Почему ХАМАС набирает очки — часть 1
24 июня палестинский активист Низар Банат был зверски убит палестинскими полицейскими при задержании. Эта смерть потрясла палестинскую общественность и стала причиной массовых протестов в городах Палестинской автономии. Гнев и отчаяние, накопившиеся за последние месяцы, выплеснулись на улицы.
Низар Банат был известным политическим активистом. Он яростно критиковал руководство автономии за коррупцию и за сотрудничество с Израилем. В последнее время он обличал сделку по передаче вакцин из Израиля в автономию, называя ее коррупционной. В автономии уже случались репрессии против активных критиков власти, и он знал, что и ему может грозить арест, и скрывался у родственников в городе Дура вблизи Хеврона.
Низар Банат был известным политическим активистом. Он яростно критиковал руководство автономии за коррупцию и за сотрудничество с Израилем. В последнее время он обличал сделку по передаче вакцин из Израиля в автономию, называя ее коррупционной
Правительство Махмуда Аббаса постоянно подвергается критике палестинских активистов, и один из поводов для критики – именно столь благотворное для Израиля сотрудничество палестинских и израильских сил безопасности, практически единственное, что уцелело от соглашений Осло. По данным ЦАХАЛа, силы безопасности Палестинской автономии совершают от 30% до 40% арестов на территориях.
История вопроса
Чтобы лучше понять, что именно сейчас происходит на территории Палестинской автономии, стоит углубиться в историю ее сотрудничества с израильскими силами безопасности и увидеть его с другой стороны.
По словам Ами Аялона, возглавлявшего ШАБАК во второй половине 90-х, палестинские силы безопасности арестовали больше боевиков ХАМАСа, чем Израиль. После подписания соглашений Осло многие боевики и активисты ФАТХа вошли в палестинские силы безопасности, но многие позже оставил службу из-за разочарования в процессе Осло: ради обеспечения безопасности израильтян им пришлось преследовать своих бывших соратников по борьбе, хотя Израиль продолжал строить поселения, не совершал обещанных в меморандуме Уай Ривер передислокаций и не спешил переходить к обещанному через пять лет окончательному урегулированию статуса автономии. Вот как рассказывает об этом периоде мирный активист Али Абу Авад: «Внезапно мне пришлось бороться со своими соратниками по Первой интифаде… Я арестовывал и допрашивал их, потому что поддерживал соглашения [Осло] и был убежден в том, что поступаю правильно, что это нужно для соблюдения соглашений. Но, с другой стороны, мы не могли убедить людей в том, что насилие – это преступление. Насилие все еще считалось средством борьбы против оккупанта. Палестинцы не получили государство, и экстремисты использовали этот факт для того, чтобы доказать, что мир с израильтянами невозможен…» Глубоко разочарованный, он оставил службу в 1997. «Мне было стыдно, потому что с одной стороны мы боролись с собственным народом ради безопасности Израиля, а с другой – мы не могли защитить права палестинского народа»
Эффективность сил безопасности напрямую зависит от того, насколько население видит в них силу, стоящую на страже законности и защищающую жизни граждан. Население склонно сотрудничать с полицией и даже время от времени закрывать глаза на определенные нарушения законности и прав человека лишь тогда, когда оно абсолютно убеждено в том, что, во-первых, силы безопасности в самом деле заняты обеспечением его безопасности, а не, например, защитой режима, а во-вторых, в том, что существуют методы борьбы с этими нарушениями: общественные движения, органы правопорядка, суд. Оба эти условия в Палестинской автономии не были выполнены. Палестинские силы безопасности воспринимаются как прислужники режима, а сам режим – как коллаборационистский. Таким образом, в них видят исключительно прислужников и сообщников оккупационных властей, капо, и это не облегчает их задачу по борьбе с террором. Из-за непопулярности палестинских сил безопасности, как и израильских властей на территориях, — единственными инструментами становятся жестокое насилие, запугивание и шантаж.
