-то местные ребята на белой "Ниве". Молодой парень спросил, куда мы едем, у самого руки за спиной, и я услышал, как он передергивает затвор. Ночь, пустая дорога, нас встречают ребята с оружием. Завязался какой-то разговор, и в итоге нас спас наш проводник. Он увидел, что нас остановили, почувствовал, видимо, неладное, и отъехал недалеко от нас. Потом уже подошел, они вместе начали разговаривать на местном языке. Долго всё это происходило, иногда на повышенных тонах, но в итоге нас отпустили. Понятно, что люди едут из страны, везут наличку, потому что в Грузии [российские] карты не работают. В общем, нас отпустили — и мы выехали по серпантину на военно-грузинскую дорогу. Мы оказались где-то на середине пробки, это было уже утром 26 сентября.
Ходили слухи, что границу рано или поздно закроют, что мужчин выпускать не будут. Я достал велосипед и поехал вперед. Мы закупились заранее едой, водой и бензином — в общем, подготовились. У меня была цель вырваться, я думал, что девушки за пару дней меня догонят, их двоих с ребенком не должны были останавливать. В пробке всё было заставлено машинами, иногда велосипед приходилось нести над головой, чтобы пройти. До границы я доехал достаточно быстро. Меня не досматривали, задавали вопросы: "Служил или нет, почему не служил, готов ли по повестке явиться?" Пропустили достаточно быстро. На грузинскую границу я потратил минут 20.
Люди в пробке скупали велосипеды по 30-70 тысяч рублей, пока еще не открыли пешеходную границу — просто, чтобы пройти её. По пробке ездили колонны с мигалками, некоторые оставляли семьи и дальше шли пешком, садились в чужие машины поближе к КПП за 40 тысяч с человека. Многие застряли уже на нейтральной зоне, где также нет воды или еды.
В пробке: "Сначала было такое ощущение, что все хотят на тебе навариться"
Вера: Мы провели в пробке около 4 дней. Конечно, мы подготовились: взяли еду, воду, бензин, оборудовали в машине спальное место. Мы — походники, поэтому с собой были спальные мешки и газовые горелки. Были в пробке и те, кто рассчитывал проехать границу за день; у них, соответственно, не было вообще ничего. Какие-то волонтеры появились спустя дня четыре или три. На самом деле, пробка получилось очень социальной. В некоторой степени это было даже круто, потому что люди взаимодействовали между собой. Условия были сложными для тех, кто совсем не подготовился.
В пробке были стычки и драки, даже мы в одну попали. Все стояли в этой пробке, но были люди, которые проплачивали, чтобы проехать с полицейскими по встречной полосе. До КПП на тот момент нам оставалось 8 километров — и мы не двигались. В день мы проезжали всего по 300-500 метров. Люди стояли и дольше. Уже просто бесит, когда тебя объезжают по встречке. Они ехали колоннами по 10-15 машин, и если что-то впереди начнет двигаться, то на эти новые места встанут вот эти машины из колонны. А те, кто честно стоит очереди, будет продолжать стоять. Это очень неприятно.
Мы собрались инициативной группой, чтобы перекрыть этот проезд для тех, кто едет по встречке. Озарение пришло не только нам — на разных участках дороги другие люди тоже начали блокировать этот ряд по встречке. Они не объезжали пробку, просто не давали людям, которые заплатили от 50 до 150 тысяч, проехать без очереди.
Когда начался конфликт, я спала, а за рулем была Валентина. Я проснулась, увидела, что начался какой-то конфликт с местными. Двое мужчин говорили нам, что мы блокируем проезд, чтобы мы уезжали. Началась вот эта ситуация, и один из мужчин ударил сестру Павла по руке после того, как она начала снимать это всё на телефон. Эти двое местных говорили нам: "Чего вы сюда приперлись, ваши мужчины вас бросили и уехали?" По-хамски общались. Я пожелала ему, чтобы с его женой, дочерью и матерью общались так же, как он с нами. После этого он начал очень агрессивно себя вести. За нас заступились сотрудники ДПС, женщина позвала пограничника, мужчины из пробки тоже начали заступаться. Мне было страшно, конечно — я без мужчины в машине, из пробки никуда не деться. Потом эти полицейские и пограничники подходили к нам, спрашивали, всё ли у нас нормально. С тем мужчиной ничего не сделали, но они меня успокоили. Пограничник даже дал мне свой номер телефона, чтобы я могла ему позвонить. Может быть, это были просто слова успокоения, но в тот момент это было важно. Будто вокруг буря и волны, а он как маяк стоит.
