Балтийский флот ВМФ РФ в ближайшие годы рискует столкнуться с новой угрозой: Польша заявила о намерении обновить свой подводный флот. Какие именно подлодки лучше всего отвечают условиям Балтийского моря, почему Варшава закупит на самом деле другие и каким методом Россия сможет с ними бороться?

Балтийский театр военных действий (ТВД) всегда был крайне тяжелым для морской войны вообще и для подводной в частности.

Балтийский ТВД и требования к подлодкам

Во-первых, Балтийское море в основном мелководное. Значительная часть моря имеет глубину примерно 50 метров, что затрудняет для больших подлодок подводное плавание. К сожалению, это касается и советских и российских подлодок проектов 877 и 636, «Варшавянок» – они для этого ТВД слишком большие.

Во-вторых, имеют значение небольшие размеры Балтийского моря, его географическая закрытость. А также тот факт, что в основном Балтика – это заливы шириной 200-250 км, а Финский залив вообще меньше ста.

 

Над такими акваториями становится очень эффективной противолодочная авиация. В «большой» войне она будет способна парализовать способность подлодок осуществлять переходы в надводном положении или заряжать батареи с помощью дизель-генератора с использованием устройств РДП (работа двигателя под водой).

 

Все вышеперечисленное порождает жесточайшие требования к некоей «идеальной балтийской подлодке». Прежде всего она должна быть маленькой. Только небольшие лодки могут свободно действовать на мелководье с глубинами 30-40 метров. Но при этом она должна иметь максимальное время движения на батареях без необходимости всплытия или зарядки с помощью дизель-генераторов, по причине малости акваторий, в которых придется действовать, и наличия авиации у противника.

Это автоматически приводит потенциального заказчика лодки к воздухо-независимой энергоустановке (ВНЭУ) или максимально емким для своего размера литий-ионным батареям. С учетом потенциально экстремальных условий Балтийского ТВД, возможно, нужны и ВНЭУ, и литий-ионные батареи одновременно.

Уже эти вещи несколько противоречат требованию минимизации размеров, но еще одно требование вместе с ними встает с минимизацией в кардинальное противоречие. Лодка должна быть хорошо вооружена. Нужно, чтобы она могла поражать торпедами надводные корабли или транспортные суда противника, ставить мины – и чтобы после пары торпедных атак лодке не надо было бы идти на базу на пополнение боекомплекта.

Норвежские подлодки, холодная война и польские амбиции

В 2002–2004 годах ВМС Польши уже получили от Норвегии пять подлодок типа «Коббен», крайне интересных как с технической точки зрения, так и с точки зрения боевого применения.

«Коббены» были построены в Германии как проект 207. Эти лодки как будто воплощали собой то, что нужно на Балтике, хоть и строились для Норвегии. Малое водоизмещение, всего 450 тонн, маленькие же размеры, зато очень мощный состав оружия – восемь торпедных аппаратов (ТА) с возможностью снаряжения двумя торпедами на каждый. Система телеуправления (дистанционного управления) позволяла одновременно управлять с лодки несколькими торпедами.

 

В силу специфической конструкции «Коббенов» лодка отличалась малой шумностью. Модель применения «Коббенов» в ВМС Норвегии также была крайне интересна для польских ВМС и заслуживает упоминания.

 

В конце 1967 года в СССР появилась первая атомная подлодка легендарного проекта 671. В марте 1968 года первый корабль этого проекта К-38 пошел на боевую службу.

В ходе боевой службы акустики подлодки систематически обнаруживали норвежские «Коббены», которые заряжали свои батареи дизелями в подводном положении. Наши подводники были довольны тем, как хорошо получилось обнаруживать теоретически скрытные «дизелюхи». И только в 1991 году выяснилось, что норвежцы фактически организовывали на нашу новейшую лодку своего рода «засады». Пока один «Коббен» работал приманкой, шумя дизелями, другие лодки находились на позициях, с которых можно было скрытно записать так называемый гидроакустический портрет – совокупность всей гидроакустической сигнатуры подлодки, знание которой резко облегчает ее обнаружение и во много раз (именно так) повышает дальность, на которой ее можно обнаружить.

Второй пример явился прямым следствием первого. Получив «гидроакустические портреты» наших атомных ПЛ, норвежцы в 1970-х развернули активное патрулирование своими «Коббенами» тех акваторий, через которые наши атомные подлодки Северного флота ходили на боевые службы.

Это напрягало командование, так как, во-первых, тихие и скрытные «Коббены» просто физически представляли угрозу. В 1977 году командующий Северным флотом адмирал Егоров издал приказ: определить их районы боевого патрулирования, чтобы можно было избегать опасного сближения с ними. Предполагалось найти места, где норвежцы «били зарядку» – заряжали свои батареи с помощью дизель-генераторов. На поиск были отправлены две тактических группы из пары подлодок каждая.

Эта задача никогда не была выполнена. Норвежцев не удалось отследить. Они продолжили скрытно наблюдать за нашим подплавом, в том числе в готовности к внезапной атаке наших подлодок. С тех пор ситуация не изменилась, только лодки у наших противников другие.

