Протоиерей Леонид Калинин о передаче «Троицы» РПЦ: Думаю, конечно же есть связь со СВО

В минувшие выходные Патриарх запретил в служении председателя экспертного совета РПЦ по церковному искусству, архитектуре и реставрации Леонида Калинина.

С формулировкой – «в связи с воспрепятствованием принесению в храм Христа Спасителя (ХХС) иконы «Святая Троица». Батюшки святы, да где же он воспрепятствовал? Отец Леонид, напротив, был единственным на том заседании, кто выступал за «принесение». А может, это кара небесная? LightPress, чтобы прояснить ситуацию, связался с батюшкой.

– Отец Леонид, как говорили в печально известное время: «Доложите товарищу Сталину – произошла чудовищная ошибка!» В вашем случае – Патриарху…

– Очевидно, произошла ошибка! – тяжело вздыхает священник. – Но тем не менее – решения руководства не обсуждаются. Решения руководства только должны выполняться – максимально профессионально, максимально аккуратно и с максимально бережным отношением. А рассуждать о них со своей колокольни – грех один.

– И все-таки давайте порассуждаем. Логически. Я лично читала протокол № 87 заседания Расширенного реставрационного совета, а это, на минуточку, более 90 тысяч знаков. И в этой расшифровке меня особенно резанула ваша фраза про «под козырек и вывезете». Вы ведь так и сказали и это и имели в виду?

– Все так. Да, я всецело за вывоз, но таким образом, чтобы икона не пострадала. Это требует создания особых условий – климатического института и прочего. Специальной капсулы. Сейчас, как я понимаю… Ох… Если это было бы сделано, это было бы – замечательно! Нет – ну значит… Нет!.. Как привезут – что ж, посмотрим. После заседания я сразу же написал Святейшему Патриарху рапорт, где очень осторожное изложил все, как было, объяснил, почему я не подписал протокол совета, как все…

– Разве? Там и ваша подпись есть.

– Да, но я сделал пометку (в электронной копии протокола, которую вы и читали, она не видна) – «ознакомлен». Потому что совет постановил: «икона не подлежит выдаче на праздник 4 июня». А я с этим не согласен! Я так и приписал – «совершенно не согласен».

– Да, вы заявляли там: выдать – необходимо, но только в этой специальной капсуле. И даже это Патриарх расценил как измену, что вы воспрепятствуете? Дело все в том, что на создание капсулы нужно время и к Троице никак не успеют?

– Дело все в том, что Святейший – очень мудрый человек, а мой рапорт, очевидно, до него не дошел, возможно, из-за праздников. Патриарх создал такую правильную систему, когда любой вопрос рассматривается коллегиально, но решение принимает только он один. И это правильная система. Я сам в ней работал много лет… Патриаршая канцелярия работает прекрасно, но церковные праздники… 22 мая – Николай Чудотворец, 24 мая – Кирилл и Мефодий, он же день патриаршего тезоименитства, важнейший день… Конечно, он праздновал. Вот и не увидел моих аргументов. Видимо, все так на него навалилось… Так-то я объяснил все ясно и подробно. Если бы он увидел мой рапорт, то принял бы в отношении меня иное решение… Но это его право – принять вот такое. Право. Понимаете?

«Горячо раскаиваюсь, огорчил»

– Простите, не понимаю. Я-то думала, наоборот, что ваш рапорт о капсуле до него дошел, а то с чего бы он вдруг принял такое решение?

– Может быть, из-за вас?! Из-за публикаций таких серьезных и вдумчивых журналистов, как вы, кто пишет про «Троицу» (текст протокола с акцентом на выступление отца Леонида мы опубликовали на нашем сайте как раз в минувшую пятницу. – Авт.). Ох, дорогая моя, вот вы сейчас опубликуете со мной интервью – и мне еще на три года продлят наказание!

– Постараюсь вас не подставить, батюшка.

– Ага, вот вас бы лишили, выкинули… Вы бы поняли.

– С вашей позицией по «Троице» я категорически не согласна, но чисто по-человечески, по-христиански, мне вас жаль. Ведь это именно вы и только вы во время заседания пытались выяснить, не сама ли Третьяковка виновата в том, что состояние иконы ухудшилось, спрашивали со всей дотошностью, какая фирма ее перевозила год назад, когда выставляли в ХХС на Троицу, и так далее. Вы один гнули линию партии, то есть Патриарха – и вас же запретили! Обидно?

