Музыкант Валерий Сюткин: «Делай, что можешь, с тем, что имеешь, здесь и сейчас»
Материал опубликован в № 3 печатного номера газеты «Культура» от 25 марта 2021 года.
«Стильный оранжевый галстук», «Вася», «Я то, что надо», «Дорога в облака», «Любите, девушки», «7 тысяч над землей», «Радио ночных дорог»... Без этих песен сложно представить отечественную сцену последних десятилетий. Сегодня заслуженный артист РФ, почетный деятель искусств города Москвы, экс-вокалист группы «Браво» Валерий Сюткин — собеседник «Культуры».
— Позволительная заполняемость залов на развлекательных мероприятиях выросла с 25 до 50%. Тем не менее, музыка, которую исполняет Валерий Сюткин — подвижная, жизнерадостная, позитивная, — наверняка предполагает больший интерактив между сценой и зрительным залом...
— Само собой. Но, как бы мы на эту тему ни полемизировали, все равно будет так, как установлено правилами. Для того, чтобы двигаться в сторону всеобщего выздоровления, мы должны эти нормы соблюдать. Ну да, вчера было четверть зала, сегодня — половина. Что ж, и слава Богу. Если все будем делать грамотно и спокойно, не устраивая саботажей, все придет в норму. А то ведь некоторые полагают, что законы созданы не для всех — поэтому на пути к преодолению всеобщей напасти возникают лишние препоны. Я же всегда стараюсь следовать старому доброму правилу: «Делай, что можешь, с тем, что имеешь, здесь и сейчас».
— Но все же, насколько високосный 2020-й «просел» для вас в творческом плане?
— В этом отношении, как ни странно, почти никак. Я выпустил три новые песни, сделал несколько клипов, поучаствовал в девятом сезоне «Голоса»... Так что нет, в плане творчества я особых потерь не понес. Наоборот: появилось лишнее время — пожалуйста, сочиняй, придумывай. Другое дело — финансовая составляющая: зарабатывать стало тяжелее. Но здесь я не одинок, разумеется. Надеемся при помощи увеличения заполняемости концертных площадок слегка поправить материальное положение. Поскольку играть перед 25% от общего возможного числа зрителей действительно было бессмысленно. Затраты на подготовку выступления не отбивались — что уж говорить о возможности заработать. Я, в частности, вынужден был отменить большой концерт в «Крокус Сити Холле», который был запланирован на конец ноября, в силу очевидной нерентабельности.
— Если говорить о рок-н-ролле, что этот термин значит для вас лично, чем он сегодня подпитывается? Или это некое застывшее во времени понятие?
— Рассуждая о рок-н-ролле, я всегда говорю о первоисточнике. Этот жанр был изобретен в середине 1950-х — именно тем самым канонам я и стараюсь следовать в своем творчестве: сегодня это принято называть «классическим рок-н-роллом».
— Видите ли вы какие-то перспективы для нашего «доморощенного» рока за пределами России? Или же это, по определению, — часть «их» культуры, куда нам незачем соваться?
— Соваться-то можно куда угодно. Другое дело, что в мире пользуется спросом только первичная вещь. Так исторически сложилось. Все, что делается в жанре популярной музыки у нас — тот же рэп, который повсеместно читается, — вторично, это не наше изобретение. Подлинно мирового признания добиваются только первопроходцы. Давайте будем откровенными. Наши кратковременные скромные успехи на поприще поп-культуры в мировом масштабе связаны не столько с музыкой, сколько с эпатажем. Возьмем группу t.A.T.u. Это не столько музыкальный, сколько имиджевый проект: две девочки, не определившиеся до конца, что им делать с их подростковым влечением, были в какой-то момент в новинку. Но подобного рода интерес быстро заканчивается.
Кроме того, прорывы на мировую сцену возможны, за редким исключением, в тех случаях, когда материал подается на английском языке — это международный язык поп-музыки. Сетовать здесь не на что, ведь таковы десятилетиями сложившиеся правила игры. Но даже скромные попытки наших артистов предъявить нечто эдакое на английском, упираются в отсутствие свежих идей — как текстовых, так и музыкальных. А заимствования мало кому интересны.
— Может быть, именно поэтому фигуранты упомянутого вами популярного телешоу «Голос», получив свои 15 минут славы, впоследствии исчезают из поля зрения и их дальнейшая творческая судьба мало кого волнует?
