Стоит побояться Бога, а на Запад глядеть не стоит. Константин Малофеев о развитии России и бизнеса

От Лондона до Питера – не только о дистанции

Юрий Пронько: На ваш взгляд, ПМЭФ, Петербургский форум, – это всё же про бизнес или это такая тусовка?

Константин Малофеев: Это Нижегородская ярмарка, описанная ещё Чеховым. Поэтому наш зритель может легко прочитать все относящиеся к делу чеховские рассказы, и всё в них будет правда. Если исходить из происходящего на панелях, на широких экранах, проходящего по федеральным каналам, результатам форума, это, конечно, главный форум страны. Напомню, он появился после переноса из Лондона Лондонского экономического форума. И это очень важно. Потому что Лондонский экономический форум, который начался в 90-х годах, демонстрировал полную колониальную зависимость России. Я тоже тогда на нём присутствовал, в силу своей работы на финансовых рынках. И помню, как Борис Березовский, совершенно уже невъездной в Россию, спокойно фланировал по нему, все обнимались и демонстрировали, что есть бизнес, такой компрадорский, будто эти из тундры и шахт приехали домой в Лондон. А власть – это такие индейцы в тундре со своими индейскими вождями и шаманами.

И слава Богу, что у нас теперь ворота в Россию для иностранного бизнеса находятся в России, а не в Лондоне. Это уже свидетельство нашего неколониального статуса.

– Как раз о бизнесе и о взаимоотношениях с властью. Предваряя ПМЭФ, первый вице-премьер Белоусов сделал заявление, что олигархи из металлургии "нахлобучили" государство как минимум на 100 миллиардов рублей. Понятно, что бизнес – это про жадность. Но где та сермяжная правда или та середина, которой мы все должны достигнуть? Будут диалог, монолог, закручивание гаек?

– Бизнес – это не только жадность, бизнес – это борьба между страхом и жадностью. Поэтому страх бизнеса, риски должны увеличиваться со стороны государства, если государство хочет держать бизнес в узде. 

Зачем бизнес надо держать в узде

– А надо держать в узде?

– Большой – безусловно. А вот малый и средний надо выращивать. Он никак не угрожает государству. Никакой средней руки владелец маленького завода не покушается на государственную власть, не засунет её себе в карман. В этом разница. А в отношениях с олигархами власть должна вести себя осторожно, понимая, что у любого олигарха есть возможность купить половину правительства. Мы видим, как в США, самой коррумпированной стране в мире, коррупция даже узаконена – это называется лоббизм. И там напрямую коррупционеры ходят с утра до вечера по коридорам власти. Ходят представители ВПК, кошмарят, что Россия завтра нападёт, поэтому дайте больше денег нам. И уже получают там больше 700 миллиардов долларов. Ходит НАСА, угрожая падением астероида, и финансирует голливудские фильмы об этом, чтоб НАСА дали больше денег. Это всё лоббизм. И это узаконенная коррупция. Которая есть везде. Но чтобы власть от бизнеса была независима, особенно от большого, она должна постоянно находиться в конфликте с крупным бизнесом. В рабочем конфликте, безусловно. Поскольку их интересы не совпадают. Интересы бизнеса – заработать, а интересы власти – обеспечить рабочие места. Хороший олигарх должен прирастать рабочими местами, людьми, которым он даёт работу. Тогда он – уважаемый гражданин и пример для других.

– Но кто в этой ситуации лукавит? Чиновники или олигархи? Те, кто пытается регулировать, или те, кто зарабатывает?

