Старший советник юстиции Петр ЯЗЫКОВ: «Остаюсь оптимистом»
В канун Дня работника прокуратуры мы встретились с председателем межрайонного совета ветеранов и пенсионеров прокуратуры, бывшим прокурором Матвеево-Курганского и Неклиновского районов Петром Языковым.
Это самый, пожалуй, нетипичный представитель надзорного ведомства.
Подробности от "Нашего времени" - http://www.nvgazeta.ru/news/12879/527820/
Судите сами – будучи действующим прокурором, он участвовал в развлекательной телепередаче «Поле чудес», ездил с друзьями в домайдановский Киев на юбилейный матч Олега Блохина. Петр Порфирьевич глубоко сожалеет о том, что творится сейчас на сопредельной территории, что поубавилось контактов с друзьями – ветеранами украинской прокуратуры.
– Петр Порфирьевич, говорят, что, уйдя в отставку, вы сохранили у себя копии старых приказов. Есть военные или послевоенные?
– Матвеево-Курганская райпрокуратура была образована в 1930 году и просуществовала до 1941 года. Временно прекращала свою деятельность в период оккупации. Возобновила работу в 1943 году. После войны в связи с реорганизацией Анастасиевского района ее деятельность распространилась и на эту территорию. Из любопытных, по меркам, конечно, сегодняшнего дня, приказов тех лет можно назвать такие: «Конюха прокуратуры т. Речкина уволить с сего числа и произвести расчет по собственному желанию ввиду перемены места жительства. Принять на должность конюха прокуратуры т. Панченко с сего числа. Предлагаю бывшему конюху Речкину сдать лошадей, сбрую и инвентарь, а Панченко принять, о чем составить акт и представить мне сегодня же».
«Приказ № 10 по прокуратуре Матвеево-Курганского района от 3 марта 1947 года. В силу того, что конюх прокуратуры задержан органами МВД за кражу у них зерна, освободить конюха от занимаемой должности…»
– Долго в послевоенные годы прокурором вашего района был Константин (Кузьма) Васильевич Задорожний…
– Действительно. Задорожний был прокурором района два десятилетия – редчайший случай. О честности и принципиальности этого человека в округе ходили легенды. Только получил назначение в Матвеев Курган (после работы в Базках, Каменске, Мальчевской), как явился к нему человек, попытавшийся дать взятку. Разговор между ними распространился по району со скоростью звука:
«– У тебя дети есть?
– Есть.
– И у меня есть. Ты в тюрьме хочешь сидеть?
– Нет.
– И я не хочу. Пойди и скажи всем: кто принесет взятку – посажу!»
Однажды, уже «в машинное» время, когда коней из прокуратуры убрали, Задорожний отправился в Ростов, чтобы в областном суде поддержать гособвинение по резонансному делу. Его суть: парень пришел из тюрьмы, устроился на работу в одно из хозяйств. Повздорил там с бухгалтером, побежал домой, взял ружье и застрелил бухгалтера. Судил его областной суд. Задорожний потребовал высшую меру наказания – расстрел. Тогда впервые как гособвинитель услышал аплодисменты. Судья приговорил убийцу «к вышке».
Сам Петр Языков, тогда он работал в Сальской горпрокуратуре, однажды Новый год встречал в заглохшем в степи тракторе – на нем добирался на место преступления в отдаленную точку.
– В том случае тоже было убийство, – вспоминает Петр Порфирьевич. – В Сальск я попал после окончания Юридического института имени Д.И. Курского, назначили вначале следователем-стажером. Моим наставником стал Евгений Лирцман, которого люди называли просто Семеновичем. Непростой судьбы был человек. После школы поступил в летное училище в Прибалтике. По окончании распределили техником в авиаучилище на юг страны. Дослужился до капитана. И состоял в должности заместителя командира по политчасти, служил в подразделении, которое дислоцировалось в Сальске. Здесь обучали курсантов летать, эксплуатировать наземную и воздушную технику. Среди курсантов был Виктор Беленко – тот самый, который позже перелетел к японцам на суперсекретном по тем временам самолете. Начался масштабный поиск крайних. В причастности к предательству в числе многих других заподозрили и сальчанина Лирцмана. Его вывели за штат. Вокруг замполита образовался вакуум. Почти год исправно ходил на службу, но уже не числился в названной должности. Знакомые его сторонились. Вскоре пришло сообщение из Краснодарского госуниверситета: его отчислили с… шестого курса заочного отделения юрфака. Понимая обречённость военной карьеры, Лирцман уволился из армии. А вот на юрфаке смог восстановиться. В поисках работы обратился к тогдашнему сальскому горпрокурору Николаю Морозову – фронтовику и принципиальному человеку. Рассказал о мытарствах. Тот выслушал внимательно «отставленного» офицера, навёл справки. И представил Лирцмана на должность следователя. В итоге экс-авиатор дослужился до заместителя прокурора. Мне довелось работать под началом этого человека.
– В Сальске, как легенду, до сих пор вспоминают, как вы брали вооруженного бандита…
– Мы брали, а не я. Случилась эта история в самом центре Сальска. Бандит был вооружен, агрессивен, на машине. Кругом – люди! Я случайно оказался свидетелем этой сцены. Остановил попутку, за рулем которой был пожилой мужчина. Попросил его: «Помоги, отец! Натворит он бед!» Пожилой водитель ловко обогнал машину бандита и как бы случайно зацепил ее бортом. Громила выскочил из кабины, перешел на мат. Вскоре он уже валялся на земле – шофер его ловко двинул монтировкой. Оказывается, во время войны водитель служил в армейской разведке...
– Петр Порфирьевич, у Вас много наград. Причем не только по линии прокуратуры. Есть медали ФСБ, других ведомств. Какую награду считаете самой значимой?
– Каждая по-своему значима. А больше всего греет грамота по случаю поддержки в возрождении храма Святой Равноапостольной Марии Магдалины в селе Красный Десант…
– Вы по-прежнему оптимист?
– Остаюсь им. Прокурор, даже отставной, не должен черстветь. Черствый человек в прокурорском мундире – это нонсенс...