«Милый Августин»: почему куранты Московского Кремля раньше исполняли австрийскую народную песню

Народная австрийская песня «Ах, мой милый Августин» появилась в 1678-1679 годах, когда в Вене свирепствовала эпидемия бубонной чумы. И стоило этой мелодии зазвучать с курантов Московского Кремля почти век спустя, как столицу нашей страны постигла та же участь, от страшной инфекции погибли тысячи людей. Так что же это было? Случайное совпадение или мистическая взаимосвязь между популярной песней и «черной смертью» действительно существует.

Австрийская народная мелодия

Рубрику «Люди и песни» историко-художественного журнала «Солнечный Ветер» ведет Валентин Антонов. Его статья «Старая-престарая сказка» была опубликована в июне 2006 года. Автор отметил, что среди австрийцев распространено интересное предание об авторе песни «Ах, мой милый Августин» (Ah, du lieber Augustin), которому выпало жить во второй половине XVII века, когда во многих городах Европы свирепствовала чума.

«Молва гласит, что Августин отличался большим жизнелюбием и довольно сильным пристрастием к спиртным напиткам. Вероятно, поэтому был он кем-то вроде барда – в современной интерпретации этого термина», – написал Валентин Антонов.

Если говорить проще, этот человек любил горланить разные песни, сочиняя их на ходу, будучи в состоянии алкогольного опьянения.

Сюжет произведения довольно прост: некий Августин лишился всего, что имел. У него больше нет ни денег, ни одежды, ни даже трости. Он лежит в грязи. И ощущает, что вся Вена тоже пропала: кругом лишь чума. И больше ничего не остается, только лечь в могилу вместе со всеми.

Однако самого Августина «черная смерть» не тронула. Считается, что автора-исполнителя погубило пристрастие к спиртным напиткам. Он умер в возрасте 35 лет от алкогольной интоксикации (упился до смерти). По крайней мере, в одной из церковных книг Вены содержится упоминание о покойном Августине Н. Запись датирована 11 марта 1685 года.

А в начале ХХ века жители австрийской столицы установили памятник известному барду на перекрестке улиц Нойштифтгассе и Келлерманнгассе. Работа принадлежит скульптору Иоганну Шерпу (Johann Scherpe).

Алкоголь против чумы

Как гласит народное предание, Августин однажды вышел из питейного заведения в состоянии сильного опьянения. Он упал прямо на улице и, как водится, крепко заснул.

А во время эпидемии чумы 1678-1679 годов по улицам Вены ходили команды могильщиков, подбиравшие трупы людей, скончавшихся от болезни. Тела свозили на кладбище и сбрасывали в огромные ямы: совершать достойное погребение по всем правилам не получалось, слишком много было покойников. Могильщики ошибочно приняли пьяного Августина за очередного мертвеца.

Проснувшись, автор-исполнитель в ужасе обнаружил, что лежит в яме среди множества чумных трупов. Потрясенный Августин стал громко петь, чтобы доказать себе и возможным слушателям, что он еще жив. По легенде, тогда бард и сочинил свою знаменитую песню.

Удивительно, но даже после такого «черная смерть» обошла стороной этого человека. Тогда некоторые австрийцы предположили, что инфекция не поразила Августина, поскольку его организм был буквально пропитан алкоголем. Жители Вены решили следовать примеру автора-исполнителя, пытаясь спастись от чумы в многочисленных кабаках, предаваясь пьяному веселью.

Известный историк и писатель, Сергей Нечаев, в своей книге «Вена. История. Легенды. Предания» (Москва, 2010 год издания) указал, насколько чудовищной была эпидемия. Вся жизнь города превратилась в нескончаемую череду повозок с мертвецами.

«В 1678-1679 годах в Вене свирепствовала бубонная чума. В результате страшная болезнь погубила от 70 000 до 120 000 человек – почти треть городского населения», – написал Сергей Нечаев.

Впрочем, «черной смертью» во второй половине XVII века была охвачена вся Европа. Вспышки инфекции возникали в разных городах Германии, Голландии, Британии, Франции и ряда других стран.

