Как актер Семен Трескунов, публично поддержавший Алексея Навального, впервые в жизни пошел на митинг. Репортаж «Сноба»
Пойти вместе с нами на митинг Семен Трескунов согласился почти сразу. Ровесник президентского срока Путина (в ноябре актеру исполнился 21 год), звезда фильма «Хороший мальчик» и сериала «Ивановы-Ивановы» Трескунов записал на этой неделе видеообращение в поддержку Алексея Навального и в миг стал звездой протеста Фото: Владимир Яроцкий Незамеченной политическая позиция молодого человека для силовиков не осталась. Накануне митинга Семен рассказал в своих инстаграм-сторис, что сотрудники полиции пришли в квартиру, где он прописан: «Час назад в квартиру, где проживает моя родственница, приходили сотрудники уголовного розыска. Спрашивали, где меня можно найти, почему я такой красивый, классный. Видимо, влюбились». В день акции мы встретились с Семеном и его друзьями после занятий вокалом и двинулись в сторону Пушкинской площади. «С ребятами мне будет привычнее и спокойнее. Все-таки для меня это в первый раз», — объясняет Семен. — Много кто написал тебе после обращения? — Слушай, да, прилично. Никита Кукушкин написал, Варя Шмыкова публично подержала. Но Никита же всегда ходит на акции, так что в этом как раз нет ничего удивительного. Сашка Бортич тоже написала мне. Да много кто. Но я не думаю, что корректно считать, что ребята высказались за меня. Важно говорить о нашей общей солидарности с самой идеей свободы, неравнодушия, понимания недопустимости происходящего. До Пушкинской нам нужно было ехать две станции на метро. Пролистав уведомления телеграм-каналов, все же решили идти пешком — так надежнее. — У Вари Шмыковой, которую мы только что вспоминали, в результате ее публичной позиции отменили спектакль. А ты не переживаешь, что теперь начнутся проблемы с ролями? — Конечно, переживаю, я что, дурак — не переживать? Но для меня это пока еще незнакомый опыт — никто же достоверно не знает, что будет дальше. Да и в целом многие актеры занимают неудобную власти публичную позицию. Правда, они скорее работают в театрах, у меня же занятость, в основном, в кино. В феврале, например, выйдет фильм с моим участием, который частично проспонсирован «Национальной Медиа Группой». Посмотрим, не хочу загадывать. — Как ты считаешь, имеет ли власть право, если она спонсирует искусство (вспомним то же дело «Седьмой студии» и преследование Кирилла Серебренникова) диктовать артистам и художникам, что им можно делать, а что нет? Навязывать патриотическую повестку и репрессивно отвечать на попытки ей не соответствовать? — Конечно, не имеет. Но это не означает, что не будет диктовать. И отчасти именно это объясняет, почему я решил выйти на улицу. Ты знаешь, я очень хорошо помню митинги лета 2019 года, протесты во время московских выборов. Тогда меня тоже подмывало выйти. Но я в последний момент подумал: «А что я могу, мастерство мое маленькое — продавать воздух. Зачем я буду мельтешить. Но в этот раз все иначе, да и градус внутреннего кипения вырос. — Лично мне кажется, что публичным людям необходимо высказываться вслух. Чем больше вокруг известных персон, которым не страшно — тем менее страшно и всем остальным. Нет? — Да, именно с этого меня и «бомбануло». Блогеры (вот ведь новая профессия) работают с информацией, по сути, в этом и состоит их миссия — информировать людей, говорить с аудиторией. Когда за ними идет определенное количество людей, это сигнализирует о том, что они лидеры. Но человек не может быть лидером, если у него нет потенциала, если он не готов занять авторитетную позицию. За мной пошло много людей — и значит я не собираюсь, да и не имею права скрывать свою точку зрения. Пока мы двигаемся в сторону здания ФСБ на Лубянке, рассказываю Семену, как вместе с соратниками группы Pussy Riot развешивал в октябре ЛГБТ-флаги на административных зданиях Москвы. — Мне сегодня «винтиться» нельзя, Семен, на мне уже