Заработать 400–450 миллиардов рублей в 2024 году на искусственном интеллекте планирует Сбер
Участники пленарной сессии «Технологии – ключ к суверенитету» начавшего накануне свою работу Международного форума «Открытые инновации» обсудили, как развивать в стране прикладные технологии, способствовать выращиванию технологических бизнесов и формировать в России самодостаточную технологическую базу, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.
Какие продуты отечественного высокотеха будут востребованы в горизонте 3, 7 и 10 лет и есть ли у них шанс стать конкурентноспособными за пределами России?
По мнению первого заместителя председателя правительства Андрея Белоусова, сейчас нужно вкладываться в образование специалистов по цифровой трансформации, которые способны связывать цифровизацию с корпоративным управлением, чтобы обеспечивать прибыль компаниям.
Андрей Белоусов назвал приоритетные блоки отечественного высокотеха, в которые, по его словам, «сейчас практически все готовы инвестировать»: искусственный интеллект, медицинские технологии, полупроводники электронной компонентной базы и новые методы вычисления, связанные с разработкой этой компонентной базы. Он также спрогнозировал переворот в некоторых сферах: «Буквально через несколько лет мы получим просто переворот, совершенно очевидно, в средствах навигации, связи. Широкополосный интернет, сверхскоростная связь и так далее, и так далее. Это все уже практически находится в стадии экономического освоения.
Министр экономического развития России Максим Решетников заверил, что сектор «высокотеха» в стране развивается опережающими темпами. «Высокотехнологичный бизнес помогает повышать производительность труда, внедрять решения, связанные с искусственным интелектом, обработкой и хранением больших данных, интеллектуальными системами управления на производстве. Высокий спрос позволяет технологическим компаниям показывать выручку, зарплату и занятость в три раза выше, чем в среднем по сектору малого и среднего бизнса», — подчеркнул Максим Решетников.
Директор по цифровизации ГК «Росатом» Екатерина Солнцева выразила уверенность, что вызов, с которым столкнулась наша страна в связи с уходом иностранных ИТ-компаний, является положительным фактором: «Освободился огромный рынок, появился спрос со стороны предприятий и возникла реальная возможность развития российского индустриального программного обеспечения. Возникший спрос даёт отечественной промышленности конкурентные преимущества».
Генеральный директор Института искусственного интеллекта AIRI Иван Оселедец считает, что наиболее перспективным направлением применения искусственного интеллекта в ближайшие три года должно стать развитие технологий генеративного проектирования. Они могут применяться не только в индустрии развлечений, но и в промышленности, что позволит кратно увеличить количество выпускаемой продукции. «Делали десять, будем делать сто», — сказал он.
Первый зампред правления Сбербанка Александр Ведяхин отметил, что в 85% процессов Сбера уже внедрён искусственный интеллект. «Мы начали внедрение искусственного интеллекта с самих себя. И в 2024 году банк планирует заработать четыреста–четыреста пятьдесят миллиардов рублей прибыли от искусственного интеллекта», — сказал он.
По мнению Научного руководителя группы «Квантовые информационные технологии» Российского квантового центра, профессора МФТИ Алексея Федорова, в области квантовых вычислений России уже удалось сократить отставание от мировых лидеров, а по ряду направлений выйти на лидирующие позиции: «Квантовый компьютер в России есть, но он выполняет маленькие прикладные задачи, наша цель – наращивать его вычислительные возможности. Внеквантовый технологический суверенитет невозможен».
На пленарной сессии выступил также китайский экономист Энди Си, который поделился опытом Китая и взглядом на технологическое будущее других стран: «Сейчас говорят, что Китай завоевывает мир. На самом деле это неправда. Китай проходит совершенно нормальный процесс развития. Китай — это большая страна, и в каких-то областях действительно результаты лучше, чем у других стран. Но речь не идёт о том, что для других стран возможности закрыты. Я думаю, что действительно невозможно, чтобы какая-то одна страна монополизировала все возможности в мире. Я думаю, что сейчас создаются возможности для всех стран, которые что-то упустили за последние двадцать лет. И вы можете это переосмыслить».