Мелодия курантов

Специалист по истории российской столицы, Клара Маштакова, в книге «Легенды и были Кремля. Записки» (Москва, 2009 год издания) отметила, что самые первые часы на Спасской башне были установлены еще в XVI веке. Впоследствии, по заказу Петра I Алексеевича, из Амстердама были привезены новые часы, огромный механизм установил кузнец Никифор Яковлев с командой помощников. Московские куранты впервые пробили 9 октября 1706 года.

«После опустошительного пожара 1717 года часы остановились. Во времена Екатерины II их обнаружили в подвалах Кремлевского дворца, отреставрировали и пустили», – рассказала читателям своей книги Клара Маштакова.

В 1767 году в Москву прибыл немецкий инженер Фатц (его имя в достоверных исторических документах не сохранилось). Вместе с русским мастером-часовщиком Иваном Полянским иностранный специалист трудился над сложным механизмом в течение трех лет. Когда работа была окончена, в 1770 году в столице России зазвучала мелодия песни «Ах, мой милый Августин», которая была популярна в то время в Германии. А главное, это произведение нравилось немецкому инженеру Фатцу.

Впоследствии куранты Спасской башни играли несколько известных мелодий, отражавших ту или иную политическую эпоху. Так, в середине XIX века, после реконструкции, часовой механизм начал попеременно исполнять два произведения: гимн «Коль славен наш Господь в Сионе» (композитор Дмитрий Бортнянский) и марш лейб-гвардии Преображенского полка (автор музыки неизвестен).

После Октябрьской революции репертуар курантов сменился на песню «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» (композитор Александр Варламов) и знаменитый «Интернационал» (Пьер Дегейтер).

В 90-е годы ХХ века снова произошла переоценка ценностей. И со Спасской башни полились сразу две мелодии Михаила Глинки: «Славься» из оперы «Иван Сусанин» и «Патриотическая песня», которая в 1993-2000 годах являлась официальным гимном России. Впоследствии она была удалена из репертуара курантов, сменившись мелодией бывшего гимна СССР, которую написал Александр Александров.

Эпидемия в Москве

Поразительно, но как только над столицей России раздалась мелодия народной австрийской песни, повествующей о чуме и могилах, в белокаменную пришла «черная смерть».

Автор книги «Популярная история медицины» (Москва, 2003 год издания), Елена Грицак, написала: «В царствование Екатерины II эпидемия чумы, которую тогда называли «моровая язва», уменьшила население Москвы более чем наполовину. Инфекция пришла в 1769 году с юго-запада, из захваченной русскими крепости Юра в Валахии, где имелись больные чумой. Через зараженные трофеи чума распространилась далее на север и в 1770 году дошла до Москвы. Летом 1771 года в городе ежедневно умирало от 600 до 1000 человек».

Эти драматические события вошли в историю под названием «Чумной бунт». Жители российской столицы, не имеющие представления о мерах борьбы с инфекцией, приняли в штыки все указы властей. Люди отказывались хоронить своих покойных родственников за пределами города в общих ямах, укрывали заболевших от докторов, продолжали совершать религиозные обряды, распространявшие заразу. Особенно этому способствовало массовое скопление народа у чудотворной иконы Богоматери, висевшей на Варварских воротах Китай-города, где собирались страждущие исцеления москвичи.

Толпу возмутило указание московского архиепископа Амвросия (Зертис-Каменского) снять и спрятать чудотворный образ, началась стихийная акция протеста.

Ситуацию спасло вмешательство графа Григория Орлова, опального фаворита императрицы. Он организовал госпиталь, с помощью наемников сумел очистить улицы Москвы от мертвецов, а имущество и дома семей, умерших от чумы, приказал сжечь. «Черная смерть» постепенно отступила к ноябрю 1771 года.

Не исключено, что песня «Ах, мой милый Августин», сопровождавшая сразу две эпидемии, никак мистически не связана с бубонной чумой. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что вспышка заболевания возникла еще в 1769 году на территории современной Румынии, где проходили ожесточенные сражения очередной русско-турецкой войны. А ведь тогда московские куранты еще молчали.