– Просто информация не дошла вовремя, но ничего страшного. Все поправимо. Мне очень интересно было работать с Патриархом, и я не знаю более вдумчивого и умного руководителя. Вернее, никогда не знал. Он очень глубоко во все вникает. Я на него совершенно не в обиде! Это человек высокого ума (гораздо выше, чем наш с вами), высоких интеллигентности, благородства. Уверен, когда он увидит мою искреннюю обеспокоенность этой ситуацией, он все поймет, что я ни в коем случае не выступал против никакого его решения. Все правильно – икону надо вывозить!

– Но почему же вы вместе с Патриархом считаете, что «Троице» лучше быть в храме, а не в музее, где для ее хранения созданы максимально благоприятные условия? Лучше вряд ли создадут! Вывоз – такие стресс, риск… Чем вы все это оправдываете?

– Паломничеством миллионов туристов, которые смогут приобщиться к святыне! Троицкий собор Троицко-Сергиевой Лавры – великолепнейший памятник. Я бы сравнил так: «Троица» – это как старинная скрипка Страдивари, а собор – как оркестр. Когда «Троица» попадет в этот оркестр, тогда эта скрипка зазвучит в своем родном пространстве – и это прекрасно! Это мудрейшее решение вернуть ее на свое родное место. И в том, что президент это поддержал… Прошу прощения – в том, что президент это предложил… Это потрясающе! Это имеет историческое значение, только нужно обеспечить сохранность. Над этим нужно очень серьезно поработать, чтобы не нарушить общий облик собора. Чтобы киот, в который поместят «Троицу», не был слишком огромным. Но над этим я уже работать не буду, поскольку теперь я свободный человек. И слава Богу!

– Не будете подавать апелляцию на свое отстранение? Смиренно примите решение по вам?

– Ладно, если честно, буду думать, поскольку считаю, что в этой сфере могу быть востребованным и дальше. Как решит Патриарх – так и будет. Если я ему нужен, буду работать, нет – так нет. Я горячо раскаиваюсь в том, что огорчил его. Больше всего в своей жизни я не хотел бы его чем-то огорчить!

– А если Патриарх, чтобы раскаяние ваше стало деятельным, потребует от вас отказаться от своих слов о капсуле, откажетесь? Ну, чтобы не огорчать!

– Я бы просто ускорил создание этой капсулы. У нас есть целые прекрасные государственные холдинги – «Ростех», «Алмаз-Антей», военные заводы в конце концов! Может, они бы смогли изготовить капсулу не за 5 – 10 недель, а гораздо быстрее? И качественно, само собой.

– А прошлогодняя капсула куда делась, когда икону вывозили?

– Что вы! Никакой капсулы не было! То, что на заседании называли капсулой – то была обычная витрина, из-за которой во многом все плохое с иконой и произошло. Вот такие неудобные вопросы я ставил в Третьяковке.

«Это должно быть решение Патриарха»

– Как глубоко верующий человек, я знаю, что можно молиться можно где угодно. В том числе в таком сугубо светском месте как Третьяковка. Посетители там себя ведут тихо, воспитанно. Место очень приличное, как говорится, благочестивое. Не говоря уже о том, что «Троица» выставлялась в отдельном маленьком зале, где она соседствовала только с другими иконами. Этот зал даже ощущался как небольшая церковь или часовня. Ну почему так нужно ее перевозить в храм Христа Спасителя?

– Святыня – это как колокол или та же старая скрипка. Она себе лежит, и мы ею любуемся. А вам не хотелось бы, чтобы эта скрипка зазвучала, или этот колокол зазвонил? Разве вам неинтересно, какой у нее звук?

– Красиво говорите. Хотелось бы, конечно, если бы она не была такая старая. 600 лет – это не шутки! Боюсь, это будет не звук, а треск.

– Ну и будем любоваться старой скрипкой и не услышим, как она звучит! И зачем она тогда нужна?! К «Троице» надо приходить с молитвой, и величайшая глупость говорить, что она святыней никогда не была.

