Золотой ключ или Приключения Мун Чжэ Ина в Европе

Внешнеполитическая деятельность южнокорейского президента нередко вызывает у автора смесь сарказма и умиления, и поездка Муна в Европу, гвоздём которой было присутствие его на саммите Большой семёрки в качестве почётного гостя, хорошо показывает уровень работы южнокорейского внешнеполитического ведомства. Еще 8 июня, выступая на заседании кабинета министров, Мун Чжэ Ин заявил, что саммит Большой семёрки повысит роль РК в решении глобальных проблем, а также «станет важным этапом в истории отечественной внешней политики». «Приглашение на саммит означает, что международный авторитет РК поднялся до уровня, сопоставимого с уровнем государств-членов Большой семёрки»,- сказал Мун Чжэ Ин и обещал воспользоваться случаем, чтобы усилить роль Сеула в решении глобальных проблем в качестве «моста» между развивающимися и развитыми странами. Не исключалась и возможность проведения южнокорейско-американо-японского саммита, хотя 7 июня советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан отмечал, что, хотя в рамках мероприятий с ограниченным числом участников «возможно практически всё», Джо Байден не планирует трёхстороннюю встречу. И вот с 11 по 13 июня 2021 г. южнокорейский лидер принимал участие в саммите Большой семёрки, проходившем в Великобритании. Помимо него, гостями саммита были лидеры Австралии, Индии и ЮАР. В рамках саммита Мун провёл двусторонние встречи с лидерами Великобритании, Австралии, Франции, Германии и Европейского Союза. Кроме того, хотя 12 июня СМИ РК сообщили, что «Мун Чжэ Ин встретился с премьер-министром Японии Есихидэ Суга и президентом США Джо Байденом», на самом деле речь шла об обмене приветствиями и коротком разговоре незадолго до начала расширенной сессии саммита. Что не помешало Муну назвать в социальных сетях эту краткую встречу «драгоценным событием, которое может послужить новым началом в отношениях между РК и Японией». О чем говорил Мун на саммите G-7? — Он обнародовал планы по оказанию помощи странам с низким уровнем дохода в закупке вакцин COVID-19 и «подчеркнул, что скорейшее расширение поставок вакцин является наиболее необходимым краткосрочным рецептом для обеспечения равного доступа к вакцинам». С точки зрения автора эти «смелые суждения» были равны утверждению о том, что Волга впадает в Каспийское море. Мун Чжэ Ин объяснил, что в 2021 году Сеул планирует предложить 100 миллионов долларов США в виде грантов для COVAX Advance Market Commitment (AMC), а в 2022 г. – еще 100 млн долларов наличными или материалами. COVAX-это механизм финансирования, предназначенный для обеспечения доступности вакцин COVID-19 по низкой цене для более чем 90 развивающихся стран с относительно низкими доходами. С 13 по 15 июня президент Мун Чжэ Ин посетил с государственным визитом Австрию, став первым южнокорейским лидером, который нанёс визит в эту страну с момента установления дипломатических отношений между двумя сторонами в 1892 году. Стороны «договорились продолжить сотрудничество для синергии между достижениями Австрии в области науки и техники и передовым бизнес-сектором Южной Кореи», в том числе совместно работать над концепцией чистых нулевых выбросов углерода. Что касается Корейского мирного процесса, то президент Австрии подтвердил неизменную поддержку его страной кампании Сеула по установлению мира на полуострове. Затем, с 15 по 17 июня последовал визит в Испанию. Там Мун Чжэ Ин принял участие в государственном ужине с королём Испании Филиппе VI. По результатам визита Сеул и Мадрид назвали свои отношения стратегическим партнерством и договорились о развитии сотрудничества в области низкоуглеродной экономики, цифровых инновациях и совместного выхода на рынки третьих стран. В частности, РК рассчитывает на расширение взаимных инвестиций в сектор возобновляемых источников энергии и готова предложить Европе электромобили, автотранспортные средства на водородном топливе, технологии аккумуляторных батарей. Отмечается, что Мун Чжэ Ина в его поездке в Испанию сопровождали представители таких крупных компаний как LG Energy Solutions, GS Energy, Samsung Engineering и Hanwha Solutions. И главное! Во время посещения мэрии Мадрида, мэр города Хосе Луис Мартинес-Алмейда подарил южнокорейскому президенту золотой ключ. Мун Чжэ Ин выразил уверенность в том, что ключ принесёт удачу РК и Корейскому полуострову. Помимо этого, 17 июня в Библиотеке испанского сената Муну показали «Карту Королевства Чосон», которая, по словам СМИ РК, показывает, что остров Токто является частью корейской территории. Правда, «топонимы на карте были отмечены китайским произношением, и Токто пишется как «Чянь Чан Тао», по-видимому, потому, что имя Токто в то время, Усандо, было перепутано с Чхонсандо». Наконец, 15 июня Мун Чжэ Ин провел виртуальную встречу с главой немецкой биотехнологической группы CureVac Францем-Вернером Хаасом. Мун обратился с просьбой об укреплении сотрудничества в области вакцинации между его страной и компанией, известной своими собственными усилиями по производству вакцин на основе так называемой технологии мессенджерной РНК (мРНК). Мун отметил, что Южная Корея, которая имеет развитый