Отец погибшего хоккеиста «Локомотива» ответил на вопросы про версии падения самолета
Леонид Ткаченко, отец хоккеиста «Локомотива» Ивана Ткаченко в большом интервью «СЭ» высказал свое отношение к версиям, согласно которым мог разбиться самолет с ярославской командой 7 сентября 2011 года.
«Внука не видели ни разу. Жена Вани сказала: «Не надейтесь». Отец Ивана Ткаченко — о жизни после гибели «Локомотива» — Бывали на том месте, где упал самолет? — Все никак не мог решиться. Будто стена стояла, не пускало меня туда. Старший сын все уговаривал, а я не могу и не могу. Только через семь месяцев съездил. Видимо, отпускать стало. Но мать с собой не брали. Она вся темная была от горя — куда ее везти? — Так и не съездила? — Потом. А я приехал, оглядываюсь — столько времени прошло, а запах стоит сильный. Обожженная трава. Винтики. — Что для вас — самое странное в падении этого самолета? — Там столько странного! Я главного не могу понять — почему он упал-то? В августе «Локомотив» летал с этим экипажем на турнир в Латвию. Прошло две недели. Что случилось? — Как вам версия, что первый пилот жал на газ, а второй — на тормоз? — Глупость какая-то. Это сначала они придумали. Нужно же было массам кинуть версию. На суд приходили летчики, объясняли — это невозможно. Но мы и сами понимали. Один летчик усмехнулся: «У этого Як-42 такая мощь, такой ресурс — если колеса оторвет, все равно взлетит». Много тайн, много. — А из-за этой версии семья второго пилота вынуждена была уехать из города. Детей затравили в школе: «Твой папа убил нашу команду». — Да! Такие у нас люди — сразу обвиняют. Не разобравшись. Когда был суд, мы-то поняли, что летчик не виноват. От авиакомпании пришел человек — загнанный! Думал, мы порвем его. А нам его пришлось, наоборот, защищать... — Это диспетчер? — Зам руководителя компании. Простой летчик. Отвечал за подготовку летного состава. Даже зарплату за это не получал. Мужик грамотный, мы это поняли. Но боялся! — Как не бояться. Его же не посадили? — Сразу под амнистию попал. Еще пытались говорить — эти летчики обычно летали на Як-40, а тут сели за штурвал Як-42. Что-то перепутали. Вы меня извините... — Не годится версия? — Посадите меня за руль другого автомобиля. Я что, не тронусь? Не поеду? Немного непривычно будет минут десять. Потом габариты почувствую. — Была версия — самолет с командой гнали с полосы поскорее. Потому что кое-кто приземлялся. — Не исключаю. Но и не думаю, что это главная версия. Но нас-то к материалам следствия не подпускали! Все узнавали на суде! Какое-то время присылали бумаги — «следствие проведено». Потом перестали. Ребят не вернуть — а правду узнаем лет через 20. Надеюсь дожить до момента, когда что-то выскочит. — Думаете, выскочит? — Все равно выскочит. Ничего не пропадает. — Говорили про сумасшедший перегруз у самолета. Верите? — Не верю. Что туда можно засунуть — танк? В Минск-то везти? Экипаж на этом самолете прилетел из Москвы, два часа стояли в Ярославле. Потрепались, попили чайку — и в Минск. Клюшки загрузили, баулы. (Юрий Голышак)