Русская "огненная стена": Дмитрий Медведев анонсировал отключение интернета

А есть ли кнопка?

Несмотря на свой странный ныне статус – не очень понятно, чем занимается заместитель председателя Совета безопасности, – Дмитрий Медведев остаётся, пожалуй, главным во властных коридорах экспертом по этим вашим интернетам и прочим нанотехнологиям. А ещё он остаётся предполагаемым главой либерального блока во власти: свобода лучше несвободы, хватит кошмарить бизнес, новый айфон и блог в "Твиттере".

Поэтому рассуждения Дмитрия Анатольевича о том, каковы перспективы русского интернета в эпоху всеобщего размежевания, вражды, запретов и банов, действительно интересны. Попробуем понять, что прячется за словесными кружевами.

Дмитрий Медведев сразу расставил акценты: потенциальным агрессором в "холодной интернет-войне" являются США, у них есть ключи от интернета, и они могут выключить нам Глобальную сеть точно так же, как и, например, SWIFT.

Примерно так же два года назад выражался депутат Алексей Луговой, один из авторов законопроекта о суверенном интернете. Правда, осведомлённость Лугового оставляет желать лучшего – он утверждал, что все 13 корневых DNS-серверов находятся в странах НАТО, на деле же Япония в блок не входит, что, впрочем, принципиально сути не меняет.

Прецедентов принудительного отключения какой-либо страны от интернета не существует, поэтому разговоры на эту тему носят умозрительный характер. Профессионалы сомневаются в том, что даже полное удаление зоны .ru с ключевых серверов обрушит русский сегмент Сети: дело в том, что существует множество "зеркал" (копий) этих серверов, в том числе и в России.

Поэтому последствия будут не очень серьёзными – эксперты называют эффекты от "отправка электронных писем задержалась на несколько миллисекунд" до "несколько часов потребуется на полную переориентацию на внутренние сервера". Учитывая роль интернета в нашей жизни, несколько часов – это очень серьёзно, но не трагично. "Это не SWIFT, кнопки "выкл." тут не существует", утверждают инженеры ICANN, частной калифорнийской компании, по заказу правительства США обеспечивающей работоспособность интернета. Насколько можно им верить – тема отдельного разговора для технических специалистов.

Мы же зададим другой вопрос, к которому перешёл в своих рассуждениях и Медведев: а зачем, собственно, США отключать Россию? Фактически это был бы огромный подарок Кремлю – недоступными внутри нашей страны стали бы в первую очередь все оппозиционные ресурсы, дискуссионные площадки, базы данных. Рекламная прибыль международных IT-корпораций перешла бы к Усманову, Воложу и Грефу (мы не считаем, что это хорошо, но американцам это тоже не выгодно), а все вложения в антирусскую пропагандистскую машину оказались бы напрасными. США потеряют идеальный инструмент слежки, поскольку данные даже государственных компаний проходят через американские сервера. И чего ради? Выигрыш миллисекунд или даже часов?

Нет, Дмитрий Анатольевич, американцы отключат нам интернет только накануне начала прямой войны между державами. Это, к сожалению, не синоним фразы "никогда не отключат", но в обозримом будущем "кнопка" может быть нажата только в Кремле.

Мы не Китай. А почему?

Оберегая свой статус либерала, Медведев не стал говорить о том, что инициаторами такого разрыва с гораздо большей вероятностью будем мы сами – и как раз по причинам, описанным выше. Страшные слова типа "цензура" и "запрет" не могут входить в его лексикон – если настроения общества вдруг развернутся в сторону либерализма, у Кремля должен быть готовый улыбчивый лидер этого процесса. Напротив, Медведев подчёркивает, что мы, "в отличие от наших друзей, никого не блокировали и не замедляли". Это, разумеется, неправда – чёрный список Роскомнадзора пополняется ежедневно; другой вопрос, что действительно крупные и влиятельные сайты попадают туда редко и ненадолго.

Но китайский опыт внимательно изучается в России.

Ещё в мае 2015 года Россия и Китай подписали соглашение о сотрудничестве для "обеспечения международной информационной безопасности". Главным содержанием его было создание системы обмена опытом и технологиями в деле ограничения "распространения информации, наносящей вред общественно-политической жизни и социально-экономической системам, духовной, нравственной и культурной среде других государств".

Надо понимать, что две страны борются с нежелательным контентом совершенно разным образом: если Китай стремится отсекать запрещённый трафик на государственном уровне, буквально "на входе в страну", то у нас эта ответственность возложена на тысячи частных провайдеров, регулярно по ЦУ Роскомнадзора обновляющих чёрные списки своих DNS-серверов.