сектор био-здравоохранения, пытается стать глобальным центром производства вакцин. Если идти по официальным релизам, президент РК везде «просиял» и «всех впечатлил». Однако, если опустить призывы и церемониальные заявления, итоги получаются более амбивалентными. Во-первых, присутствием на саммите Мун ещё раз подчеркнул, чей он стратегический союзник. Ведь заявление лидеров Большой семёрки имело гораздо большую антикитайскую направленность, чем округлые формулировки саммитов президентов США и РК, а Мун, как можно заметить, не стал выказывать по этому поводу какого-то особого мнения. Напомним, ключевыми темами саммита «Большой семерки» в Великобритании с пятницы по воскресенье были: рост Китая, денуклеаризация Северной Кореи, COVID-19 и изменение климата. Сначала лидеры Соединенных Штатов Америки и Великобритании выступили с новой Атлантической хартией (не случайно скопировав название восьмидесятилетней давности), пообещав защищать демократию в стремлении противостоять Китаю и России. А затем, 13 июня, страны Большой семёрки приняли совместное заявление, в котором призвали к полной денуклеаризации Корейского полуострова в формулировке CVID (полная, проверяемая и необратимая денуклеаризация плюс отказ КНДР от программ в области любого оружия массового уничтожения и баллистических ракет) и поприветствовали приверженность Вашингтона дипломатическому взаимодействию с Пхеньяном. Северную Корею призвали возобновить диалог с мировым сообществом, одновременно потребовав уважать права человека и немедленно решить вопрос о похищениях граждан других стран. Был озвучен и призыв к чёткому соблюдению резолюций Совета Безопасности ООН, нацеленных на денуклеаризацию Северной Кореи: последнее все восприняли как намек к Китаю, «который пытается уклоняться от соблюдения санкций, поддерживая Пхеньян». Что же до иных аспектов сдерживания Китая, то члены Группы семи выступили против усиления напряженности в Восточно- и Южно-Китайском морях (которая возникла в связи с инициативой Китая «Один пояс, один путь»), призвали Пекин уважать права человека в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, разрешить автономию в Гонконге, помочь стабилизировать ситуацию в Тайваньском проливе и сотрудничать с независимым расследованием происхождения коронавируса. Наконец, главы государств договорились создать новое глобальное партнерство для противодействия китайской инициативе «Пояс и путь», запустив встречный проект «Build Back Better World (B3W)» для финансирования инфраструктурных программ и поддержки роста в развивающихся странах. Советник Белого дома по национальной безопасности Джейк Салливан заявил, что «это был значительный шаг вперед по сравнению с тем, где G7 когда-либо была раньше, и отражает растущее сближение, которого не было несколько лет назад». Неудивительно, что некоторые СМИ РК отметили, что приглашение Муна на саммит «Большой семерки+4″ не только свидетельствует о повышении престижа Южной Кореи в международном сообществе, но и намекает на растущее давление США на Сеул, чтобы он присоединился к глобальной коалиции против Китая. «Это может стать серьезной проблемой для Сеула, который в значительной степени зависит от Пекина в плане экономического роста. Настало время правительству мудро справиться с возможной ситуацией, в которой оно может быть вынуждено выбрать сторону». Во-вторых, ожидаемого потепления в отношениях с Японией, на которое многие в Сеуле рассчитывали, не произошло. Встреча президента РК и премьер-министра Японии не состоялась. Японская сторона заняла принципиальную позицию: пусть сначала Сеул делает шаг назад, а только потом всё остальное. В-третьих, разрекламированная встреча на тему вакцин обращается тем, что речь идёт о вакцине с наихудшими показателями. CVnCoV от компании CureVac имеет только 47-процентную эффективность вакцины. Такое лекарство вряд ли получит разрешение на использование из-за правил, требующих более 50-процентной эффективности. Конечно, в отсутствие иных тем для пиара Мун пытается ввезти в страну «всего и побольше», а также рекламирует РК как потенциальный центр по производству любых вакцин всех типов. Однако в какой мере производственные мощности РК могут потянуть задачи такой сложности, вопрос не простой. В-четвертых, традиционно «не оплошала» протокольная служба. Сначала во время загрузки новостей о визите президента Мун Чжэ Ина в Австрию она использовала национальный флаг Германии: это серьезная дипломатическая ошибка. Затем с групповой фотографии глав государств удалили президента Южной Африки Сирила Рамафосу, который позировал в крайнем левом углу, — для того, чтобы в центре композиции был Мун. Впрочем, в течение последних лет Голубой дом неоднократно совершал подобные ошибки. Совсем недавно видео для церемонии открытия сеульского саммита «Партнерство в интересах зеленого роста и глобальных целей (P4G) 2030″, даже показало изображение Пхеньяна вместо Сеула (). Говорят, что этот ставший политическим вопрос расследуют спецслужбы. Так что поглядим, каковы будут реальные итоги визита, что из проектов станет реальностью и как отреагируют Пхеньян и Пекин. Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН