Что общего у Беларуси и Сирии? Спросили у депутата, который наблюдал за последними выборами в этой стране

Новости Беларуси. В программе «Постскриптум» на СТВ депутат Палаты представителей Национального собрания Беларуси Валентин Семеняко.

Депутат Палаты представителей: сейчас в мире Беларусь и Александр Григорьевич как кость в горле у всех стран

Юлия Бешанова, ведущая:
Я знаю, что вы не так давно были в Сирии, наблюдали за процессом выборов. Давление, которое сейчас испытывает Беларусь, все эксперты-политологи называют беспрецедентным. Говорят, что все, что происходило в нашей стране и происходит сейчас, обусловлено серьезным давлением извне. Сирия столкнулась с рядом таких же проблем. Как вам кажется, это тоже было внешнее давление? Насколько похожа ситуация, как развивались они в Беларуси и в Сирии?

Валентин Семеняко, депутат Палаты представителей Национального собрания Беларуси:
Сегодня в Сирии нет, пожалуй, ни одного человека, по крайней мере из тех, с которыми нами приходилось встречаться, кто бы в этом сомневался. Есть целый ряд свидетельств тому, что именно внешнее вмешательство стало как триггером процессов, которые там произошли, так и причиной того состояния, в котором страна находится теперь.

Обратясь немножко к истории, нужно отметить, что Сирия – это колыбель человеческой цивилизации, ее история начинается в четвертом тысячелетии до нашей эры. До войны – а у сирийцев сегодня вся жизнь разделилась на до войны и после войны – Дамаск был одним из самых дорогих городов мира по платежеспособности и по уровню жизни. То, что мы имеем сегодня, мы имеем в результате этих процессов. Конечно, это не могло понравиться сильным мира сего, то, что…

Юлия Бешанова:
Что отдельно взятое государство живет хорошо?

Валентин Семеняко:
Да и в целом что арабский Восток восстанавливается после колониальной зависимости, обретает силу. Эту силу нужно было уменьшить, и ее постарались нивелировать с помощью цветных революций, которые в народе назвали «арабской весной». Надо сказать, что Сирия – это единственная страна, которая воспротивилась этому процессу. Свидетельством того, что было внешнее вмешательство, является то, что в боевых действиях на стороне протестующих принимали участие боевики из 85 стран мира. Естественно, это «джентльмены удачи» приехали воевать туда не так просто, а за деньги, и деньги эти выделялись не из бюджета Сирийской Арабской Республики.

Еще такой факт интересный. В настоящее время Сирия испытывает трудности с бензином. В то же время с оккупированных территорий ежемесячно откачивается нефть на сумму около 10 миллионов долларов, которые поступают на финансирование этих бандформирований.

В так называемом цивилизованном мире позволяется все, кроме одного – нельзя претендовать на деньги

Валентин Семеняко:
Очень много похожего у нас. Сирия и мы единственные противостояли этим вторжениям извне. В Сирии и у нас пытались разыграть карту многоконфессиональности, это не получилось. Пытались задавить экономически: мы эти попытки ощущаем теперь, Сирия уже пожинает плоды этой, так сказать, демократической политики. Но надо понимать такую вещь, что в так называемом цивилизованном мире позволяется все, кроме одного – нельзя претендовать на деньги. Деньги – это ценность, которая является нерушимой. Могут меняться правительства, могут какие-то инициативы проходить, но частная собственность, деньги – это незыблемо. Выделяя деньги на протесты, на революции, естественно, правительство стран и отдельные бизнесмены рассчитывают их получить сторицей. Причем получить не просто за счет свержения неугодных режимов, а за счет того, что будут поставлены новые режимы, которые будут угодны и будут отдавать бесплатно то, что сегодня нельзя получить даже за хорошие деньги с территории этих государств.

Это говорит о том, что неважно, какой символ, важно, чтобы протестный, направленный на отрицание действующих символов

Юлия Бешанова:
Вместе с тем, мы вынуждены реагировать на такие попытки. Тот же закон о недопущении героизации нацизма – ведь это тоже ответ на события. У белорусов, наверное, в генетической памяти записано это противодействие, неприятие фашизма. Тем не менее, насколько это было своевременно, нужно?

Валентин Семеняко:
Я хотел бы вернуться к теме символики протестов и сделать два замечания. Первое – ее искали. Вначале, если вы помните, были белая одежда, белые браслеты. Затем пришли к БЧБ. Был планомерный поиск, и суть была не в том, чтобы выбрать символы, а в том, чтобы эти символы предоставить вместо настоящих государственных символов, которые на референдуме были утверждены большинством нашего народа и принимались обществом на протяжении десятилетий. Второй момент – многие из тех, кто этими символами пользуются, по большому счету не понимают их сути, да и нет никакой сути. Это все говорит о том, что неважно, какой символ, важно, чтобы это был символ протестный, чтобы был символ, направленный на отрицание действующих символов. Старый мотив, старый лозунг: «Весь мир насилья мы разрушим до основания, а потом…»

Что касается противодействия нацизму, я бы сказал, что это не некое ноу-хау наших протестунов. Это мировая тенденция, когда сейчас пытаются те страны, которые были побеждены в войне, которые в ней не сыграли вообще никакой роли, сдавались за недели, искать каких-то новых виновников Второй мировой войны, пытаются какие-то факты по-другому пересмотреть. Извините, сегодня никто не ставит под сомнение Нюрнберг.

Юлия Бешанова:
Сейчас на Сталина возлагается такая же ответственность за начало Второй мировой войны, как на Гитлера.

Валентин Семеняко:
Сегодня никто в ФРГ не ставит под сомнение ту законодательную базу, которая создана, чтобы нацизм в Германии не повторился.

Юлия Бешанова:
То есть нам действительно нужен был этот документ?

Валентин Семеняко:
И в то же время мировые тенденции такие. Для чего это делается? Чтобы оправдать новую экспансию, которая практически уже идет. Чтобы оправдать новую мировую войну, развязать ее, другую, высокотехнологическую, информационную – она уже развязана. Чтобы оправдать это и отвлечь от последствий, которые могут быть. Для чего это было нужно? Законодатели не могли не отреагировать на эти процессы. Мы не могли не принять меры не только реагирования на сиюминутные факты, но и на пресечение каких-то более далеких опасных и печальных перспектив.

И Сирия, и Беларусь оказались на перекрестке геополитических интересов как территориально, так и политически

Юлия Бешанова:
Почему именно Беларусь? Чем так мешали? Почему Сирия – понятно, почему в Беларуси это происходит?

Валентин Семеняко:
Мы говорим о новой геополитике, я бы ее назвал новой колониальной политикой. Посмотрите, что произошло с Сирией. Сирия была французской колонией. Мы знаем из литературы, из фильмов, как себя чувствовали колонизаторы на этих территориях. Сегодня в генетической памяти, наверное, поколений существует некая ностальгия по тем временам и желание вернуться. Понятно, открыто вернуться уже невозможно, мир поделен, значит, надо его переделить. И Сирия, и Беларусь оказались на перекрестке геополитических интересов как территориально, так и политически. Проводили независимую политику, решали свои проблемы теми методами, которые устраивают наше общество, что-то приняли из мировой практики, от чего-то отказались, попытались выработать свою практику. Конечно, это не могло устраивать тех, кто привык диктовать свою волю, разделять и властвовать. Этот термин описал в Средние века Макиавелли. При этом он писал, что этот принцип реально работает.

Здесь же, как на примере Сирии, так и на примере Беларуси, столкнулись с тем, что он не работает, потому что нас разделить не удалось, мы сгруппировались. Не удалось нам навязать свою власть. Что поразило в Сирии – простые люди, политические деятели, представители бизнеса (нам приходилось общаться с различными слоями населения) поддерживают президента, причем поддерживают так естественно. Я долго думал, поэтому это происходит, и понял, что они поняли, что только Башар Асад может привести их к миру. Он может построить мирную Сирию, независимую, такую, какую они себе представляют, и увести от этой страшной пропасти войны, которая унесла около 600 тысяч, по некоторым оценкам, жизней сирийцев.

Лозунг современных цветных революций я бы обозначил так: революции пожирают нации

Юлия Бешанова:
Но в Беларуси мы прошли этот этап. Чему это научило, какие уроки для белорусского общества и государства мы можем извлечь из того, что произошло?

Валентин Семеняко:
Я не стал бы обольщаться, что мы прошли, потому что надо понимать процесс и сущность всех революций. Ни одна революция современности (XX, XXI столетия) не проходила без денежной подпитки, как правило, извне. Надо понимать механизм. Лидеры этих движений получают деньги на революцию, они берут на себя какие-то обязательства, что в случае успеха этой революции они вернут деньги. Я хочу подчеркнуть это – не безвозмездно. Мы видим этому примеры.

