Псаки и Табаки, игра в нужники, гонение на козла, светлое посланье, элегантный Лукашенко, Познер-пушкиновед, Сталин-центр в Бору и капитул Ордена Победы. Максим Соколов.
В своем ежегодном послании В. В. Путин аллегорически отметил: "Как вокруг Шерхана, крутятся всякие мелкие Табаки. Все как у Киплинга, подвывают для того, чтобы задобрить своего суверена".
Фото: REUTERS
В своем ежегодном послании В. В. Путин аллегорически отметил: "Как вокруг Шерхана, крутятся всякие мелкие Табаки. Все как у Киплинга, подвывают для того, чтобы задобрить своего суверена". Такой баснописный слог может быть огорчителен для партнеров: все прозрачно и вместе с тем не подкопаешься. Ведь еще А. А. Загорецкий на балу у Фамусова говорил:
"Ох! басни смерть моя!
Насмешки вечные над львами! над орлами!
Кто что ни говори:
Хотя животные, а всё-таки цари".
Пресс-секретарь президента США Псаки, рассуждая о Табаки, пошла путем Антона Антоныча, отметив: "Я не думаю, что мы принимаем что-либо сказанное президентом Путиным персонально. У нас толстая кожа". Но кожа или рожа может быть какой угодно, тем более в рамках политкорректной diversity. Более существенно то, что аллегория В. В. Путина относилась не к США, а к мелким американским сателлитам. Принимать сколь угодно язвительные намеки, адресованные мелюзге, на собственный счет ("мы принимаем") несколько странно, ибо есть разница между тигром и шакалом. Хотя, конечно, такой подход "они и мы – это мы" лестен для лимитрофов.
Впрочем, страшная битва между Прагой и Москвой с взаимным выдворением дипломатических агентов более напоминает не киплинговскую "Книгу джунглей", а скорее книгу Гашека, где вольноопределяющийся Марек рассказывает: "Так будете чистить нужники или не будете?!" -- "Никак нет, никаких нужников чистить не буду". --"Черт вас подери, вы у меня вычистите не один, а сто нужников!" -- "Никак нет. Не вычищу ни ста, ни одного нужника". И пошло, и пошло! Мы перебрасывались нужниками, как будто это была детская прибаутка из книги Павлы Моудрой для детей младшего возраста".
Хотя нужники нужниками, но эмбарго на ввоз чешского пива уже обсуждается. Правда, всякие великопоповицкие козлы давно уже производятся в России, так что ущерб для Пражского Града от гонения на козлов не очень понятен. Да и вообще, лучше пить баварское, на что либеральная общественность давно уже указала.
Опять же и в отношении к американским клиентам В. В. Путин глубоко диалектичен – "И был от буйного хохла пред ним отличен В. Зеленский". А именно: "Если речь идёт о развитии двусторонних отношений, то, пожалуйста, мы примем президента Украины в Москве в любое удобное для него время".
Причем последующая картина совсем смутит Псаки –
"В кунтушах и в чекменях,
С чубами, с усами,
Гости едут на конях,
Машут булавами.
"Хлеб да соль! И в добрый час!—
Говорит державный,—
Долго, дети, ждал я вас
В город православный!"
И они ему в ответ:
"Наша кровь едина,
И в тебе мы с давних лет
Чаем господина!".
Тут, правда, есть опасность, на которую В. В. Путину указал А. Г. Лукашенко: "Мне кажется, Владимир Владимирович, Зеленскому уже пора научиться дипломатично себя вести". Очевидно, имелось в виду, что "Манилов (т. е. Лукашенко) будет гораздо поделикатнее Собакевича (т. е. Зеленского)". Или, во всяком случае, что Александр Григорьевич, как признанный arbiter elegantiarum, вправе судить В. А. Зеленского с точки зрения изящества. Хотя истинная проверка элегантности тут заключается в том, чтобы слушая такие речи А. Г. Лукашенко, могучим усилием воли удержаться от хрюкания в чернильницу.
Но не один А. Г. Лукашенко выступает в роли законодателя мод. С ним мощно конкурирует телеведущий В. В. Познер, выступивший с новым словом "Нерусское имя Пушкин". Имеется в виду не то, что "потомок негров безобразный". Это среди русских гениев сплошь да рядом, Лермонтов – потомок скоттов безобразный etc. Нет, В. В. Познер имел в виду не анализ крови, а то, что "Он светлый, он улыбается каждым своим словом. Пушкин радуется жизни, в нем есть как будто прививка от вечной русской тоски, и она действует на читателя". Познер указал, что "нерусскость" писателя заключается в "радостном свете, который излучает мастерство" Пушкина, и в непривычном позитиве.
Тут можно спросить, много ли тоски в Державине, в гр. А. К. Толстом, да в гр. Л. Н. Толстом до его духовного переворота. "Война и мир" исполнена тоскливого мироощущения? А доживи Пушкин до старости, может быть, и стал бы весьма мрачен.
Но логика В. В. Познера в том, что тоска, присущая всякому русскому человеку – это аксиома, не подлежащая сомнению. Если Пушкин вроде бы не тосклив, то он и не русский, хотя бы и все русские гении, включая весьма мрачных, благоговели перед ним и видели в нем "наше все".
Впрочем, гипотетическое интервью В. В. Познера с А. С. Пушкиным было бы, конечно, сложным – наше все был "человеком сложным, порой очень злым", -- но благодаря журналистскому мастерству телеведущего "получился бы искрометный разговор".
Хотя искрометным является не только В. В. Познер. 8 мая в г. Бор Нижегородской обл. секретарь обкома В. И. Егоров и секретарь горкома, богатый купчина А. Ю. Зоров заложат первый камень в строительство крупнейшего в России Сталин-центра, который будет включать в себя залы, посвященные разным периодам жизни генералиссимуса.
В Москве же Е. Н. Прилепин, пригретый на груди справоросса С. М. Миронова, не спросясь благодетеля, который сугубо против, объявляет сбор подписей о сооружении в Москве мемориального комплекса в честь награжденных орденом Победы. Первой фигурой мемориала Прилепин желает видеть И. В. Сталина. Ради чего все и затевается.
Но поскольку число кавалеров ордена равно семнадцати, представляет интерес, как Е. Н. Прилепин пластически рушит грядущие статуи румынского короля Михая I, а равно неустанного борца за мир Л. И. Брежнева.