висит «административка». Так что давай аккуратнее. — А я подготовился. Во-первых, убрал разблокировку айфона через «Face ID», во-вторых, скачал себе памятку «ОВД-инфо». И даже записал телефоны адвокатов. Хотя у них, наверное, такое адское количество обращений сейчас со всей страны, что ребята разрываются. Постепенно подходим к Тверской. Вокруг — десятки машин Росгвардии, автозаки, группы ОМОНовцев перемещаются по переулкам. В «Телеграме» читаем сообщения о первых задержаниях. Семен показывает на машину следственного комитета, двигающуюся по встречной. — Дел, наверное, у ребят невпроворот. Работает выездная комиссия по «Тиктоку»! — Не боишься таких машин, проезжающих мимо? Все же одно дело — обращение в инстаграме, но другое — быть здесь и сейчас, среди этих автозаков и бойцов Росгвардии. — Конечно, одно дело — взять верх над своим страхом и в публичном поле что-то заявить. Это тоже немало. Но следующий шаг — подтвердить слова действиями. Это level up. И на самом деле сложнейший вызов лично для меня. Но я рад, что сделал именно такой выбор. — Да и иначе можно просто зацементировать себя в этом страхе и никогда из него не выбраться. — Конечно. И, опять же, мне видится в этом легкая нотка лицемерия. Мол, вы идите, конечно, я с вами, но дома посижу, но у меня дела, да и ковид бушует. А по поводу ответственности за призыв на акцию я могу вот что сказать. Когда ты зовешь кого-то в дорогу, это не означает, что ты должен кормить этих людей и заботиться о них на протяжении всего пути. Это уже ответственность самих этих ребят, которые пошли за тобой. Ведь я точно также иду этой дорогой, и она для меня точно такая же тяжелая. Тут Семену позвонил папа, который решил не идти на митинг, но проехался по Тверской на машине и посигналил собравшимся. — А родители не противились твоему решению открыто поддержать Навального? — Мы с отцом едины в политических убеждениях, в нашем семействе мы такие две белые вороны. Но поскольку папа человек довольно возрастной, он считает, что маленьким камешком, брошенным в реку, течение не перебить. Я пытаюсь убедить его, что наша задача не в том, чтобы перебить течение, а в том, чтобы почувствовать сопричастность с тем, что происходит прямо сейчас. Чтобы ты потом мог честно на себя посмотреть. И сказать — друзья, я хотя бы попробовал. Это очень важный жизненный принцип. Выйдя на Тверскую, сперва мы постояли в толпе тех, кто пытался подойти к месту сбора снизу улицы, со стороны Кремля. Но поняв бессмысленность затеи, обошли кордоны дворами и оказались прямо в центре Пушкинской. Было заметно, что внутри Семена кипит буря эмоций и чувств, непривычных, незнакомых. — Знаешь, Ренат, все, что происходит вокруг нас сегодня — это новое слагание мифов. Драматургические процессы жизни, когда underdog начинает бороться против злого парня. И нам всем давно известен итог этой борьбы. Рано или поздно протест побеждает, вопрос лишь в том, где находятся поворотные точки, когда будет кульминация. Но если это процесс, растянутый по времени — а ведь он именно такой — все-таки гораздо важнее знать, что там, в конце пути, у нас все получится. Так что самый важный шаг — это тот шаг, который ты делаешь прямо сейчас. Но если ты не совершаешь никаких шагов, то ничего и не произойдет. А еще важно чувство, с которым ты это делаешь. Любая деятельность, в которую ты включаешься с ощущением внутренней решимости, обречена на удачу. Главное быть решительным. Да, много, что страшно. Страшно выходить из зоны комфорта, страшно заниматься новой деятельностью, которая требует от тебя результатов. Но если поддаваться этому страху, ты будешь вязнуть в нем. Это как болото — надо лишь ухватиться за что-нибудь крепкое, за то, во что ты веришь. И тянуть, тянуть себя из этого болота. И тогда получится победить. Подготовил Ренат Давлетгильдеев Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект "Сноб" — Общество» . Присоединяйтесь