Иран давит на США. История одной «ядерно-революционной сделки». Часть 1

Почему переговоры в Вене вызвали раскол в американском истеблишменте.

После заседания Совместной комиссии по СВПД (Совместному всеобъемлющему плану действий), или, в просторечии, по «иранской ядерной сделке» в Вене президент Ирана заявил о начале нового этапа международных отношений. Сделка эта предполагает, с одной стороны, снижение Ираном обогащения урана, а также прекращение разработок в сфере ядерных вооружений, а с другой — снятие санкций со стороны США и ЕС, которые были наложены ими на Исламскую Республику Иран.

В переговорах в качестве посредников при этом выступают Россия и Китай, а свои интересы через «сделку» хочет реализовать огромное количество государств, как в Ближневосточном регионе, так и по всему миру.

К слову, для США Совместный план, да и отношения с Ираном — это давняя и весьма болезненная тема. И чтобы понять, почему сейчас ряд американских элит практически напрямую давит на Джо Байдена, чтобы тот немедленно включился в переговорный процесс, а другая — напротив, агитирует всячески затягивать это решение, нужно понимать, что такое Иран для США и США для Ирана.

«Ты помнишь, как все начиналось…»

К слову, понимают это и американские эксперты, которые, говоря об «иранской ядерной сделке», стали весьма активно вспоминать самого долгоживущего экс-президента США Джимми Картера. С дипломатии которого в отношении Ирана все и пошло как-то не так.

При этом начиналось все для Штатов довольно неплохо.

После противостояния 60-70-х годов между США, Британией и СССР за то, кто будет самым главным партнером Ирана, особенно в деле нефти и контроля в Ближневосточном регионе, Штаты одерживают геополитическую победу. Оттесняя, или попросту изгоняя «агентуру влияния» других государств. Шах Мухаммед Реза Пехлеви становится не просто союзником США, но идейным сторонником вестернизации и либерализации страны.

Во время новогоднего приема 31 декабря 1977 года в Тегеране новоизбранный американский президент Джимми Картер лично произносит тост за Пехлеви, заявляя:

«Иран за счет лидерства шаха — остров стабильности в одном из наиболее беспокойных регионов мира. Это большая дань вам, Вашему Величеству, вашему лидерству, уважению, восхищению и любви, которую ваши люди дают вам».

Помимо красивых слов были еще и дела: по договору от 1976 года США обязались продать Ирану вооружений на 10 миллиардов долларов, на 24 миллиарда — иных товаров. И тогда же Штаты заключили контракт на поставку в эту страну 6 или 8 ядерных реакторов на сумму еще в 10 миллиардов. То есть, если бы все шло в том же русле, то сейчас, может статься, Иран был бы и с мирным атомом, а то и в «клубе ядерных держав».

За это шах соглашался на постоянный и планомерно росший американский военный и гражданский контингент в Иране, который должен был дорасти до 60 тысяч человек. Ну и понятно, что США, даже невзирая на советско-иранский нефтяной консорциум, появившийся еще раньше, получали определенные преференции от иранской нефтяной политики.

И тогда, в 1977 году, никто не подозревал, что этот новогодний тост Картера станет началом конца. Проблема оказалась в том, что Пехлеви был слишком западником и слишком реформатором. И огромное количество населения страны оказалось к этому просто не готово. В рамках своих реформ шах отдал «землю крестьянам», проведя секуляризацию и фактически отменив наличие в стране «вакуфов», наделов церковных земель. Естественно, исламское духовенство сразу же восприняло такие меры в штыки.

Нищета, дискотеки и тайная полиция

При этом ожидаемого процветания крестьян тоже не получилось. Земельные наделы были слишком малы и приносили новоявленным владельцам больше убытков, чем прибыли. Поэтому земли продавались и просто оставлялись, а сельское население массово двинулось в город. Где его в таком количестве тоже никто, в общем-то, не ждал. Кроме, самым парадоксальным образом, сурового, но доброго исламского духовенства.

Тут нужно вспомнить расхожий штамп в популярной истории: Иран периода Пехлеви — это такое «государство-дискотека» с модными юношами в западных лэйблах и красивыми девушками в дерзких мини. С ночными клубами и кинотеатрами. Но на самом деле — такая жизнь была для элит. Основная масса населения жила совершенно иной жизнью как в экономическом плане, потому что была нищей, так и в морально-этическом. Все эти «огни больших городов» народными массами воспринимались как натуральный сатанизм и бесовский разврат.

И вера в то, что шах и страна вместе с ним идут каким-то не тем путем, подкреплялась исламским духовенством. Поскольку единственной точкой опоры, хоть какой-то стабильности для огромного количества «новых бедных горожан» стали городские мечети. А уммы при них стали действительно духовными семьями, которые хоть как-то поддерживали членов этих общин. Ну, а духовенство активно проповедовало.