Французская революция породила лозунгом: революция пожирает собственных детей. Лозунг современных цветных революций я бы обозначил так: революции пожирают нации. Мы видим, как распадаются государства, как гибнет культура. Мы видели в Сирии остатки скульптур замечательных Пальмиры, которые удалось спасти. И это выглядит ужасно. Именно сирийцы увидели лицо этой революции. Мы должны понимать, что те лидеры, которые взяли деньги, взяли на себя обязательства, они должны будут эти обязательства нести и отрабатывать впоследствии, даже в случае успеха революции. Мы видим, когда в странах, где цветные революции состоялись, марионеточное правительство, которое приходит к власти, отрабатывает: продает предприятия или закрывает их, чтобы не создавать конкуренцию своим спонсорам.

Юлия Бешанова:
Определенный курс и внешней политики?

Валентин Семеняко:
Совершенно верно. Закрывают заводы. Мы знаем, как в Прибалтике в постсоветское время по приказу из Евросоюза резались на металл корабли, чтобы они не составляли конкуренцию. Это прежде всего новая экономическая политика Запада, которая направлена на устранение конкурентов и на захват новых рынков сырьевых.

Появилась возможность сделать небольшую паузу во внешней политике в отношении западных стран. Наверное, это будет полезно

Валентин Семеняко:
У нас появилась возможность сделать небольшую паузу в своей внешней политике в отношении западных стран. Наверное, это будет полезно как Беларуси, так и нашим западным партнерам, чтобы понять ценности истинные и ценности эфемерные, чтобы понять, что стоит за тем огульным осуждением нормальных действий правительства по сохранению суверенитета, по укреплению порядка в стране, по обеспечению законности, которые мы видим со стороны западных государств. Общество европейское – оно же не монолитно. Есть различные слои, взгляды, в том числе на белорусскую проблему. На поверхности вопрос: неужели для США, например, нет более важных тем, как результаты выборов в Беларуси, в России?

Юлия Бешанова:
Зачем обсуждать это с Путиным?

Валентин Семеняко:
Как тема Навального, например. Неужели мы сегодня забыли судьбу Джорджа Флойда? Я американцев имею в виду – неужели не волнуют судьбы более 600 тысяч умерших от COVID-19 в США? Я думаю, что здесь все неспроста. Когда я задаю себе вопрос, почему общество молчит, когда бюджеты стран Прибалтики выделяют средства на содержание наших беглых так называемых? Оно не молчит, просто нет возможности высказаться. Я думаю, что эти процессы зреют. И когда они созреют, то прежде всего парламенты, поскольку они представляют собой срез общества, созреют для взаимодействия, прежде всего парламентского. Здесь я вижу очень большое поле для взаимодействия. Второе направление – направление бизнеса, экономики. Здравый, разумный бизнес всегда был вне политики. Здесь уже сегодня раздаются голоса очень уверенные, взвешенные, профессиональные и относительно блокировки неба европейского для белорусских авиалиний, и относительно возобновления полетов наших самолетов, и относительно других санкций, которые введены, может быть, на эмоциях, может быть, из-за позерства без четкого просчета и совета с бизнесом. Я думаю, что эту паузу нам нужно использовать, чтобы поискать. Они есть, та же Сирия, там очень большое поле для деятельности белорусского бизнеса, образования и других сфер.

Юлия Бешанова:
Они готовы к нам отправлять учиться?

Валентин Семеняко:
Они готовы к нам отправлять, просто сегодня есть проблема изучения русского языка. Нас очень настойчиво просил министр просвещения Сирийской Арабской Республики оказать помощь в проведении онлайн-курсов для учителей русского языка, для выпускников сирийских школ, чтобы впоследствии они могли приехать сюда.

Юлия Бешанова:
Это то самое время, когда мы можем найти действительно новых партнеров.

Валентин Семеняко:
Совершенно верно. Встреча Байдена и Путина показала, что сегодня мир перестал быть однополярным. Он становится по крайней мере многополярным, Россия играет значительную роль. Те страны, которые будут консолидироваться вокруг России, Китая, смогут противостоять этим – я бы назвал – примитивным попыткам дестабилизировать в них положение и силой навязать собственный образ жизни.