Саммит ШОС: Россия, Индия и Китай перед новыми вызовами
В большой политике, как и в большом бизнесе, нужно ориентироваться не на максимум прибыли, а на оптимум соотношения прибыли и рисков.
17 сентября в Душанбе начнет работу очередной саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), отмечающей свое 20-летие, на котором, как стало известно лишь незадолго до открытия мероприятия, будут отсутствовать лидеры трех крупнейших государств-участников: президент России Владимир Путин, председатель КНР Си Цзиньпин и премьер-министр Индии Нарендра Моди. Все они по разным причинам не прилетят в столицу Таджикистана и будут принимать участие в мероприятиях саммита в режиме онлайн, хотя ранее планировался очный формат этого юбилейного мероприятия, «изюминкой» которого должно было стать подписание документов, утверждающих заявку Исламской Республики Иран на вступление в состав ШОС.
Теперь уже понятно, что ничего подобного не случится. Во всяком случае, 17 сентября в Душанбе. В размещенной на сайте kremlin.ru 14 сентября информации о телефонном разговоре Путина с президентом Ирана Сейедом Эбрахимом Раиси специально подчеркивается:
«С учетом участия президента Ирана в качестве наблюдателя в проводимом в Душанбе 17 сентября саммите Шанхайской организации сотрудничества обсуждены актуальные вопросы работы в рамках этой организации».
Также за 14–15 сентября российский лидер (в порядке хронологии) провел личную встречу с президентом Сирии Башаром Асадом, срочно прилетевшим в Москву (видимо, последнюю перед уходом на режим самоизоляции), а также телефонные разговоры с лидерами Таджикистана, Узбекистана, Белоруссии, Ирана, Пакистана и Казахстана. Все эти страны имеют прямое отношение к работе ШОС. Кроме того, 15 сентября состоялось (в режиме видеоконференции) оперативное совещание с постоянными членами Совета Безопасности РФ, посвященное вопросам сотрудничества с рядом международных организаций, которые, как подчеркнул Путин, представляют особый интерес в связи с ключевыми направлениями внешней политики нашей страны в свете текущих событий на Востоке, особенно в Афганистане.
Является ли все это свидетельством того, что ШОС теряет свое значение как формат международного сотрудничества трех крупнейших незападных стран современности? Или же налицо неожиданное и случайное стечение обстоятельств? На фоне происходящих за последнее время событий оба этих предположения трудно считать в достаточной мере обоснованными и соответствующими действительности.
Конечно, взятие 15 августа талибами (участники движения «Талибан» — террористической организации, запрещенной в РФ) Кабула изменило мировой политический пейзаж, поскольку Соединенные Штаты теперь утратили статус «глобального лидера», который получили после краха Советского Союза в 1989–1991 годах. Что повлекло за собой перебалансировку и трансформацию всей системы международных отношений. И пока этот процесс — в самом начале своего пути, в нем очень много неопределенностей и «мин замедленного действия», которые могут взорваться в любой момент. Но самая главная проблема здесь — что случится с «глобальным рынком», подконтрольным «империи доллара»: продолжит ли он свое существование как некое единое целое, пусть даже с другой «мировой валютой номер один», или же окажется разделен на несколько сфер влияния крупнейших мировых держав и/или их блоков, но где тогда будут проходить границы между ними.
И сегодня второй вариант выглядит намного более вероятным, чем первый, а потому ни один из сформированных ранее межгосударственных блоков и союзов, вплоть до ООН в ее современном виде, не имеет стопроцентных гарантий даже на ближайшее будущее. Что говорить о ШОС, если вся человеческая цивилизация вступает в период системной неопределенности и турбулентности? А первой фазой этого процесса перехода, несомненно, должна стать «рекогносцировка» таких блоков и союзов, как существующих, так и потенциальных, вероятных, что мы и наблюдаем в настоящее время.
Например, если сравнивать два крупнейших и до сих пор примерно равноценных проекта трехстороннего российско-китайско-индийского сотрудничества: «евразийский» ШОС и «глобалистский» БРИКС (Бразилия—Россия—Индия—Китай—Южная Африка), онлайн-саммит глав которого прошел 9 сентября, то придется признать, что интерес ко второму в Москве, Пекине и Дели снижается куда быстрее, чем к первому, поскольку та же Бразилия стала практически «пятым колесом» в телеге БРИКСа, в лице действующего президента Жаира Болсонару все больше ориентируясь на Вашингтон, что вызывает растущее отчуждение со стороны других лидеров БРИКС, во всяком случае — Путина.
Так, выступление российского лидера на упомянутом выше видеосаммите БРИКС началось со следующего обращения: «Уважаемый премьер-министр Моди! Уважаемый председатель Си Цзиньпин! Уважаемый президент Рамафоза (президент ЮАР. — Прим. ФАН)! Президент Болсонаро! Дамы и господа!» Вопрос: почему господин Болсонару не удостоился в числе прочих участников саммита эпитета «уважаемый»? Вряд ли это случайная оговорка, поскольку в противном случае она была бы исправлена при публикации этого выступления Путина.
Но, стоит повториться, сейчас все может меняться очень быстро и очень сильно. В данной связи можно упомянуть состоявшийся в ночь с 9 на 10 сентября (по московскому времени) звонок Джо Байдена Си Цзиньпину или предстоящую «на полях» Генассамблеи ООН встречу лидеров «четверки» QUAD (США, Австралии, Индии и Японии), которую рассматривают как ядро будущей «азиатской НАТО», направленной против Китая (и России). Не будем также забывать о «войне разведок», необходимость которой с предоставлением «права на убийство» физических лиц, вплоть до иностранных лидеров, угрожающих интересам Соединенного Королевства, заявлялась в докладе, который в конце 2020 года поступил на рассмотрение британской Палате лордов. О дальнейшей судьбе данного доклада официальной информации нет, хотя, согласно ряду публикаций, он был не только утвержден, но и расширен в рамках альянса спецслужб пяти англосаксонских государств FVEY («Пять глаз»: Австралия, Великобритания, Канада, Новая Зеландия, США).
Так что в нынешнем издании «Большой игры» никаких правил нет, за исключением «золотого» правила оптимального соотношения прибылей и рисков, а соответственно — необходимости сводить любые риски к минимуму. Нынешнего саммита ШОС это тоже касается.