Латвия спохватилась: шпротами и бальзамом сыт не будешь - Рига решила возродить наследие «оккупантов»
История громкого ухода из Союза прибалтийских республик с хлопаньем дверью стала прекрасным примером того, как вредно руководствоваться не разумом, а эмоциями, не анализировать, а лелеять несбыточные мечты. Новость, пришедшая из Латвии, лишний раз подтвердила: наступил горький час расплаты. Пишет автор канала "AGENT SMITT" в Яндекс.Дзен Выступление перед сеймом страны премьер-министра, американца по происхождению Кришьяниса Кариньша было весьма эмоциональным – и совершенно парадоксальным. Политик уверенно заявил: Латвии надо всерьёз заняться интеллектуальным возрождением своей промышленности. Только так прибалтийская республика может, наконец, достичь главной цели: догнать скандинавов по уровню жизни. Пока же – не получается, и не получится, если не принять срочных мер. Чтобы понять, насколько абсурдно звучат сегодня слова бывшего эмигранта и евродепутата, а ныне премьер-министра, надо вспомнить о том, как раньше обстояло дело с индустриализацией Латвии. В годы послевоенного строительства Советский Союз не скупился и вкладывался в строительство новых заводов и фабрик в республике, когда-то бывшей глухой и бедной провинцией Европы. Машиностроительные, химические, электротехнические предприятия, а также лёгкая и пищевая промышленность – всё создавалось с нуля. Вся страна знала о предприятиях «РАФ», «Дзинтарс», «Радиотехника» и многих других. Всё изменилось быстро – достаточно было обрести независимость. Всё, что было достигнуто, подверглось переоценке и был сделан вывод: латышам будет куда лучше вообще без промышленности. И тогда приняли решение немедля приступить к деиндустриализации. Они ушли далеко вперёд даже от соседей, с не меньшим энтузиазмом принявшихся крушить советские объекты. Масштабы впечатляли – и всё это под густым идеологическим соусом отказа от советского наследия. Мечтали и о том, как Латвия, преобразившись из совковой и промышленной в страну банков и страховых компаний, станет этакой Швейцарией на берегах Балтики – с прекрасной экологией и скандинавским комфортом. Вроде получалось: страна вошла в Евросоюз, заводы успешно демонтировали, оборудование сдали в металлолом. При этом благосостояние росло, а макроэкономические показатели, исходя из анализа либеральных экономистов, были просто блестящими. И вот как теперь понимать слова премьер-министра? Что после трёх десятилетий независимости Латвия всё никак не может приблизиться к заветной цели, несмотря на исправную и щедрую помощь Брюсселя? Что же помешало? Оказывается, отсутствие той самой ненавистной промышленности! Сферы услуг совершенно недостаточно. Неужели все усилия были напрасными? Премьер, кстати, попытался подсластить пилюлю и заявил, что какая-никакая промышленность имеется. Он всерьёз рассчитывает, что за счёт кондитерской фабрики «Лайма», «Латвияс балзамс» или предприятий по производству шпрот можно обеспечить достойные экспортные доходы? Остальные заводы и фабрики после взятого на деиндустриализацию курса давно приказали долго жить, и в цехах их гуляет ветер. Другая сторона разрушения промышленности – людские ресурсы. Давно на пенсии те рабочие и инженеры, что трудились при Советской власти. Новых нет, и взять их неоткуда. Молодёжь покидает страну, и не вернётся никогда – ведь трудится она в более успешных странах Европы. Страна за годы борьбы за полное искоренение индустрии потеряла до половины трудоспособного населения! Молодые специалисты – мигранты сюда не поедут ни за что: Латвия – не та страна, которая способна заплатить им столько же, сколько западные промышленные гиганты. И вот тут Кариньш выдал гениальную идею: всё у Латвии получится, только дайте денег! Просьба была адресована, понятное дело, Евросоюзу. Тому самому, что уговорами и хитростью заставил отказаться от традиционных отраслей хозяйства Болгарию и Венгрию, Румынию и Грецию – зачем плодить конкурентов, если можно самому войти на их рынки? И куда собирается заходить Латвия со своей продукцией – всё давно уже освоено, и рынки – поделены. Самим не смешно? Похоже, нет. Кариньш, а вместе с ним вся латвийская верхушка, не понимает: его желания и реальное положение вещей никак не соотносятся друг с другом. Их поезд уже ушёл, а рельсы – разобраны и сданы в металлолом.