А через много лет выяснилось, что «Коббены» вообще не заряжали батареи. Перед выходом на лодку ставились мощные источники тока, позволявшие лодке автономно действовать без зарядки в течение 15 суток (правда, часть этого времени лодка лежала на грунте).

Именно эти лодки достались Польше в 2000-х. Именно на них поляки непосредственно ознакомились с тем, какие возможности дает скрытная и маленькая, но тяжеловооруженная малошумная подлодка на Балтике. Естественно, что тактические наработки норвежцев были известны ВМС Польши.

 

Однако праздник поляков был недолгим. «Коббены» были старыми, их поддержание в боеспособном состоянии оказалось невозможным. На текущий момент все они выведены из боевого состава, ведется их утилизация.

 

А у ВМС Польши осталась подлодка «Ожел» советского проекта 877, которая, во-первых, не очень подходит для специфических балтийских условий, а во-вторых, остро нуждается в ремонте, который без помощи России Польша выполнить не может. Но Россия точно не будет помогать полякам ремонтировать их единственную подлодку, да они и сами бы никогда не обратились за такой помощью.

В 2013 году поляки начали программу «Орка» по покупке новых подлодок. Казалось бы, имея такой разный опыт с 877-м проектом и маленькими «Коббенами», они вполне могли бы сделать рациональный выбор, но они его не сделали. С 2013 по 2017 год Польша металась между подлодками умеренного (хотя для Балтики уже не оптимального) водоизмещения, такими как шведские подлодки типа А26 и, например, их увеличенными вариантами с установками вертикального пуска ракет, которые дали бы лодке возможность атаковать наземные цели ракетами «Томагавк».

Такие возможности – это, безусловно, хорошо. Но надо ведь, чтобы лодка была применимой! Для Польши это был перебор в силу географии, но и «как взрослыми» тоже хотелось быть, и иметь ракетные подлодки… в итоге Польша не получила ничего. А потом пришел 2023-й.

Будущий вызов для Балтфлота и возможная реакция

Несколько дней назад министр обороны Польши Мариуш Блащак заявил, что Польша будет рассматривать покупку двух или трех подлодок, пригодных для ведения наступательных операций. Блащак допустил, что вместо подлодок, оснащенных ВНЭУ, Польша может попытаться приобрести атомные подлодки.

Никаких атомных подлодок у Польши, конечно же, не будет. Если поляки реально твердо решат обзавестись подводным флотом, то им придется поумерить свои амбиции. В любом случае Польша попытается получить решающее качественное превосходство над Балтийским флотом ВМФ России.

Поэтому нельзя исключать, что Польша все-таки купит «большие» подлодки, в том числе вооруженные крылатыми ракетами, просто неатомные. Что до типоразмера лодок, то с учетом имеющихся в реальности проектов это будет что-то в рамках «примерно от немецкого проекта 212А до шведского А26 с ракетными отсеками». Разбег в размерностях и возможностях большой, но в любом случае других вариантов нет. А значит, контуры будущей угрозы для нас понятны. Заблаговременное знание не только польских «хотелок», но и их возможностей дает нам возможность заблаговременного же и недорогого ответа.

У России почти нет противолодочной авиации и не будет возможности ее быстро создать в нужном количестве. Строительство способных бороться с подлодками кораблей имеющихся проектов (корветы 20380, 20385, фрегаты 22350) уже оказалось под вопросом в силу западных санкций.

 

Но может быть это и хорошо. Возможно, есть смысл обратиться к другому решению – постройке большой серии малых корветов с противолодочными возможностями на базе технологического задела малого ракетного корабля проекта 22800 «Каракурт».

 

В отличие от существующих проектов, гипотетический малый корвет в размерениях «Каракурта» может строиться большой серией на разных заводах («Каракурт» строится на четырех) и очень быстро. Те технологии и подсистемы, которые будут нужны для подобного корабля, импортозамещены и освоены промышленностью. Такие корабли будут дешевы и будут иметь небольшой экипаж, что позволит даже нашей экономике иметь их в большом количестве. Каждый такой корабль сможет нести крылатые ракеты семейства «Калибров», а также сверхзвуковые «Ониксы», гиперзвуковые «Цирконы» и важнейшее для борьбы с подлодками оружие – противолодочные ракеты «Ответ».

Но самое главное, такие корабли, оснащенные буксируемыми гидроакустическими станциями, смогут создать настолько обширные зоны контроля за подводной обстановкой (так называемые зоны акустической освещенности), в которых никакая, даже абсолютно бесшумная (например, лежащая на грунте) подлодка просто не сможет спрятаться.

Эти возможности – то, чего не хватало ВМФ СССР против «Коббенов» в далеких 1970-х, но сегодня они у нашей страны есть. Более того, у ряда отечественных конструкторских бюро есть и интересные наработки по подобным легким кораблям. И если их использовать вовремя, то с точки зрения технической оснащенности у нашего флота есть прекрасные шансы заблаговременно купировать подводную угрозу. И не только польскую.