Минюст в ответ на заявления Европарламента и HRW: «В Казахстане нет политзаключенных, есть преступники, совершившие уголовные деяния»

В Казахстане «нет политических заключенных», заявила вице-министр юстиции Акерке Ахметова на брифинге 9 июля, отвечая на вопрос Азаттыка о принятых мерах по обращенным к Нур-Султану призывам международных правозащитных организаций и Европарламента по ситуации с правами человека.


— Есть преступники, которые совершили уголовные деяния. Во-вторых, те рекомендации, которые даются международными организациями, в том числе и Европарламентом, они все берутся в рассмотрение и рассматриваются. Многие уже реализованы: отмена смертной казни, потому что такие авторитетные международные организации, как Human Rights Watch и другие известные, настоятельно обращались в Казахстан, и в итоге [инициатива] нашла свою реализацию, — заявила Ахметова, отвечая на вопрос Азаттыка.


Репортер попросил уточнить, относятся ли, по мнению вице-министра, к «преступникам, совершившим уголовные деяния» граждане, преследуемые за выход на несанкционированные митинги, но не совершавшие насильственных действий и не призывавшие к ним.


— Вы сами ответили на свой вопрос словом «несанкционированный». Это законно? Если митинги не санкционированы, значит, они нарушают закон о митингах. А закон о митингах уже устанавливает ответственность, в зависимости от того, какие были правонарушения, он отсылает соответственно к уголовному либо гражданскому кодексу, — сказала Ахметова.


Директор Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис отмечает, что «по самому факту выхода на несанкционированный митинг возбуждать уголовные дела нельзя».


— Но по факту митинги, на которых ничего не громят и не призывают к насилию, они (власти. — Ред.) используют в качестве доказательства участия в деятельности запрещенной организации, чтобы привлечь человека к уголовной статье. Применение статьи 405 («Организация и участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации после решения суда о запрете их деятельности или ликвидации в связи с осуществлением ими экстремизма или терроризма». — Ред.) и этих ситуаций к этим людям, как пишут Европарламент и Human Rights Watch, нарушает ключевые принципы международного права в области прав и свобод, потому что для привлечения человека [к ответственности] за участие в деятельности запрещенной за экстремизм организации — хоть в форме лайка или митинга — этого недостаточно. Необходимо установить конкретные преступные деяния — это насилие или призыв к нему, разжигание ненависти у него самого, а не принадлежность к той организации, поэтому я согласен с Европарламентом в том, что применение этих статей избирательно и политически мотивировано и является явным признаком политического преследования, а не борьбой с экстремизмом, — прокомментировал Жовтис.


По его словам, «экстремистские» статьи 174 («Разжигание розни»), 405 и в некоторых случаях и 256 («Пропаганда терроризма или публичные призывы к совершению акта терроризма») уголовного кодекса Казахстана являются «классическими политическими статьями».


— Вице-министр отталкивается от формальных оснований: раз в нашем законодательстве понятия политзаключенного нет, то у нас его нет, но когда речь о людях, которых привлекают по этим статьям, их привлекают по политическим мотивам, ведь сначала необоснованно запрещают деятельность организации, признают ее экстремистской, а потом на этой основе привлекают людей. А раз человека привлекают политически мотивированно, то, по критериям Совета Европы и Amnesty International, это классифицируется как политический заключенный.


7 июля международная правозащитная организация Human Rights Watch (HRW) опубликовала заявление, обвинив в нем казахстанские власти в увеличении злоупотреблений расплывчатыми и чрезмерными уголовными обвинениями по «экстремистским» статьям для преследования критиков. «Желание видеть политические перемены в Казахстане или мирное выражение сочувствия или поддержки политическим оппозиционным группам, выступающим за эти изменения, — это не преступление», — отметила в заявлении Мира Риттман, исследователь HRW по Центральной Азии. Правозащитная группа заявила, что власти Казахстана подвергли уголовным преследованиям по меньшей мере 135 человек по всей стране за предполагаемое участие в запрещенных «экстремистских» оппозиционных группах.




В феврале этого года Европарламент принял резолюцию «О ситуации с правами человека в Казахстане», отметив «вызывающее беспокойство ухудшение общей ситуации с правами человека и подавление организаций гражданского общества» в стране. В тексте резолюции содержится призыв прекратить использование антиэкстремистского законодательства против сторонников мирных оппозиционных движений и уголовного кодекса — «против активистов, блогеров и других за то, что они пользуются своим правом на свободу выражения». В документе упоминаются движения «Көше партиясы» и «Демократический выбор Казахстана», «запрещенные секретными судебными решениями, причислившими их к "экстремистским организациям"».





Движение «Демократический выбор Казахстана» было названо столичным судом «экстремистским» в 2018 году. Через два года суд по ходатайству Генпрокуратуры отнес к «экстремистским» организациям движение «Көше партиясы», в которое, как считают власти, «трансформировался» ДВК. Решения о запрете их деятельности не опубликованы. Европарламент считает оба движения мирными оппозиционными организациями и призывает власти Казахстана не преследовать их сторонников.
Основатель ДВК — Мухтар Аблязов, бывший банкир и оппозиционер, который с 2009 года живет за рубежом. В прошлом году он получил политическое убежище во Франции. На родине он приговорен к пожизненному заключению по обвинению в совершении тяжких преступлений, в том числе в заказном убийстве бизнес-партнера и хищении миллиардных сумм. Аблязов эти обвинения отвергает как политически мотивированные.