– Бизнес всегда будет стремиться заработать больше. Социально ответственных бизнесменов, которые стремятся улучшить среду вокруг себя, у нас мало. Иначе не было бы так много русских фамилий среди владельцев недвижимости на Лазурном Берегу, в Лондоне, владельцев самых роскошных яхт. Тогда бы это были владельцы пусть самых роскошных особняков, но хотя бы в Подмосковье. Тогда бы мы говорили о социальной ответственности, потому что тратишь деньги в России – ты изменяешь среду вокруг себя. Но сейчас не об этом. Поэтому трудно ожидать от бизнеса, чтобы он самостоятельно пришёл и сказал: знаете, конъюнктура слишком в нашу пользу, это будет несправедливо, поэтому давайте пересмотрим и отдадим это государству либо, например, всё, что я заработал, я отдам в благотворительный фонд. Потому это забота и задача государства. Оно представляет всех граждан. И богатых, и бедных. И государство следит за справедливостью. Соответственно, государство должно посмотреть на конъюнктуру рыночную, определить и сказать, что вот здесь оно считает так, а тут – иначе. И почему. 

Мнение "кармана" никого не интересует

– А как же аргументы про цикличность цен на металл, что сегодня они зарабатывают, завтра теряют?

– Послушайте, ни один из них не построил эти заводы с нуля. Они все их приватизировали за копейки. И было всё это построено народом до 90-х годов. Поэтому заработали уже очень и очень много. Я бы на их месте постыдился взывать к тому, что правила игры меняются. Правила игры всегда хорошие. Всё, что делает государство – это меняет их с восхитительных до просто очень хороших. Поэтому мне кажется, что надо побояться Бога и всё-таки не очень сильно скандалить, когда государство немножко зажимает им "воздух".

– Но есть же вопросы и к государству. За час до нашей с вами встречи министр финансов, наделённый гигантскими властными полномочиями, заявил, что государственные расходы – это "левизна". И ему вторит господин экс-министр экономразвития Орешкин, добавляя, что это "детская болезнь".

– Минфин всегда у нас заставляют раскошелиться. Минфин всегда находится в состоянии кассы, из которой выдирают деньги. Но это их базовый образ жизни и стиль поведения. Вы бы работали министром финансов и себя так же бы вели. Но что он говорит о детской болезни левизны – это он уже права не имеет высказывать. Нельзя называть государственные социальные расходы левизной. А правизна тогда, в смысле, или верность тогда в чём? Чтобы не давать деньги населению вообще? Мы же всё-таки живём в государстве, и касса – не самоцель. Касса – это просто наш карман, из которого мы тратим на еду, на образование своих детей, на разные другие вещи. Поэтому касса должна молча выдавать деньги, а не мнение кармана. 

Мигранты или русские?

– Ещё одна тема, которую Царьград постоянно поднимает. Мы слышим здесь реплики по поводу агломераций, видим решения, стратегии, которые рассчитаны на строительство "человейников" и т.д. Но к этому прямо подвёрстывается тема необходимости мигрантов. Более того, ситуация становится и криминально опасной. Где мы и куда нас настойчиво тянут?

– У нас всё гораздо лучше, чем было год назад. У нас полтора миллиона мигрантов покинули Россию, освободив рабочие места. Это хорошо. И это надо продолжать. А что строительный бизнес заявляет, мол, неплохо бы иметь побольше рабочей силы дешёвой, и им всё равно, как от этого вырастет криминальная обстановка на улицах, – это, опять же, к вопросу о бизнесе. Он хочет минимизировать свои расходы, и ему плевать, что будет дальше. А лоббирующие интересы этого бизнеса высокопоставленные чиновники должны помнить, что, даже отчитываясь миллионами квадратных метров, они всё-таки ещё государственные служащие и должны служить государству. Которое, как написано в Конституции, является социальным государством для своих граждан. Там нигде не написано: "и для всех остальных". И это означает, что сначала рабочие места создаются для наших граждан. Знакомые губернаторы из разных областей вокруг Москвы говорили мне, что они с удовольствием готовы поставлять рабочую силу в Москву на стройки. Только к ним никто не обращается. А с диаспорами разговаривают целенаправленно. А там отдают половину откатами атаману диаспоры. Атаман диаспоры – ещё куда-то, тому, кого он нанимает, миграционным чиновникам. И вот в этом конвейере коррупции и взяток, конечно, очень много заинтересованных людей. А если будут ехать русские граждане из русских регионов, они эту взятку платить не будут.

