Труба горит: 120 лет Луи Армстронгу

Строгие джазмены и критики считали его отступником, предавшим «идеалы джаза» ради эстрадной песни, а борцы за права чернокожих – клоуном, развлекавшим белых господ. Но для всего мира Армстронг стал символом джаза и самым душевным черным артистом, какого только можно вообразить. Песни в его исполнении до сих пор на слуху: What A Wonderful World, Hello, Dolly, Go Down Moses. А его фирменная хриплая рычащая манера пения породила массу подражателей: от Скримин Джея Хокинса и Оскара Бентона до Джо Кокера и Тома Уэйтса, не говоря уже о Григории Лепсе и иже с ним. 4 августа исполняется 120 лет со дня рождения Луи Армстронга. Кем же был этот улыбчивый и источающий энергию жизнелюбия человек?

Вечное дитя

Неблагополучное, трущобное детство будущей знаменитости – сюжет классический. Нищее бесправное детство жило в Армстронге до последних его дней. Даже став звездой, внутри он оставался забитым и запуганным луизианским ребенком, боящимся беспричинной оплеухи от «сильного белого человека» и безмерно благодарным за то, что ему позволяют выступать.

Брошенный отцом и часто оставляемый на произвол судьбы любившей погулять матерью, Армстронг вырос патологически неуверенным в себе. Годы славы не принесли ему ощущения собственной ценности. Он видел, что люди рады ему, когда он играет на трубе и веселит публику, поэтому готов был в буквальном смысле умереть на сцене. «Я живу, чтобы дуть в трубу. Если я не смогу делать этого, зачем мне жить?» – говорил Луи.

В отличие от многих артистов, он никогда не жаловался на изнурительные гастроли, потому что без концертов чувствовал себя несчастным и ненужным. Он прощал обворовывавших его менеджеров, приговаривая: «Пусть забирают все, кроме моих аплодисментов».

Луи Армстронг перед концертом в Нью-Йорке, 1946 год Granger Historical Picture Archive/Vostock photo

Город грехов

Армстронг утверждал, что появился на свет 4 июля 1900-го. Но, подметив, как вольно артист обращается со многими фактами своей биографии, исследователи не очень-то верили ему на слово. И правильно делали. В середине 1980-х историк музыки Тад Джонс наконец смог определить верную дату.

Родной город Армстронга Новый Орлеан был территорией вольных нравов в пуританской Америке. Он славился легальной проституцией, реками алкоголя, горами наркотиков и всеми видами криминального бизнеса. И все это под аккомпанемент разнообразнейшей музыки: от религиозных гимнов и европейских маршей до блюзов, рэгтаймов и африканских плясовых. В начале ХХ века из этого пестрого варева появился джаз, и Луи оказался одним из тех, кто придал ему лучшую форму.

Его детство прошло в сердце черного Сторивилля – негритянского квартала красных фонарей. Маленький Луи зарабатывал мелочь на улице, распевая с друзьями песни в составе вокального квартета. На улицах Сторивилля не только пели, но и стреляли. Стрелял и Армстронг – из револьвера, сворованного у одного из маминых дружков. В результате 11-летний певец загремел в исправительный приют для чернокожих детей, что было для него настоящим везением. Жили в приюте бедно, но по крайней мере никто не голодал. А кроме того, там был оркестр, к которому присоединился и Армстронг.

Ученик

Поначалу на юного «гангстера» смотрели косо, но скоро он поразил воспитателей великолепным слухом и природным чувством гармонии. Ему доверили горн, а потом перевели на корнет – инструмент, близкий к трубе. Играя на нем, он впервые почувствовал, что способен на что-то большое. Луи усердно упражнялся и, покинув приют в 14 лет, уже знал, кем хочет быть.

У него еще не было своего инструмента, и Луи ходил по кабакам, где уставшие от многочасовой игры музыканты иногда позволяли ему исполнить несколько номеров, пока они отдыхали.

Днем развозить на тачке уголь, а вечерами играть музыку – таким было почти ежедневное расписание Армстронга, пока в 1922 году он не уехал из Нового Орлеана в Чикаго. За эти семь лет из никому не нужного подростка Луи превратился в лучшего корнетиста города.

Сильная рука

В Чикаго его выманил Джо «Кинг» Оливер, руководитель Creole Jazz Band. Еще в Новом Орлеане он начал опекать юного музыканта, а когда перебрался в Чикаго, решил подтянуть и своего одаренного ученика в этот крайне важный для музыкального бизнеса город. Он именно что выманил Армстронга, потому что тому уже не раз поступали предложения из разных мест, но, будучи человеком нерешительным, он придерживался стратегии, которую описывает русская поговорка «сиди лягушка в луже – не было бы хуже».

Оливеру же Луи доверял безгранично. То был властный и неуживчивый человек, но он полюбил Армстронга и заботился о нем.