Были сотрудники ДПС, которые разруливали как-то пробку, которые подходили к нам, спрашивали, как мы себя чувствуем. Были и другие. Днем пробка как-то двигалась, а ночью мы просто стояли. Опять начинались эти колонны. С инициативной группой мы немного рассосались — и блокировать проезд вместе уже не могли. Проезжал экипаж, который я пыталась затормозить, выскочив на дорогу. Им пришлось остановиться, хотя и сделали они это в последний момент. Спросили, откуда я. Я сказала, что из Москвы. В ответ услышала: "Вот и валите в свою Москву, вы нас уже бесите". Так нас они тоже бесят. Они должны нас охранять и следить, чтобы "обоченники" не ездили. Предыдущая смена ДПС сама нам говорила, чтобы мы блокировали ряд. Эти ДПСники хотели развернуть "обоченников", но не получилось — и попросили их встроиться через одного в наш ряд. Неуважительно по отношению к тем, кто едет уже 3-4 дня. Мы в день проезжаем метров 500, а они весь этот участок проезжают за 2 минуты.
На следующий день приехал начальник, я ему пожаловалась. Сотрудник ДПС, с которым я ругалась в ночь до этого, как раз был рядом. Мне сказали, что я не должна выходить на проезжую часть, потому что экипаж едет с мигалками. А куда мне деваться? Я хочу у правоохранительных органов проконсультироваться, как их выцепить? Мы поднимали руки — так они не останавливаются. Потом каких-то полицейских поймали прямо при получении взятки. С одной стороны, это хорошо, а с другой — очень жаль, что на это потребовалось четыре дня.
Сначала было такое ощущение, что все хотят на тебе навариться. Денег было заработано очень много. В пробке продавали бензин за 5 тысяч рублей за 20 литров, то есть 250 рублей за литр. Девочка из нашей инициативной группы заказала мобильную заправку по 51 рубль за литр. Местные не трогали тех таксистов, которые провозили пешеходов в начало пробки. Потом эти ребята начали возить какую-то помощь. Все полицейские просили взятку, чтобы пропустить тебя дальше. В пробке тоже пытаются везде затормозить, чтобы ты им заплатил. Велосипеды продавали по 50 тысяч. Я видела двух парней на маленьких детских велосипедах, которые пытались пройти до границы. На тот момент для пешеходов она была закрыта.
Мужчины в пробке переживали, что их не выпустят или дадут повестки прямо на границе, но пути назад ни у кого не было. Были люди, которые просто ехали в отпуск. Они стояли в пробке три дня, не выдерживали и уезжали. У тех, кто бежит, нет вариантов. Местные подходили и говорили: "Что вы все валите? Почему не хотите воевать?" Не хотим. Ты хочешь, ты и воюй. Во Владикавказе полицейские тоже говорили: "Воевать не хотите? Да он у вас с войны вернется героем. Вот вы уедете, а мы за вас будем воевать". Спасибо, но можно мне лучше живого мужа? Ты выбрал армию или полицию — это твой выбор. Их всех устраивает работа в мирное время, а в военное, как только предлагают защищать, так начинается: "А чего только мы? Пусть все!" Мне жизнь дороже патриотизма.
Дальнейшие планы
Павел: Конкретных планов нет. Я все-таки уезжал из Москвы с надеждой вернуться. Не брал много вещей — видимо, тогда я еще не был готов к какому-то глобальному переезду из страны. Наверное, это какая-то психологическая защита, что я готовился к этому как к месячному отпуску. Посмотрим, как будет разворачиваться ситуация в России. Я думал вернуться через месяц-два, но чем дольше нахожусь в Грузии, тем больше свыкаюсь с мыслью, что, возможно, у меня уже не получится вернуться.
Близкие к решению отнеслись хорошо, потому что разделяют мои взгляды. Из друзей многие уехали, кто-то собирается переждать это всё, а кто-то думает уехать, но не хватает решимости. Есть несколько человек в окружении, которые поддерживают власть; они говорят, что пойдут служить, как придет повестка.
Вера: После пробки хочется только помыться, поесть и поспать. Хорошо, что мы Павлом встретились, наконец-то рядом. Дальше хотим поехать в Турцию, но как таковых планов нет — мы просто сбежали. Находимся не в России, еще тут тепло — и это хорошо.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.