Тем не менее, к лету 1997 палестинские силы безопасности почти полностью обезглавили боевое крыло ХАМАСа. По словам бывшего боевика, перешедшего из ХАМАС в Службу превентивной безопасности Мохаммеда Дахлана, в боевых ячейках ХАМАСа оставалось не более 30-50 человек. Автор книги «Узнать ХАМАС» журналист Шломи Эльдар так описывает этот период: «Подвалы Службы превентивной безопасности в Газе, а также камеры тюрьмы в Газе (бывшей израильской тюрьмы) и тюрьмы Дженайд в Шхеме были забиты до отказа. Я собственными глазами видел камеры, полные бородатых людей, когда приезжал в тюрьму в Газе снимать сюжет для новостей. Члены боевого крыла ХАМАСа и Исламского Джихада сидели в подвалах Дахлана, а политические лидеры – в повалах служб общей безопасности»
Но из-за отсутствия у израильских лидеров политической воли выполнять свои обязательства по договорам и явного отсутствия у них стремления к обещанному урегулированию, вся эта борьба с ХАМАСом быстро сошла на нет. Поскольку мирный процесс не продвигался, у палестинского руководства не было ни мотива, ни легитимации для продолжения борьбы с террором, и вскоре оно перешло к тактике «вращающихся дверей»: командиры боевого крыла и другие деятели ХАМАСа то выходили из тюрьмы, то возвращались в нее, как будто ходили на работу, отбывали свои часы и вечером возвращались домой. Я снова процитирую Шломи Эльдара: «Дахлан и другие представители руководства автономии утверждают, что Арафат в период премьерства Нетаниягу не чувствовал, что у него есть партнер по опасному пути, который ему предстоял. Он знал, что противостояние такому массовому и популярному в обществе движению, как ХАМАС, может привести к гражданской войне и не был готов платить такую позорную цену, не будучи уверен во встречных шагах. Он подозревал, и, возможно, обоснованно, что даже если он начнет войну против своего народа, Биньямин Нетаниягу и его правое правительство не будут продвигать мирный процесс, и так он останется без страны, без мира, и к тому же окажется виновником гражданской войны между палестинцами. В случае такого сценария он уже никогда не сможет отмыться от клейма предателя.
Тем временем лидеры ХАМАСа сидели в фальшивом заключении и ждали своего часа. Момента, когда они смогут доказать, что в прямом противостоянии с Израилем они намного успешнее Арафата и его клики. Их час, о приходе которого они молились, наступил даже раньше, чем они думали.»
Вторая интифада
Этот «час» приблизила Вторая интифада, во время которой Палестинская администрация не только не препятствовала террору, но и позволила представителям своих сил безопасности принять участие в сопротивлении. Справедливости ради стоит заметить, что и их мотивация и возможности сдерживания террора были значительно подорваны, когда Израиль в ответ на страшный линч израильских солдат в Рамалле подверг воздушным бомбардировкам палестинские полицейские участки. Иронично, но поскольку полицейские участки были и тюрьмами, многие ранее задержанные террористы ХАМАСа в результате этих бомбардировок оказались на свободе.
Но главным «часом» ХАМАСа стала победа на выборах в Палестинский парламент в 2006. Эту победу ему обеспечило и недовольство коррумпированным ФАТХом, и то, что ХАМАС активно занимался социальными программами на местности и поэтому его представителей хорошо знали (самую решительную победу ХАМАС одержал по мажоритарным спискам), и то, что палестинцы однозначно приписали одностороннее размежевание с Газой успеху ХАМАСа. При этом нельзя утверждать, что палестинские избиратели ждали от ХАМАСа какой-то особой воинственности, скорее, наоборот, и об этом свидетельствует и предвыборная программа ХАМАСа, уделяющая первоочередное внимание социально-экономическим вопросам, и состав списка, в котором первые места заняли местные активисты, а не люди, известные своей террористической активностью, и само название списка «Изменения и Реформы». Стоит посмотреть и на данные экзит-поллов: 79.5% опрошенных высказалось за мирные соглашения с Израилем, 75.2% считало, что ХАМАС должен изменить отношения с Израилем, 78.1% верило, что при ХАМАС снизится уровень коррупции. Большинство также высказалось в пользу правительства национального единства.
После неожиданной для самого ХАМАСа победы сложилась парадоксальная ситуация: правительство должна была возглавить сила, почти во всем мире признанная террористической организацией.
После неожиданной для самого ХАМАСа победы сложилась парадоксальная ситуация: правительство должна была возглавить сила, почти во всем мире признанная террористической организацией.
Поначалу ФАТХ категорически отказался войти в правительство национального единства, что не облегчило задачу ни для кого. Запад и Израиль сделали все для того, чтобы не дать палестинскому правительству легитимность. В частности, по настоянию США силы безопасности были выведены из ведения министерства безопасности и переданы напрямую в подчинение президенту Махмуду Аббасу. Израиль моментально прекратил переводить в Палестину «конвертные деньги» (собранные для ПА налоги с ее экспорта и импорта, составлявшие значительную долю ее бюджета). Хотя ХАМАС всеми силами стремился к тому, чтобы его признали легитимным правительством, он отказывался признать Израиль и соглашения, заключенные ранее между Израилем и Палестинской администрацией, и отказаться от террора. В результате правительство ХАМАС не получило никакой поддержки не только в Израиле, но и нигде в мире. Исмаила Хания не признавали и не поздравляли лидеры других стран. Эта фрустрация, наряду с внутренними кризисами в руководстве ХАМАСа, стала причиной бесконечных стычек между ХАМАСом и Палестинскими силами безопасности, которые не остановило даже торжественно подписанное в Мекке соглашение о создании правительства национального единства, и которые закончились переворотом в Газе летом 2007.