Обделенный родительским вниманием, Армстронг всю жизнь тяготел к таким «опекунам», некоторые из которых оказывались довольно пугающими типами, как, например, барабанщик Бенни «Блэкс» Уильямс, слывший в трущобах Нового Орлеана настоящим беспредельщиком. Другим проблемным экземпляром в этой коллекции был менеджер Джонни Коллинз, в начале 1930-х не только нещадно обкрадывавший артиста, но и умудрившийся втянуть его в мафиозные разборки.

По счастью, вторая и самая успешная половина жизни Армстронга прошла под присмотром Джо Глейзера, менеджера хотя и лютого, но честно заботившегося о своем подопечном.

Афиша с анонсом выступления «Короля трубы» Луи Армстронга в Нью-Йоркском джаз-кабаре, 1947 год Eric SCHWAB / AFP/East News

Ищите женщину

В оркестре Оливера Луи встретил еще одну сильную личность – пианистку Лил Хардин, которая вскоре стала его женой, уже второй по счету. Первой, еще в Новом Орлеане, была проститутка Дэйзи Паркер. Для воспитанного в нравах Сторивилля Армстронга ее профессия не казалась чем-то предосудительным. Куда больше его беспокоило, что Дэйзи не могла жить без скандалов и драк. Да, Луи не был бунтарем, но иногда и его прорывало. В конце 1950-х он наряду с Диззи Гиллеспи и другими звездами джаза ездил по свету в качестве «посла доброй воли»: по замыслу правительства Эйзенхауэра, рекламировал американский образ жизни в пику советской пропаганде. Луи понимал правила этой игры и до поры принимал их, так как для него это была возможность выступить в далеких странах. Но когда в 1957-м в Литтл Роке, штат Арканзас, начались волнения на расовой почве, Армстронг отказался от гастролей в СССР, заявив, что не хочет рекламировать американскую конституцию, покуда она попирается в самих США.

Поборники «власти черных» (black power) могли воротить от Армстронга нос, но в Новом Орлеане развивался культ прославленного земляка. В 1949 году на местном празднике Марди Гра Луи был выбран «Королем зулусов». Это шутливый титул, передразнивающий королей и королев, которых по традиции в этот праздник выбирали белые новоорлеанцы. «Королем зулусов» назначали кого-то из самых низов, чтобы подчеркнуть достоинство маленького человека. Армстронг был первой знаменитостью, удостоенной такой почести. Вместе с тем здесь был намек на то, что он простой человек из народа. Высоколобые интеллектуалы пришли в ужас от дикого представления: нарядившись в какие-то пух и перья, Армстронг радостно приветствовал жителей родного города. Это было очень в его духе: если люди хотят видеть Луи, он к их услугам.

Сердце

Несмотря на проблемы с губой, язвой и избыточным весом, Армстронг большую часть жизни считал себя совершенно здоровым человеком. Врачей он избегал и занимался самолечением. В 1959-м на гастролях в Италии у него случился инфаркт. Проблема была не столько в инфаркте, сколько в том, что после него Луи игнорировал советы врачей. Из больницы выписался как можно раньше и следующей ночью уже кутил и пел в каком-то ресторане.

Образ жизни он менять категорически отказывался, хотя появившаяся одышка мешала ему петь. Прислушиваться к медикам он стал лишь в самые последние годы жизни, напуганный внезапной смертью Глейзера от инсульта и своим резко ухудшившимся состоянием. Но и тогда он не мог отказаться от выступлений, несмотря ни на какие предостережения.

Последние концерты он играл, уже очень плохо себя чувствуя, в зале нью-йоркского отеля «Астория». Узнав, что в одном репортаже о его игре высказались пренебрежительно, Луи с беспокойством спросил у своего импресарио: «Ты же не откажешься от меня?» Даже на вершине славы реплика никому не известного журналиста могла повергнуть его в панику.

Помощник

Считая себя необычайно и незаслуженно везучим человеком, Армстронг старался помогать по возможности всем, особенно неудачливым музыкантам, ведь он понимал, как просто в этом бизнесе остаться за бортом. Часто после концертов к нему в гримерку выстраивалась целая очередь просителей. Луи знал, что некоторые из них видят в нем дойную корову, но не обижался, приговаривая: «Пусть они думают, что я делаю глупости. Но почему я не могу дать бедным людям немного денег?»

И дело было не только в деньгах. «В его уборной вы могли встретить людей из самых разных социальных слоев: монашек, проститутку в ярком платье, только вышедшего из тюрьмы уголовника и полицейских, слепого, раввина и священника, судью, белых и цветных. Кто только к нему не приходил, и для каждого он находил теплое слово», – вспоминал новоорлеанский джазмен Дэнни Баркер.

И в музыке, и в жизни Армстронг был тем, кто ободрял людей, при помощи нескольких нот или слов кардинально меняя их настроение. Энергия этого заразительного жизнелюбия сохраняется и в его записях, так что Луи продолжает помогать людям.