— Дело в том, что само шоу — просто некая демонстрация того, что они умеют. Ведь «Голос» — все-таки не авторское состязание. Перед нами, как наставниками, стоит задача: песня должна быть, по возможности, узнаваемой. Формат программы подразумевает, чтобы пелось не что-то свое, авторское, а известное. Следовательно, главное, что требуется от конкурсанта: явить оригинальный тембр, продемонстрировать любопытную манеру исполнения и тем самым заявить о себе. А вот далее возникает другая проблема. Необходимо доказать, что у тебя есть неповторимый, уникальный авторский репертуар. Но, увы, за редким исключением, люди оказываются к этому не готовы.
— Почему же мы наблюдаем очевидный дефицит свежих авторских, композиторских идей?
— Песня — это отражение времени. А время сейчас такое... как бы вам сказать... разобщенное. У молодежи одни интересы, у среднего поколения — другие, а старшие с самыми юными даже общий язык порой с трудом находят. Поэтому песни, которые были бы популярны на всю страну, сегодня не создаются...
Музыки стало очень много, но она выполняет не ту роль, которую играла еще в 70–80-е годы прошлого века. Если раньше с песней ходили на работу, на войну, в поход, на спортивные состязания и так далее, то нынче песни друг с дружкой не пересекаются, не уживаются: композиция, которую слушает 16-летний подросток, как правило, не находит отклика в душе представителя старшего поколения. Да что там старшего: даже те песни, которым внимают 25-летние, для 14-летнего представляются позавчерашним днем. При этом я не могу, да и не вправе упрекнуть молодых да ранних. Более того: их ремесленный уровень очень даже неплох. Возможно, он даже повыше, чем во времена моей юности. Интонируют ребята и девчата довольно точно, да и жанр караоке, распространившийся по всему миру в последние десятилетия, юным артистам в помощь. Так что при желании многие из них могут один в один скопировать манеру исполнения звезд мирового уровня. Но опять же: Уитни Хьюстон уже есть — пусть, увы, и не в этом мире, но она навсегда осталась в музыкальной истории. Имеет ли смысл перепевать ее произведения максимально близко к первоисточнику, если, помимо этого, тебе нечего предложить?
Век у песни сегодня очень короток. Раньше, когда выходил спектакль, фильм или та же песня, их обсуждали, переслушивали, и во многих случаях произведения искусства шли в народ и, таким образом, получали путевку в жизнь. Сейчас подавляющее большинство этих вещей, цитируя классика, «свистят, как пули у виска»: неделю, в лучшем случае месяц их пообсуждали, «полайкали», покрутили в соцсетях — и история таких творений заканчивается.
Да, увы, нового бабаджаняновского «Лучшего города Земли», который звучит уже шестьдесят лет, пока не создается. Но что уж тут поделать...
— Переняли ли дети от вас музыкальный талант?
— Моя 24-летняя дочь работает в театральной сфере. Является исполнительным продюсером фестиваля «Черешневый лес», участвует в проектах Константина Богомолова, Ренаты Литвиновой — словом, самый что ни на есть творческий человек. Разница между нами с дочкой лишь в том, что она влюблена в театр, а я в музыку. Музыкальное образование Виола получила, хорошо играла и пела, но вот как-то ее все это не зацепило. Так что все музыкальные надежды сейчас связаны со Львом Валерьевичем, который родился в прошлом году.
— Не могу обойти тему «Браво». История группы делится на три периода, которые условно можно обозначить как Агузаровский, Сюткинский и Ленцевский. С этим коллективом вы в первой половине 1990-х записали три студийных альбома — «Стиляги из Москвы», «Московский бит» и «Дорога в облака». Как оцениваете этот период творческой биографии?
— Как очень важный, вне всякого сомнения. Для меня это был период становления стиля. Опираясь на лучшие традиции популярной музыки 1950-х — 1960-х годов (как англо-американской, так и, само собой, советской), мы с очень талантливым композитором и гитаристом Евгением Хавтаном сумели нащупать собственную музыкальную нишу. Поддерживая друг друга, направляя, в чем-то друг другу подсказывая, выработали правильное, как мне кажется, направление. Оно работает и по сей день — как для Жени, так и для меня. Я, например, с тех самых пор своим доверительным сипом продолжаю рассказывать незатейливые музыкальные истории, которые многим по душе.
Фото: Сергей Киселев, Андрей Никеричев / АГН Москва.