Михаил Пиотровский: «Национальное самосознание рождается в крови и войнах»

Михаил Пиотровский: «Мы уничтожали свою культуру: отменяли русскую дореволюционную культуру, затем отменяли культуру советскую… То есть мы в этом достаточно преуспели, у нас большой опыт»

Фото: © Владимир Васильев / «Татар-информ»

«В мире существует культура отмены, и одни из главных ее создателей – это мы»

Михаил Борисович, вы входите в оргкомитет 1100-летия принятия ислама Волжской Булгарией, поэтому не могу вас не спросить о том, почему, на ваш взгляд, руководство страны решило отметить это событие в федеральном масштабе?

Во-первых, это важная дата. Во-вторых, ислам – это традиционная религия значительной части населения России. Если мы празднуем 1000-летие крещения Руси, мы празднуем и 1100-летие ислама. Кроме того, в этом году не так масштабно, но все же празднуется 1100-летие принятия христианства Аланией.

Сейчас государство уделяет значительное внимание, больше, чем прежде, таким культурно-конфессиональным характеристикам. Все-таки здесь речь идет не только о религиях, а о народах, которые их исповедуют, об их месте в истории России. Это правильный подход к истории.

Многих сейчас тревожит массированная акция по «отмене русской культуры». Как вы считаете, способен ли снос отдельных памятников, отмена концертов и постановок «отменить» весь культурный код, культуру как экзистенциальное переживание?

Давайте не будем преуменьшать или преувеличивать. В мире в целом существует культура отмены, и одни из главных создателей этой культуры – это мы. Мы уничтожали свою культуру: отменяли русскую дореволюционную культуру, затем отменяли культуру советскую… То есть мы в этом достаточно преуспели, у нас большой опыт. И, исходя из этого, мы знаем, как с этим бороться, как из этого потом выходить.

«Никто Чайковского не отменяет. На самом деле, нас отстраняют так же, как и многих других»

Фото: © Владимир Васильев / «Татар-информ»

Мы действительно много говорим об отмене российской культуры, об отмене Чайковского… Но никто Чайковского не отменяет. На самом деле, нас отстраняют так же, как и многих других. К примеру, так поступают с персонажами древней Англии или Франции, когда Вольтер вдруг становится плохим из-за того, что он владел кораблем, возившим рабов. Помимо этого, сейчас существует целая тенденция отмены музеев: их называют «хранилищами краденого», спорят о том, что иконы должны быть только в церкви, а не в музее, и так далее. Все это часть одной системы. Если те или иные люди сейчас чем-то недовольны, включается такая тенденция – отменять. Мы в этом смысле передовики, мы все это проходили, следовательно, мы можем обдумать свой опыт и трансформировать его в нечто положительное. И ни в коем случае не надо поддаваться идее «мы тоже теперь будем всех отменять». Никого отменять не надо.

Вы уже ответили на вопрос о том, как нам стоит на это реагировать, но хочу уточнить: возможно, одним из ответов на эту тенденцию стал «Культурный фронт» – его создание анонсировали на этой неделе в Государственной Думе РФ. Как вы оцениваете эту инициативу?

Всякие объединения людей культуры хороши, поэтому ничего особенного или плохого в этом нет. Главное, чтобы объединения не боролись друг с другом, как РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей, – прим. Т-и) и ЛЕФ (Левый фронт искусств, – прим. Т-и) в советской культуре. Тут нужна очень точная градация, она очень сложна лингвистически. Мы знаем, что культура – это мягкая сила, мы знаем, что культурная деятельность – это всегда наступление. Но когда употреблять слово «фронт», а когда не употреблять, когда мягкая сила должна переходить в конфронтацию – это очень серьезный вопрос. И, опять же, наш российский опыт учит тому, что подобное часто переходит в конфронтацию внутри страны. Будет худо, если мы перейдем к внутренней конфронтации, якобы борясь с какими-то чужими явлениями и защищая свою культуру. Это очень деликатная вещь, которая зависит от уровня культуры людей, которые этим занимаются.

21 ноября в Государственной Думе РФ на расширенном заседании учредили общественное движение «Культурный фронт России», инициатор и председатель проекта – Николай Бурляев (справа)

Фото: spravedlivo.ru

«Войны, к сожалению, это часть нашей истории»

Одна из целей Фронта – мобилизация и сплочение деятелей культуры и искусства. На ваш взгляд, можно ли официальными директивами «сверху» подтолкнуть к развитию культуру и искусство?

Нет, конечно. Инициативы могут мешать – легко. Но они никогда не помешают полностью. Инициативы могут слегка помогать, но в целом культура развивается сама, по своим законам. Ее развивают люди исключительные, вопреки всяким сложностям. И мы знаем, что с нашей культурой всегда все было в порядке, несмотря ни на какие трагедии русской истории.

Нет ли у вас ощущения, что культура и искусство отдалились от россиян? Или россияне отдалились от них? С телеэкранов исчезают просветительские, культурные проекты, на поверхности одна «жвачка». Это общемировой тренд? Куда мы движемся в этом отношении?

На самом деле, в культуре есть иерархия: есть вещи, которые доступны всем, и есть вещи, которые доступны не всем. Необходимо, чтобы людям было доступно больше, чем то, что лежит на поверхности. Этим, в частности, занимаются музеи: в том же Казанском Эрмитаже демонстрируются вещи, которые красивы сами по себе, но при этом в них заложено огромное количество смыслов, которые нужно изучать.

«В том же Казанском Эрмитаже демонстрируются вещи, которые красивы сами по себе, но при этом в них заложено огромное количество смыслов, которые нужно изучать»

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

В целом высокая культура требует от человека определенных усилий, нужны знания, воспитание. Без этого получается Диснейленд, а Диснейленд – это еще не культура. И, к слову, не надо путать культуру с развлечением. А когда я смотрю на молодежь, на наши студенческие клубы, то они вполне активно углубляются в смыслы, изучают. Просто массовая культура сейчас стала очень широкой, и нам порой кажется, что это – все. Действительно, есть определенный процент людей, которые понимают только массовую культуру, но есть и большая доля тех, кто понимает культуру высокую.

Михаил Борисович, хочу вспомнить ваше высказывание о том, что «война – это всегда кровь и убийство, однако также это самоутверждение нации». Эти слова вызвали крайне острую реакцию, как вы считаете, почему?

На мой взгляд, это просто отсутствие культуры – люди перестали уметь читать. И всем известно, что национальное самосознание рождается в крови, в войнах. Надо смотреть на все историко-философски, а не просто сегодняшним днем. Мы, к сожалению (и это наша большая беда), зачастую очень примитивно все воспринимаем. Все видится черно-белым, в то время когда жизнь требует от нас немного поразмышлять.

Этот тезис подтверждался веками. Это работает, и сегодня с этим ничего не поделаешь. Надо стараться, чтобы крови хотя бы было меньше. Во время перестройки у нас произошла великая вещь, когда наши руководители сумели предотвратить кровопролитие, интервенцию, гражданскую войну – всё, что могло произойти. Надо стараться ориентироваться на то, чтобы становление шло минимальной кровью, но понимать, что войны, к сожалению, часть нашей истории.