Переворот в Газе
Переворот в Газе начался именно с нападения на палестинские структуры Превентивной безопасности Мохаммеда Дахлана. Дахлан был самым ненавидимым человеком в Газе. Ему не простили пыток и унижений, которым его служба безопасности подвергала арестованных членов ХАМАС. Говорили, что его стиль ведения допросов и методы воздействия напоминают израильские службы. Это именно сотрудников службы Превентивной безопасности после переворота выводили на площадь в одних трусах и именно им простреливали колени.
После переворота в Газе главной задачей стало не допустить повторения подобного сценария на Западном Берегу. Правительство Салама Файяда начало решительную борьбу с террором. Для него важно было продемонстрировать, что палестинские власти контролируют ситуацию, и что Израиль может благополучно оставить территории.
Правительство Файяда преуспело в решении первой части этой задачи. Множество отчетов армии и ШАБАК свидетельствуют о радикальном снижении террористической деятельности. Этот успех виден и невооруженным глазом – трудно не заметить, что, если не считать обстрелов из Газы, за которые не несет ответственности палестинская администрация, последние 12 лет были самыми безопасными в истории Израиля. Важную роль в предотвращении террористической деятельности сыграла миссия USSC – US Security Cooperation под управлением американского генерал-лейтенанта Кита Дейтона. Она занялась обучением палестинских силовиков.
Трудно не заметить, что, если не считать обстрелов из Газы, за которые не несет ответственности палестинская администрация, последние 12 лет были самыми безопасными в истории Израиля. Важную роль в предотвращении террористической деятельности сыграла миссия USSC – US Security Cooperation под управлением американского генерал-лейтенанта Кита Дейтона
В своей книге «Единственный язык, который они понимают» американский журналист Натан Тралл так описывает результаты действий миссии Дейтона: «В результате деятельности Дейтона Израиль расширил полномочия палестинских сил безопасности и географическую зону их действия, усилил обмен данными и сдвинул время наступления комендантского часа в нескольких крупнейших городах на Западном Берегу с 12 ночи до пяти утра. Израиль также сократил время передвижения между крупными населенными пунктами на Западном Берегу, открыв дороги, облегчив прохождение блокпостов, облегчив правила получения разрешения на транспортные средства, удалив физические преграды, количество которых стало наименьшим с 2005 года.»
Наблюдатели отмечают, что в тот период ХАМАС спокойнее чувствовал себя в Израиле, чем на Западном Берегу. Например, бывший глава отдела по борьбе с терроризмом в Израильской военной разведке, а позднее особый помощник в ШАБАКе Барак Бен-Цур, говорил, что во время операции «Литой Свинец» «в израильских арабских городах было больше антивоенных протестов, чем на Западном Берегу» благодаря тому, что «палестинские силы безопасности обеспечивали полную тишину».
Но у этой деятельности была и оборотная сторона, что возвращает нас к трагической гибели Низара Баната. В отсутствие развитых демократических институтов у сил безопасности возникает соблазн прибегать к террору против населения, а у властей – использовать их для расправ со своими критиками и политическими оппонентами.
В статье «Штази из Иерихона», опубликованной в «Джерузалем Пост», бывший палестинский правозащитник из «Бецелем» и непримиримый критик ПА из движения Palestinian Human Rights Monitoring Group Бассем Эйд писал: «Я бы предложил генералу Дейтону обучать агентов не только обращению с оружием, пыткам и избиениям… но также тому, как им вести себя со своим собственным народом». Силы национальной безопасности, обученные Дейтоном, не обладали полномочиями арестовывать, но они постоянно проводили совместные операции с другими силами безопасности, обученными USSC, и, согласно палестинским правозащитникам и Human Rights Watch, прибегали к пыткам. В первый год премьерства Файяда Махмуд Аль-Акер, глава независимой палестинской комиссии по правам человека, говорил о «милитаризации» правительства и заявлял, что «государство беззакония превратилось в государство безопасности, в полицейское государство.»
Продолжение следует
Запись Почему ХАМАС набирает очки — часть 1 впервые появилась relevant.