– Если ситуацию не менять, она будет обостряться, мы увидим всплеск преступности...

– Конечно. Это прямая зависимость. У нас больше 70% этнической преступности. Правозащитный центр Царьграда сейчас вместе с соответствующими правоохранительными органами готовит конференцию про этническую преступность. Мы хотим поговорить об этом. 

Перед нами весь мир, а не только Запад

– И снова, если позволите, об экономике. Активно здесь обсуждается тема о прогрессивном налоге на вывод дивидендов и капитала за пределы России. Опять разговоры про плохой инвестклимат, изменения правил игры и т.д. Это лукавство?

– Здесь не совсем лукавство. Мы существуем под санкциями, и работать бизнесу за границей стало реально очень тяжело. Когда с нашей стороны закручивают гайки, а там они уже закручены донельзя, людям, у которых бизнес связан с экспортом и импортом, становится ещё тяжелее. Дело не в пармезане, который мы завезём или не завезём. Здесь вопрос в более сложных вещах, в электронике, в машиностроении. Например, в области машиностроения мы гораздо меньше 50% производим своего. Поэтому надо относиться к этому аккуратно и, соответственно, холить и лелеять этих самых экспортёров и импортёров и относиться с пониманием. Потому что, ещё раз подчёркиваю, с той стороны санкции очень жёсткие.

– Разные группы влияния на правительство, разные подходы. Что дальше – жёсткое противостояние и на внешнем контуре, и внутри? Начало диалога?

– У нас на примере сталинской послевоенной экономики есть опыт не только выживания, но и бурного экономического роста. Находясь под западными санкциями. Кстати, давайте договоримся – мне слово "санкции" не нравится. Оно переводится как "наказание", "карательное постановление". А кто они такие, какое право имеют нас наказывать или карать? Никакого.

Давайте будем говорить, что они не хотят с нами дружить. Они не хотят с нами торговать, они нас отделяют от своего мира. Так и не стоит лезть к ним тогда со своей любовью. Надо сосредоточиться на выстраивании своего мира. У нас огромный мир, посмотрите на ПМЭФ. В наш мир входит вся Азия, вся Африка, вся Латинская Америка. В нашем мире находится БРИКС, ШОС. У нас огромное количество союзников и огромное количество денег в этом мире. Мы совершенно вольны, как лидеры в своё время этого мира, когда мы помогали им избавляться от колониальной зависимости 50 лет назад, мы вольны опять стать лидерами этого мира. 

– Думаете, там помнят?

– Помнят, везде помнят. Я с ними работаю, я это точно знаю. Надо просто переключить мозг и перестать себя считать западной колонией, которую, соответственно, оторвали от интерфейса западного. Надо подумать, что мы сами по себе свой суверенный центр, и соответствующе себя вести. А для этого нам нужна собственная расчётная система. И забыть про этот SWIFT, и не пугать друг друга, когда SWIFT отключится. Отключить его и начать работать на собственной системе. Мы должны забыть совершенно о привязке к доллару. Мы должны перестать считать ВВП в долларах, потому что доллар – это искусственная единица. а ВВП – искусственный агрегатор, придуманный российским эмигрантом Леонидом Кузнецом в 30-е годы, чтобы сгладить эффект от кризиса Великой депрессии. И включили туда услуги. Более того, к ним относятся финансовые услуги. А раньше экономика считалась только товарным отпуском, помните: в 1913 году было выплавлено столько-то тонн чугуна…

Мы перешли на этот подсчёт ВВП, но услуг больше всегда будет там, где эти доллары печатают. А финансовые рынки больше, чем настоящие рынки, в 10 раз. После этого мы дивимся, смотрим на это и говорим: никогда нам не догнать Америку. Конечно, не догнать. Я тоже могу придумать игру, казино, в котором буду сам фишки раздавать, и вам никогда меня не догнать. Надо прекратить играть в их казино.