Следующий важный момент — это тотальность реформ. Пехлеви был либералом и вестернизатором. Но реформы свои он проводил вполне себе традиционными для Востока методами. Была организована вездесущая политическая полиция САВАК (Служба информации и безопасности страны). Которая в какой-то момент перешла к практикам а-ля тройка НКВД в отношении тех, кто заявлял о своей оппозиционности текущему иранскому политическому курсу. То есть, казнила оппозиционеров и протестующих без суда и следствия.

Шах при этом замкнул все политические и кадровые решения исключительно на себя. Дошло до того, что в армии можно было получить звание выше майорского только по прямому приказу Пехлеви. Что не просто не мешало росту коррупции, а стимулировало его. И да, доходы Ирана от той же нефти выросли в сотни раз и исчислялись уже десятками миллиардов. Но деньги эти практически не доходили до народа, а распределялись в среде элит. Которые при шахе стали какими-то уж слишком несменяемыми.

Аятолла Хомейни и кровь мучеников

И вот на этом фоне зазвучала проповедь аятоллы Хомейни. И была подхвачена остальным шиитским духовенством. Которого только в городах было порядка 15 000 человек. Что, к слову, примерно равнялось численности всего САВАК.

Проповедь Хомейни была предельно проста: евреи и Израиль подчинили себе США, а теперь хотят поработить, а то и полностью уничтожить праведных. То есть, Иран. Шах же и его правительство спелось с этими «шайтанами», и срочно нужно что-то делать.

Хомейни, конечно, выслали из страны. Сначала он оказался в Ираке, потом вообще во Франции. Но проповеди его в книгах и аудиозаписях звучали практически в каждой иранской мечети. К слову, духовенство шах трогать опасался, поскольку понимал, что это просто взорвет страну. А Хомейни прямо призывал к борьбе и к тому, чтобы сопротивление «выросло в могучее древо, обильно политое кровью мучеников».

В итоге в стране начались систематические беспорядки. Жестоко подавляемые военными, полицией и САВАК, но эффект был обратен ожидаемому. Потому что с кровью мучеников не шутят.

И здесь бы вмешаться Америке. Тем более что и военный контингент, и гражданские специалисты из США в Иране были. Но Картер был занят. Во-первых, он восстанавливал дипломатические отношения с КНР, которые, по мнению ряда историков, предрешили итог «холодной войны» и крушение СССР. Во-вторых, на момент президентства Картера произошел взлет цен на нефть (такая вот грамотная нефтяная политика), что спровоцировало инфляцию и рост безработицы уже в США. В общем, если максимально упрощать, то Картер «прозевал» Иран. Который вспыхнул 8 января 1978 года, и стал Исламской Республикой 1 апреля 1979 года. К слову, режим шахского Ирана предпринимал попытки привлечь США к участию в подавлении революции. Но в администрации Картера произошел натуральный раскол. Часть его советников требовала военной интервенции, но мощное лобби из Госдепартамента говорило о недопустимости такого вмешательства. Уж больно фигура шаха была скомпрометирована репрессиями и силовым разгоном демонстраций. В ходе подавления тегеранского митинга в сентябре 1978 года, по некоторым данным, было убито 4500 протестующих. А до этого был поджог кинотеатра «Рекс» в котором заживо сгорело 500 человек, в чем иранские муллы обвинили провокаторов из шахских спецслужб. 

Санкционная блокада 

В итоге шах вынужден был бежать и просить убежище в США, а иранские революционеры взяли в заложники сотрудников американского посольства в Тегеране с требованием выдать им Пехлеви. Заложников продержали примерно 15 месяцев и отпустили 20 января 1981 только после того, как экс-шах умер.

С этих пор и началась тотальная санкционная блокада Иранской Республики со стороны США и других западных стран. Правда, Картеру эта тотальная блокада не помогла. Захват дипломатов в Тегеране ему не простили уже американские избиратели, а потому в 1980 году он проиграл выборы и в 81-м покинул свой пост.

Важно здесь то, что Иран с тех пор считает США не просто геополитическим противником, а «большим сатаной» и противостоит всем и всяческим инициативам Штатов в регионе по мере своих сил. Штаты же, в свою очередь, продолжают политику тотальной санкционной блокады, которая, в целом, не то чтобы так уж критически мешала Ирану все эти годы.

С другой стороны, соратники Байдена и ряд экспертов регулярно и публично напоминают нынешнему американскому президенту про политическую судьбу Картера, предостерегая его от нерешительности. Поскольку «промежуточная позиция», когда Байден в рамках предвыборной кампании обещал вернуться и решить вопрос по СВПД, а сейчас медлит – может привести к самым неприятным для Байдена и демократов в целом внутриполитическим последствиям. Команда Байдена, судя по всему, рассчитывает продержаться в белом Доме два срока, а не вылететь после первого, как это произошло с Картером. А потому иранскую проблему необходимо решать.

О том, на каких условиях Штаты планируют заключать «иранскую ядерную сделку», кто сейчас давит на Байдена и его команду на Ближнем Востоке, чего требует и вполне может получить Иран, и что из этого может выйти — читайте в следующей части истории о тонкостях ирано-американской политики.