“Облили помоями и били”. Почему за пытки Зои Космодемьянской расстреляли двух женщин? Георгий Зотов.
Неизвестные страницы трагедии в Петрищеве
Этот факт издевательства над знаменитой партизанкой был засекречен вплоть до девяностых годов XX века: власти CCCР не хотели признавать неудобную правду.
Про 18-летнюю партизанку Зою Космодемьянскую, 29 ноября 1941 года казнённую оккупантами в деревне Петрищево Московской области, у нас знают все. По заданию разведки девушка поджигала дома, где квартировали немцы (один унтер-офицер вермахта при этом задохнулся в дыму): её схватили, зверски, жестоко пытали и повесили. После освобождения Петрищева весной и осенью 1942 года были расстреляны четыре человека, способствовавших гибели Зои. С первыми двумя всё понятно — это бывший партизанский связной Василий Клубков (как считается, именно он выдал Зою после ареста) и староста Семён Свиридов, лично схвативший Космодемьянскую, не дав ей выстрелить из револьвера. В качестве своего оправдания на суде Свиридов сказал: “Немцы угостили меня бутылкой вина, а так больше никакого вознаграждения я не получал”. Однако под “высшую меру” попали и ещё две жительницы Петрищева, участвовавшие в издевательствах над пленной партизанкой. И тут возникает закономерный вопрос — а кто же они такие?
“Немцы приказали избить”
“В десять часов вечера ко мне домой привели избитую молодую девушку, — рассказывала на суде свидетельница Софья Петрушина. — Как впоследствии оказалось, это была Зоя Космодемьянская. Она переночевала под охраной немецких солдат. На следующий день пришли Смирнова Аграфена и Солина Федосья. Стали всячески ругать и оскорблять измученную, лежащую около печки Зою Космодемьянскую, подступая к ней, чтобы ударить. Я не подпустила их и стала выгонять из дома. Смирнова взяла стоящий на полу чугун с помоями и бросила его в Зою. Через некоторое время они пришли снова, продрались через толпу людей к Космодемьянской, оскорбляли её всякими нехорошими словами. Солина вместе со Смирновой взмахивали руками, Федосья со злобой кричала — “Бей! Бей её!”.
Хотя изба Солиной не пострадала (жильё Смирновой действительно сгорело), она постоянно старалась ударить Космодемьянскую по голове. Другие крестьяне Петрищева (Солнцев и Карелова), у которых дома превратились в пепел, пальцем не тронули истерзанную Зою. Немцы прямо приказали Солнцеву избить партизанку, но он всё равно отказался. Почему же эти пожилые жительницы Петрищева проявили такую ярость и безжалостность, издеваясь над беззащитной пленной? Очевидцы события считают, что бабки возжелали выслужиться перед немцами, показать, как они рады “новому порядку”. Ведь мало кто тогда думал, что очень скоро Красная Армия вернётся.
Ударила по ногам палкой
60-летняя Аграфена Смирнова после ареста и отправки под трибунал в мае 1942 года уже не вела себя так сурово и безжалостно. Воровато оглядываясь по сторонам, лепетала, что на “бедную старуху” возвели гнуснейший поклёп, она слегка лишь хлопнула Зою рукой в варежке, а чугун с помоями (который Смирнова бросила в окровавленную девушку) “маленький, совсем, можно сказать, несчастный чугунок”. А так она возле партизанки стояла да прямо-таки горькими слезами обливалась — дескать, дом свой сгоревший жалко, но ещё жальче “девицу, фрицы над ней постоянно измывались”. Далее Смирнова со вздохом и крайним огорчением произносит фразу, всё моментально объясняющую — “Да кабы мы знали, гражданин судья. Несведущи мы, неопытны, неграмотны”. То бишь Аграфена честно признаётся: она думала, за избиение партизанки ей в принципе ничего не будет. Едва Зою подвели к виселице и стали надевать петлю на шею, женщина на глазах у односельчан несколько раз ударила истерзанную пленную по ногам палкой, прокричав: “Кому ты навредила? Дом мой сожгла, а немцам ничего не сделала!”. 17 июня 1942 года Аграфену Смирнову расстреляли за “сотрудничество с оккупантами”.
Жертва сталинских репрессий
Зачем ввязалась в эту историю 59-летняя Федосья Солина, вообще непонятно. Как уже сказано, её изба осталась невредима, однако она специально сходила за Смирновой: “Пойдём, покажу, кто твой дом сжёг”. Зато впоследствии Смирнова на допросе валила всё на Федосью: “Я варежкой замахнулась, слегка хлопнула, а Солина ту девчонку обеими руками колотила… дальше нам помешала Петрушина, обозвала и выгнала. Немцы смеялись”. Позднее Федосья вернулась и стала призывать жителей Петрищева бить Космодемьянскую прямо на месте “до смерти”, хотя конкретно у неё не было оснований избивать Зою — к чему такое рвение, не совсем ясно, видимо, тоже выслуживалась. На суде Солина аналогично свою вину отрицала — мол, она специально призывала к избиению Зои, чтобы немцы перестали её пытать. Федосью тоже не помиловали — 4 сентября 1942 года её приговорили к высшей мере наказания. В самом начале девяностых годов часть архивов НКВД раскрыли, в российской прессе начались обсуждения — не слишком ли жестоким был приговор? Отдельные историки посчитали, что за издевательства над измученной, окровавленной партизанкой и её избиение достаточно было бы ссылки на несколько лет, а расстрел — это слишком сурово. Более того — Федосья Солина на этом основании находится… в списке “жертв сталинских репрессий”.
Шабаш очумевших ведьм
Что тут сказать? С одной стороны, расстрелянным НКВД женщинам было под шестьдесят лет, дамы сельские, весьма недалёкие, и Зою Космодемьянскую они не убивали. Но с другой — представьте себе 18-летнюю девушку: всю в крови, с обмороженными ступнями (немцы водили её босиком по снегу), избитую солдатскими ремнями. На ней попросту места живого нет. Ей осталось жить всего ничего, она фактически умирает. И вот на глазах смеющихся немцев очумевшие ведьмы обливают партизанку помоями, бьют по ногам палкой, призывают односельчан “добить”, оскорбляют последними словами. Я снова упомяну — два других крестьянина, оставшихся без жилья на морозе, не стали мучить Зою, хотя явно были расстроены потерей изб. Но они понимали: идёт война, и если у тебя в доме разместили немцев, он становится потенциальным объектом охоты партизан. Скажу так: я не судья, чтобы выносить приговор в отношении Солиной и Смирновой.
Тем более, точка в их истории давно поставлена. Пускай даже и свинцовая.