– Никто так и не говорит. Ведутся споры, можно ли эту икону Андрея Рублева считать чудотворной…

– В иконостасе Троицкого собора она станет органичной и неотъемлемой его частью. На икону нужно поставить антибликовое стекло, сделать хорошую подсветку – с одной стороны, щадящую, а с другой стороны, позволяющую ее созерцать. Там очень много вопросов, но все они решаемые.

– И один из них: вывозить «Троицу» на Троицу из лавры в ХХС будут каждый год?

– Что я могу ответить? Это должно быть только решение Патриарха.

– О вас шепчутся, что вы чуть ли не его правая рука.

– Да нет, я просто трудник, который всегда отвечал на любой вопрос, в том числе важный, который Патриарх задавал. Я горжусь, что у нас такой Патриарх. А что касается указа в отношении меня, произошел какой-то сбой. Вы сами же прочли протокол и верно про меня поняли. Только не надо писать, что я против Третьяковки. Надо написать, что что я за мудрое, глубокое решение Патриарха и президента (или – президента и Патриарха, как лучше?) и только хочу, чтобы оно было достойно выполнено. И это я говорю не отработки должности ради! Это мое искреннее убеждение. А в позиции Третьяковки по «Троице» я увидел только одно – любой ценой, но лишь бы икону не трогали! А я повторяю вновь и вновь, что не в этом состоит сохранность, а состоит она в создании условий, чтобы икона попала в свою родную гавань – Троицкий собор, уникальнейший, действующий. Как корабль, долгие годы странствовавший по чужим морям и заброшенный на чужбину. Это будет историческое событие! С чем это можно сравнить еще, чтобы все прочувствовали? Это, ну, как ключ вставляешь в замочную скважину – и он отворяет волшебную шкатулку… Ну в ХХС еще побывает – ладно, большой праздник, тоже смысл есть.

– И я даже догадываюсь – какой. «Троица» хранится в Третьяковке с 1929 года, Патриарх во главе Русской Православной Церкви с 2009-го, и только в 2022 году икону впервые вывезли на Троицу в лавру. И вот снова. Это как-то связано с проведением специальной военной операции?

– Ох… Думаю, конечно же связь есть. Обстановка непростая, и сейчас это нужно народу. Это молитвенное прозрение Патриарха! У него более высокое видение этого процесса, того, который сейчас идет. Патриарх, как орел, на большой высоте – смотрит дальше, видит больше, и он почувствовал духовную потребность в этом.

«Вопрос вы поставили сложный»

– А может, ваше запрещение в служении – это знак вам от Господа, что вы ошибаетесь насчет иконы?

– Разумеется, то, что я от Патриарха получил, значит, я этого достоин… Если я перед ним согрешил и Патриарх увидел мой грех… Он приял единственно верное решение – будет меня корректировать, исправлять.

– Вы даже не поняли, о чем я. Не перед ним вы согрешили, а перед Ним! И Он увидел ваш грех.

– А, что типа это Господь меня наказал за то, что я сказал, чтобы «Троицу» передавали?

– Да!!!

– Вряд ли. В данном случае все в свое время происходит.

– И ваше наказание продлится три года?

– Я не интересовался. Какая разница! Как решит руководство.

– Есть еще одна икона, которую пытались изъять – из петербургского Русского музея, «Ангел Златые Власы», официально самая древняя в России, старше «Троицы» на 200 лет. Но отстояли. Скажите честно, как на исповеди – за ее судьбу можно пока больше не беспокоиться?

– Вопрос, действительно, серьезный. Потому что, в самом деле, если просто так все взять и забрать из музеев – ну а как светские люди, которые туда придут, они ничего не будут понимать… А куда его? Это же надо, чтобы подходящая церковь была. Исаакиевский собор, храм Спаса на Крови? Просто так куда-то воткнуть тот или иной шедевр? А смысл в этом какой? Надо же с рассуждением подходить к таким вещам. Нельзя же вот так забрать и куда-то поставить. Вопрос вы поставили сложный. Но, я считаю, по отношении к «Троице» – он совсем, ну, неадекватный! Давайте лучше обратим внимание на лавру, где икона будет после храма Христа Спасителя. Сама лавра называется – Троице-Сергиева! А «Троицы» в ней нет.