Убойная сила, или почему «Стражи Галактики. Часть 2» — лучшее, что случилось с киновселенной Marvel
Джеймс Ганн, Крис Пратт и енот снова не подвели
80-е, красный кадиллак, инопланетянин с лицом и роскошной гривой молодого Курта Расселла везет на природу Мередит Куилл (Лора Хэддок) — красивую барышню, которую ставит в ступор какая-то простая фраза про звезды. Вскоре фактурный пришелец покинет Землю, а Мередит родит Питера «Звездного Лорда» Куилла (Крис Пратт) и умрет от рака.
Как Питер возмужал — увидела вся спасенная Галактика в первом фильме, где он познакомился с такими же авантюристами-отщепенцами: зеленокожей воительницей Гаморой (Зои Салдана), старорежимным борцом Драксом (рестлер Дэйв Батиста), модифицированным енотом Ракетой (голос Брэдли Купера) и ходячим деревом Грутом (голос Вина Дизеля), превратившимся в саженец. После битвы за чистый космос прошло два месяца, а Стражи без дела не сидят: за хорошее вознаграждение они соглашаются защитить особо ценные батареи золотокожей расы суверенов от атаки космического «спрута». Дальнейшие события включают в себя побег героических пройдох от флота суверенов и встречу с отцом Звездного Лорда — могущественным и бессмертным целестиалом Эго (состарившийся до сегодняшнего состояния Расселл). У того есть насекомоподобная помощница Мантис (Пом Клементьефф), собственная живая планета и необходимость переговорить с сыном, которого он искал все эти годы. Ничто не предвещало беды, но галактику придется спасать заново.
Близкий по сложности трюк пришлось выполнить и режиссеру Джеймсу Ганну. Три года назад «Стражи Галактики» — аутсайдер звездной аллеи супергероев — продемонстрировал, как последние становятся первыми, и застолбил важное место в зрительских сердцах, обойдя по драйву и выдумке все остальные марвеловские блокбастеры. В трейлере сиквел угрожал стать вечеринкой успешных, но поношенных трюков — семейные отношения, больше взрывов, шутки про то, что говорящее дерево способно произнести только «Я есть Грут», ну и смотрите — снова енот. И «Часть 2» уже на втором прологе (тот, который со спрутом) доказывает, что в успехе космооперы виноваты не звезды и не эффект неожиданности. Виноват Джеймс Ганн — приглашение которого в генеральскую ставку, где продюсер Кевин Файги и другие люди из студии «Дисней» куют успех киновселенной Марвел, — лучшее, что с этой вселенной произошло.
В «Стражах» есть несколько очевидных сюжетных поворотов и один сравнительно неожиданный, но метод Ганна удобен тем, что два пролога позволяют максимально емко описать, как вообще фильм устроен, не впадая в пересказ сюжета. Пасторальная сцена с музыкой 70-х и молодым Расселлом образца фильмов 80-х, вольно пересказывающая «Человека со звезды» Джона Карпентера, настраивает киноманские радиоприёмники на волны обильных референсов. Отцы и дети, как в «Звездных вoйнах», ироничный мелодраматизм, как в мыльных операх, на которых рос Звездный Лорд (и сам режиссер), Дэвид Хассельхофф из сериала «Рыцарь дорог» как пример для подражания, The chain многоликой группы Fleetwood mac как гимн тем, кто связан одной цепью и целью. Россыпь камео и пять секретных концовок, распиханных по финальным титрам, как вкладыши — в коллекционных альбомах. Ганн — в хорошем смысле слова — гик: явление Говарда-утки в борделе унылой планетки для него не маркетинговый ход, а жест любви — то ли к самому комиксу, то ли к спорному фильму 1986-го.
Вместе с тем, Джеймс Ганн — опять же в хорошем смысле — хулиган. Поработав на трэш-студии «Трома», в сольном плавании он успел сделать только два полнометражных фильма (и новеллу для «Муви 43»). Его дебют — местами мерзкий хоррор про инопланетян «Слизняк», вдохновленный «Втoржением похитителей тел» и «Кошмаром на улице Вязов». В «Супере», вышедшем в фарватере близкого по задумке «Пипца», Ганн раскурочил разводным ключом образ доброго гражданина, решившего надеть нелепый костюм и бороться со злом. Человека с таким послужным списком позвали делать кино за 170 миллионов — и оказалось, что в формате «для подростков», режиссерская фантазия начинает бить не в сторону унитаза и кишок, а туда, где её и хотелось бы видеть.
Лучшие сцены новых «Стражей Галактики» — как ожившие страницы комиксов, графичные и находчивые: битва со спрутом снята одним, трехминутным кадром и остроумно убрана на второй план; другой эпизод отсылает к «Голконде» Магритта. При этом Ганн всё так же легко сбивает градус патетики парой остроумных реплик или визуальным гэгом. Его супергеройская дилогия конгениальна заглавному персонажу — обаятельному, глуповатому и сердечному Питеру Куиллу, который хочет казаться мужественнее и циничнее, чем он есть. И если в первой части режиссер привыкал к управлению и давал характеристики новобранцам, то во второй он не без пижонства упаковывает психологизм в экшн-сцены, заставляя героев, буквально, бороться с собственным эго.
Когда все начинают плакать — а вторая часть уже галерея не дружбы, но семьи в многочисленных проявлениях, — этого здесь тоже никто не стыдится. Слезы, проступающие сквозь шутки и взрывы, — главная черта «Стражей»: при всех миллионах, нарисованных планетах и наборе характерных или харизматичных артистов, это, в первую очередь, кино с любящим сердцем. И не ответить на это его очень человеческое качество гораздо сложнее, чем на показную серьезность супергероя, который оказался не таким бессмертным, как предполагалось.
Ссылки по теме
Гарет Эдвардс и еще 7 гиков, комедиографов или независимых режиссеров на службе студии «Дисней»
«Мстители: Вoйна бесконечности»: Докопаться до небес
«Человек-муравей и Оса»: Так поди же попляши
Вселенная бесконечна: Все супергеройские фильмы Disney от худшего к лучшему
80-е, красный кадиллак, инопланетянин с лицом и роскошной гривой молодого Курта Расселла везет на природу Мередит Куилл (Лора Хэддок) — красивую барышню, которую ставит в ступор какая-то простая фраза про звезды. Вскоре фактурный пришелец покинет Землю, а Мередит родит Питера «Звездного Лорда» Куилла (Крис Пратт) и умрет от рака.
Как Питер возмужал — увидела вся спасенная Галактика в первом фильме, где он познакомился с такими же авантюристами-отщепенцами: зеленокожей воительницей Гаморой (Зои Салдана), старорежимным борцом Драксом (рестлер Дэйв Батиста), модифицированным енотом Ракетой (голос Брэдли Купера) и ходячим деревом Грутом (голос Вина Дизеля), превратившимся в саженец. После битвы за чистый космос прошло два месяца, а Стражи без дела не сидят: за хорошее вознаграждение они соглашаются защитить особо ценные батареи золотокожей расы суверенов от атаки космического «спрута». Дальнейшие события включают в себя побег героических пройдох от флота суверенов и встречу с отцом Звездного Лорда — могущественным и бессмертным целестиалом Эго (состарившийся до сегодняшнего состояния Расселл). У того есть насекомоподобная помощница Мантис (Пом Клементьефф), собственная живая планета и необходимость переговорить с сыном, которого он искал все эти годы. Ничто не предвещало беды, но галактику придется спасать заново.
Близкий по сложности трюк пришлось выполнить и режиссеру Джеймсу Ганну. Три года назад «Стражи Галактики» — аутсайдер звездной аллеи супергероев — продемонстрировал, как последние становятся первыми, и застолбил важное место в зрительских сердцах, обойдя по драйву и выдумке все остальные марвеловские блокбастеры. В трейлере сиквел угрожал стать вечеринкой успешных, но поношенных трюков — семейные отношения, больше взрывов, шутки про то, что говорящее дерево способно произнести только «Я есть Грут», ну и смотрите — снова енот. И «Часть 2» уже на втором прологе (тот, который со спрутом) доказывает, что в успехе космооперы виноваты не звезды и не эффект неожиданности. Виноват Джеймс Ганн — приглашение которого в генеральскую ставку, где продюсер Кевин Файги и другие люди из студии «Дисней» куют успех киновселенной Марвел, — лучшее, что с этой вселенной произошло.
В «Стражах» есть несколько очевидных сюжетных поворотов и один сравнительно неожиданный, но метод Ганна удобен тем, что два пролога позволяют максимально емко описать, как вообще фильм устроен, не впадая в пересказ сюжета. Пасторальная сцена с музыкой 70-х и молодым Расселлом образца фильмов 80-х, вольно пересказывающая «Человека со звезды» Джона Карпентера, настраивает киноманские радиоприёмники на волны обильных референсов. Отцы и дети, как в «Звездных вoйнах», ироничный мелодраматизм, как в мыльных операх, на которых рос Звездный Лорд (и сам режиссер), Дэвид Хассельхофф из сериала «Рыцарь дорог» как пример для подражания, The chain многоликой группы Fleetwood mac как гимн тем, кто связан одной цепью и целью. Россыпь камео и пять секретных концовок, распиханных по финальным титрам, как вкладыши — в коллекционных альбомах. Ганн — в хорошем смысле слова — гик: явление Говарда-утки в борделе унылой планетки для него не маркетинговый ход, а жест любви — то ли к самому комиксу, то ли к спорному фильму 1986-го.
Вместе с тем, Джеймс Ганн — опять же в хорошем смысле — хулиган. Поработав на трэш-студии «Трома», в сольном плавании он успел сделать только два полнометражных фильма (и новеллу для «Муви 43»). Его дебют — местами мерзкий хоррор про инопланетян «Слизняк», вдохновленный «Втoржением похитителей тел» и «Кошмаром на улице Вязов». В «Супере», вышедшем в фарватере близкого по задумке «Пипца», Ганн раскурочил разводным ключом образ доброго гражданина, решившего надеть нелепый костюм и бороться со злом. Человека с таким послужным списком позвали делать кино за 170 миллионов — и оказалось, что в формате «для подростков», режиссерская фантазия начинает бить не в сторону унитаза и кишок, а туда, где её и хотелось бы видеть.
Лучшие сцены новых «Стражей Галактики» — как ожившие страницы комиксов, графичные и находчивые: битва со спрутом снята одним, трехминутным кадром и остроумно убрана на второй план; другой эпизод отсылает к «Голконде» Магритта. При этом Ганн всё так же легко сбивает градус патетики парой остроумных реплик или визуальным гэгом. Его супергеройская дилогия конгениальна заглавному персонажу — обаятельному, глуповатому и сердечному Питеру Куиллу, который хочет казаться мужественнее и циничнее, чем он есть. И если в первой части режиссер привыкал к управлению и давал характеристики новобранцам, то во второй он не без пижонства упаковывает психологизм в экшн-сцены, заставляя героев, буквально, бороться с собственным эго.
Когда все начинают плакать — а вторая часть уже галерея не дружбы, но семьи в многочисленных проявлениях, — этого здесь тоже никто не стыдится. Слезы, проступающие сквозь шутки и взрывы, — главная черта «Стражей»: при всех миллионах, нарисованных планетах и наборе характерных или харизматичных артистов, это, в первую очередь, кино с любящим сердцем. И не ответить на это его очень человеческое качество гораздо сложнее, чем на показную серьезность супергероя, который оказался не таким бессмертным, как предполагалось.
Ссылки по теме
Гарет Эдвардс и еще 7 гиков, комедиографов или независимых режиссеров на службе студии «Дисней»
«Мстители: Вoйна бесконечности»: Докопаться до небес
«Человек-муравей и Оса»: Так поди же попляши
Вселенная бесконечна: Все супергеройские фильмы Disney от худшего к лучшему