Как Токаев пытался стать «президентом надежд», но попал в «День сурка». Разговор о двух годах президента Казахстана

Касым-Жомарт Токаев уже два года президент Казахстана. Удалось ли ему стать самостоятельным политиком и как он справился с эпидемией коронавируса, экономическим кризисом, проблемами в отношениях с Россией, с защитой прав этнических казахов в Китае и другими стоявшими перед ним задачами? Настоящее Время спросило об этом казахстанского политолога директора «Группы оценки рисков» Досыма Сатпаева.


Настоящее Время: Давайте начнем с прямого вопроса: что изменилось в Казахстане и к чему пришла страна за два года правления Токаева?


Досым Сатпаев: Ну я бы вообще не называл прошедшие два года «правлением Токаева». Все-таки то, что мы наблюдали два года, является «полупрезидентством». Этот президентский пост изначально был окружен большим количеством «красных флажков», которые расставил первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. И первый президент с политической сцены никуда не ушел. Он продолжает контролировать многие вопросы внутренней и внешней политики.


Если говорить о внутренней политике, то ключевые моменты связаны с проведением политических реформ, которые получились «полуреформами», с большим количеством имитаций таких реформ. Это вызвало большую критику. Среди других моментов, которые контролирует первый президент, — это кадровые вопросы. Если вы посмотрите, то увидите, что за два года в политике Токаев серьезных кадровых изменений не сделал. Остались те же самые представители политической- и бизнес-элиты, которую когда-то создал Назарбаев, окружил себя определенными очень мощными финансово-промышленными группами.


Показательна ситуация с премьером Аскаром Маминым. В прошлом году, когда была эпидемия коронавируса, Токаев попытался жестко критиковать премьер-министра. Но после парламентских выборов, которые прошли в начале 2021 года, он снова назначил его премьером — по рекомендации, кстати, Назарбаева как лидера правящей партии «Нур Отан», которая снова получила большинство в парламенте.




То есть мы здесь видим, по сути, полутранзит власти. Полный транзит пока еще не наступил: он наступит, когда первый президент полностью уйдет с политической сцены. И, возможно, тогда Казахстан попадет в ту же самую ситуацию, в которую попал Узбекистан после смерти Ислама Каримова и с приходом Шавката Мирзиёева.




 


Всё познается в сравнении. Если сравнить Токаева и Шавката Мирзиёева, то мы увидим, что между двумя президентами есть отличия. У Мирзиёева изначально не было надсистемного контролера, он стал активно чистить предыдущую элиту, создавать свою собственную элиту. Он пытался и проводит определенные экономические реформы, хотя и сохранил авторитарную систему. Но в любом случае — у него более свободные руки, чем у Токаева сейчас. А у Токаева слишком много ограничений, которые на него наложили.


Настоящее Время: За прошедшие два года в мире случилось несколько потрясений, главное из которых — коронавирус. Многие страны были вынуждены скорректировать свою повестку и даже геополитическую стратегию. Вам понятно, куда Токаев [и его сподвижники] ведут Казахстан?


Досым Сатпаев: Знаете, есть такие понятия, как «президент надежд» и «президент разочарований». Во многих демократических странах, когда президентом избирают нового политика, он изначально имеет статус «президент надежд», а потом, как обычно, становится «президентом разочарований». У Токаева было всё наоборот. В 2019 году он изначально был «президентом разочарований» для определенной части казахстанцев, которые сильно критиковали выборы и считали их нелегитимными. Поэтому прошедшие два года Токаев пытался всеми силами перестать быть «президентом разочарований» и получить статус «президента надежд».


Поэтому в социально-экономическом сегменте он озвучил немало надежд, которые частично реализовались. Он постоянно заявляет о необходимости модернизации экономики, что необходимо снижать сырьевую зависимость. Но в принципе то же самое говорил и Назарбаев. То есть в экономической сфере я на самом деле вижу такой «День сурка». Звучат примерно те же тезисы, что Казахстану нужно слезать с «сырьевой иглы», что нужно поддерживать малый и средний бизнес — особенно после эпидемии коронавируса, что необходимо создавать в Казахстане абсолютно новые отрасли, которые должны двигать страну в будущем и помочь ей войти в список 30 самых развитых стран мира. Но вся эта фразеология сильно не поменялась, она сохранилась еще со времен первого президента.


Настоящее Время: Так удалось ли Токаеву стать «президентом надежд»?


Досым Сатпаев: Нужно исходить из того, что «президентом надежд» у него не получилось стать хотя бы потому, что все те лозунги, которые он озвучил в 2019 году касательно политических реформ, так и не были реализованы в той мере, в какой этого ожидали в обществе. Возможно, это было самым сильным репутационным ударом для Токаева. И я думаю, что мощную точку на этом поставила в феврале резолюция Европарламента о политической ситуации в Казахстане. Очень жесткая резолюция, с мощной критикой политической системы страны, особенно парламентских выборов, которые прошли в начале года.




Я думаю, что Европарламент своей резолюцией нанес очень сильный удар по репутации и Токаева, и казахстанской власти в целом, которая себя активно позиционировала как реформаторы. Но у них этого не получилось.


Настоящее Время: В последнее время много говорится о многовекторной политике Казахстана. В свете всё усиливающегося противостояния России и Запада дружить «со всеми» становится всё труднее. Недавно прозвучали заявления, что Казахстан должен присоединиться к антизападным санкциям. Как вообще Нур-Султан должен себя вести на фоне конфликта Москвы и Брюсселя — Вашингтона?


Досым Сатпаев: Сразу после заявления замглавы МИД России Александра Панкина о том, что обсуждается консолидированный ответ на санкции участников ЕвразЭС, часть экспертов в Казахстане выступила активно против участия Казахстана в каких-либо коллективных санкциях. Потому что это не наша война. Лукашенко и Путин ввязались в эту войну и создают большое количество проблем для своих партнеров по ЕвразЭС своими непродуманными геополитическими решениями — но это не касается Казахстана. Казахстан — суверенное государство, у него есть своя внешняя политика, которая базируется на многовекторности, свои экономические интересы.




 


Недавно МИД Казахстана сделал на эту тему официальное заявление, что Казахстан не будет участвовать ни в каких переговорах, которые касаются неких «консолидированных позиций» по отношению к Западу. Потому что Казахстану это не выгодно! Не будем забывать, что крупнейший торговый партнер Казахстана — это Европейский союз. Это немаловажный фактор.



Настоящее Время: Последний вопрос: Нурсултан Назарбаев. Каково его влияние на Токаева лично и на все происходящее как внутри Казахстана, так и на внешнюю политику страны?


Досым Сатпаев: Токаев сформировался как политик именно при Назарбаеве, и был им активно поддержан. Это уже многое объясняет. Назарбаев оказывает серьезное влияние на действующего президента, как, в принципе, на всю политическую- и бизнес-элиту в Казахстане. Поэтому серьезные политические и экономические изменения в Казахстане, возможно, произойдут лишь после ухода Назарбаева. Но это будет уже другая история.