Главное различие между нами в том, что Китай не стесняется блокировать как раз базовые источники распространения информации, крупнейшие порталы мира. В принципе, блокировки поисковой системы Google вполне достаточно, чтобы про большинство сайтов за пределами Китая пользователь попросту не узнал. Но туда же добавлены все основные социальные сети, мессенджеры, многие пропагандистские источники вплоть до сайтов государственных румынских телевидения и радиовещания.

Дружественный Китай время от времени блокирует и русские ресурсы – "Вконтакте" (2016-2018 год), Telegram (привязанные к китайским телефонам аккаунты, как правило, не работают, к российским – как повезёт), со сбоями работает "Яндекс", причём китайцы с 2019 года не могут воспользоваться его поиском без авторизации на сервисе (в различных районах страны ситуация может быть разной, переоценивать централизацию Китая всё же не стоит).

Понятно, что, помимо основных источников нежелательной информации, регулярно блокируются и приложения, позволяющие обойти основную блокировку.

Но всё же любой мало-мальски грамотный китаец знает, как получить доступ к запрещённым сайтам – пока это не предполагает сколько-нибудь серьёзных наказаний (пользоваться VPN не запрещено, но запрещено торговать этими услугами). Другой вопрос, что рядовому гражданину Китая это попросту не нужно.

К тому же важным последствием введения контроля интернета в Китае стал расцвет китайских интернет-компаний, не испытывающих конкуренции иностранцев на внутреннем рекламном рынке. Ограничение доступа к базам знаний привело к массовому их созданию внутри страны – нельзя не отметить, что этого очень не хватает в России. Если опускать железный цифровой занавес, то надо одновременно инвестировать огромные деньги в создание сначала русскоязычных, переводных баз знаний, а потом и оригинальных русских исследований, которых сейчас так не хватает.

Как вы яхту назовёте…

К сожалению, даже во властных коридорах отношение к этому совершенно не серьёзное. Сенатор Максим Кавджарадзе, уже почти 20 лет за казённый счёт отстаивающий интересы не родной ему Липецкой области, предложил как-то назвать суверенный интернет "Чебурашкой". Глупый термин, к сожалению, прижился, модным стало слово "чебурнет", а силу имени недооценивать нельзя: мы заранее поставили себя в позицию, когда есть некий великий мировой интернет, ну а мы можем разве что чебурашку создать.

К слову, китайский файрвол (от fire wall – "огненная стена") пафосно называется "Золотой щит".

Выделенные на построение нашего "чебурашьего щита" 30 миллиардов рублей (менее половины годового бюджета Липецкой области) – заведомо недостаточные деньги для серьёзного выстраивания автономной сетевой структуры. Тем более, будем честны, тут неизбежны утруска и усушка бюджета, с которыми Китай борется куда жёстче и потому эффективнее нас. Не получилось бы так, что в итоге главы проекта купят новые дома в Испании и Флориде, а программные решения будут писать цифровые узбеки в оранжевых робах. Но это уже другая системная наша проблема, о которой Царьград тоже постоянно напоминает.

Вернёмся к тем, ради чьего спокойствия всё и затевалось. Рядовой русский человек введения такого "щита" почти и не почувствовал бы, ибо пользуется лишь очень небольшим набором зарубежных сервисов, каждый из которых имеет вполне вменяемые отечественные аналоги (Facebook, WhatsApp, Google и его многочисленные сервисы, включая Youtube, etc). Нет у нас, пожалуй, лишь своих раскрученных "Инстаграма" и "ТикТока" – социальных сетей, заточенных на мгновенную публикацию медиаконтента, отсутствует и общепризнанный аналог "Твиттера", но лаконизм этой сети никогда особо не привлекал русских пользователей. Но весь подобный контент успешно публикуется на страницах VK и OK.

Но нужно ли нам это вообще?

Безусловно, в идеальном обществе такой щит излишен. Когда разные страны работают на благо своих граждан, уважая интересы друг друга, когда в мире выстроена конструктивная система сотрудничества, отгораживаться от такого мира – значит, ущемлять самого себя. В таком мире сотрудничество выгоднее конфронтации, масло нужнее пушек, магистральные дороги предпочтительнее "огненных стен".

Наш мир не идеален, но вплоть до самого последнего времени приведённые выше аргументы были, на мой взгляд, сильнее аргументов сторонников обособленности, да и упомянутый закон о суверенном интернете не есть идеальный документ. Что ж, такова демократия: на выборах избиратель голосует за громкие имена великих сноубордистов и престидижитаторов, а потом эти люди всерьёз участвуют в полемике о том, какие технические средства следует прописывать в законах об охране русского интернета.

Но сейчас, когда американские социальные сети внезапно предъявили цифровой мандат на управление миром, уже не кажется безумной мысль о том, что от такого счастья имело бы смысл держаться подальше.