Пианист Юрий Фаворин: Здорово чувствовать, как музыка объединяет совершенно разных людей

Вечер 29 октября в Большом зале Московской консерватории (БЗК) соберет сочинения, написанные в диапазоне целого столетия.

Пианисту Юрию Фаворину — всего 34 года, но репутация философа и музыкального мыслителя за ним закрепилась давно. Артист гениально всеяден, а репертуар его необъятен. Вечер 29 октября в Большом зале Московской консерватории (БЗК) соберет сочинения, написанные в диапазоне целого столетия. Программа начинается почти провокационно — с музыки Муцио Клементи, которого традиционно называют соперником великого Моцарта. Но Фаворин и штампы — вещи несовместные. В этом смогут убедиться и читатели ФАН.

— Аннотация к вашему сольному концерту в БЗК 29 октября броская и интригующая — Клементи называется в привязке к Моцарту, который, как известно, нелестно отзывался о талантах итальянца. Как вам такой заход? Вы ведь причисляете Клементи к своим самым любимым композиторам?

— Я не видел этой аннотации, но упоминание Моцарта в контексте с Клементи вполне естественно — они современники, их творчество развивалось параллельно. То, что Моцарта знают лучше, чем Клементи, — факт бесспорный, что совсем не говорит о том, что музыка Клементи неинтересна и не заслуживает внимания. Чем интересен Клементи? В общем, всем. Мне кажется, он в ряде сочинений раскрыл такие сферы чувств, которые всерьез были освоены в музыке намного позже — в творчестве Брамса и вообще в позднем романтизме, и в XX веке, а для композиторов-современников Клементи они были как будто закрыты. Он прошел долгий стилистический эволюционный путь наподобие Гайдна: одни его вещи еще тяготеют к барокко, другие — к классицизму, третьи — к романтизму. Для своей программы я выбрал самую последнюю сонату Клементи, которая имеет название «Покинутая Дидона». Это такое удивительное сочинение, в котором все упомянутые эпохи присутствуют одновременно. В нем можно услышать одновременно и Тартини, и «Аппассионату» Бетховена. Такое нечасто встретишь, и это интересно.

— А почему Клементи тогда так редко играют?

— В афишах превалируют фамилии двух-трех десятков авторов, но выдающихся композиторов, конечно, больше. Почему исполнители, организаторы концертов, да и слушатели выбирают одно и то же? Это слишком многосоставной вопрос. Но лично я для себя считаю узнавание новых сочинений и авторов необходимой частью своих музыкальных занятий.

— На одном из концертов вы исполнили на бис произведение современного автора, которого не знала не только публика, но и присутствующий в зале ваш педагог Московской консерватории Михаил Воскресенский. Это казус или нормальная практика?

— Нет, казуса не было. Это действительно не слишком известное сочинение даже среди профессионалов. Играл я тогда пьесу «Орион III» французского композитора болгарского происхождения Букурешлева, которую когда-то выучил для конкурса современной музыки. Сочинение яркое, эффектно написанное, и я неоднократно играл его и после того концерта.

— Стремление охватить необъятное у вас с раннего детства. Маленьким вы запоем слушали пластинки с записями классической музыки. Это правда, что у вас долго не было дома хорошего инструмента, а у родителей — денег, чтобы его купить?

— Я родился в Москве, в 90-е годы мы жили в материальном смысле так же сложно, как и большинство людей тогда в стране. Моему интересу к музыке я обязан во многом бабушке, которая очень хотела, чтобы я стал пианистом. Она же отвела меня в музыкальную школу, когда мне было пять лет. Играть поначалу было особенно не на чем: на первом инструменте, на котором я занимался, не было порядка трети клавиш. Второй инструмент немногим выигрывал у первого, но все же был разбит меньше: на нем не хватало всего лишь нескольких клавиш, и его можно было довести до рабочего состояния. На нем я занимался большую часть обучения в школе.

— Обязательные в детских музыкальных школах этюды и сонатины Клементи на нем играли?

— Точно не помню. Возможно, играл какую-то сонатину.

— А когда появился нормальный инструмент?

— Было еще дореволюционное пианино Schröder в плохом состоянии. Рояль Blüthner появился, когда я уже учился в Московской консерватории. Он до сих пор стоит в квартире родителей. Когда я у них бываю, то играю на этом достойном инструменте.

— Рояль в БЗК, на котором вы будете играть 29 октября, вам знаком? Опять же, вспоминая музыкальный поединок Клементи и Моцарта в Вене в 1781 году, часто пишут, что Моцарт был изначально в более выгодном положении, так как инструмент, в отличие от Клементи, ему был известен.

— Да, на рояле в Большом зале Московской консерватории я играл раньше. Перед сольным концертом должна быть акустическая репетиция, чтобы вспомнить инструмент и сделать поправки на звук в зале. Программа получается разноплановой и, помимо Клементи, включает «Вальс» Равеля, ранние этюды Прокофьева и сонату Шуберта... Будет здорово почувствовать, как музыка объединяет совершенно разных людей.

ДОСЬЕ. Юрий Фаворин родился в 1986 году в Москве, учился игре на фортепиано и кларнете сначала в Детской школе искусств №11, затем, в 1995–2004 гг., — в Средней специальной музыкальной школе им. Гнесиных, которую окончил по классу фортепиано, кларнета и композиции. В 2004–2009 гг. учился в Московской консерватории по классу фортепиано у профессора М. С. Воскресенского.

Лауреат международных конкурсов, в частности им. Оливье Мессиана (2007 год) и королевы Елизаветы в Брюсселе (2010 год).

Дает гастрольные концерты в городах России и за рубежом — в Бельгии, Нидерландах, Германии, Франции, Австрии, Венгрии, Польше, Норвегии, Швеции, Италии, Японии. В сочинения русских и зарубежных композиторов XIX, XX и XXI вв.: Бетховен, Шуман, Алькан, Шопен, Лист, Григ, Чайковский, Рахманинов, Метнер, Рославец, Шостакович, Бузони, Яначек, Мессиан, Булез, Амлен, Лигети и других.