Русское чудо как урок для ЦБ. Пять факторов успеха назвал Александр Галушка

Юрий Пронько: Возможен ли устойчивый рост, возможно ли русское экономическое чудо? Александр Галушка: Да, конечно. С профессиональной точки зрения, я не сомневаюсь в том, что в нашей экономике, несмотря на санкции, возможен бурный экономический рост. Русское экономическое чудо, о котором забыли – Я тогда обязан вам просто задать вопрос: а где мы споткнулись-то, почему имеющиеся возможности не реализованы? – Очень хороший вопрос – где мы споткнулись. Чтобы ответить на него, надо понимать историю развития отечественной экономики, посмотреть, когда у нас получалось хорошо, когда были выдающиеся успехи. В книге "Кристалл роста к русскому экономическому чуду" я рассказал о том, как в истории России реализовывались разные экономические модели с разными результатами. Но только в середине XX века – в 1929 – 1955 годы был установлен мировой экономический рекорд, который не превзойдён до сих пор ни в одной стране мира. Среднегодовые темпы роста нашей экономики составляли 13,8 процента в течение 22 лет за минусом четырёх военных лет. При этом, если мы посмотрим на стартовые условия, то этот рост произошёл с высокой базы, потому что в период нэпа с 1921 по 1928 год все показатели 1913 года были существенно превзойдены. В частности, объём экономики вырос почти на 20 процентов к 1928 году по отношению к 1913-му. Промышленность и сельское хозяйство увеличились на треть, и так дальше. И мы с высокой базы, с одной стороны, а с другой стороны, в условиях очень сильных внешних санкций, по сравнению с которыми наши сегодняшние санкции – это цветочки, справились. А я напомню, что у нас золото не принимали в счёт оплаты поставок, кредитную блокаду вводили, эмбарго на поставку наших товаров. Какая из этих моделей развития применима в России, где заметен существенный запрос на социально-экономические изменения? Об этом в студии "Первого русского" обозреватель Юрий Пронько беседовал с экономистом Александром Галушкой. До войны у нас была скорее догоняющая модель экономики. А после войны мы также показывали двузначные темпы роста и развивались уже как страна – мировой лидер, как одна из двух мировых сверхдержав. – Если сфокусироваться на ключевых моментах этого роста, то в чём они заключаются? – Их пять. Самое первое – это умная организующая роль государства в экономике. Это государственное планирование, когда мы правильно, умно понимаем приоритеты, задаём большие цели, организуем масштабные проекты, потому что именно государство организует масштабные проекты. Но частный бизнес отвергать нельзя ни в коем случае. Наоборот, за счёт государственного планирования необходимо вовлекать частных инвесторов. То есть надо сочетать планирование и рынок. Но именно план плюс рынок, а не план вместо рынка. Второй фактор – предпринимательство. Мы почему-то забыли о том, что у нас до 1960 года был широко развитый слой артелей, кустарей, личных приусадебных хозяйств. Их вклад в экономику тоже был заметен. К примеру, Госплан в 1955 году планировал выпуск 9 тысяч 940 позиций товарной номенклатуры, а кустари и артели выпускали 33 тысячи 444 позиции. Соотношение, как видим, 1:3, если говорить о товарном разнообразии. В общем объёме промышленного производства доля артелей составляла 10%. Производя эти 10%, они давали две трети товарного разнообразия – одежду, обувь, предметы обихода, мебель, услуги. Пять ключевых моментов – почему стал возможен бурный экономический рост – Для многих это будет открытием. Ведь это, давайте называть имена и героев того времени, эпоха Иосифа Сталина. Даже чётко фиксируется по годам. По всей видимости, после 1953-го по инерции ещё идёт рост до 1955-го. То есть экономика действительно так построена. Она не сразу тормозится, равно как и не сразу разгоняется. Но я поймал себя на мысли: как же пытаются очернить-то это всё. – К сожалению, мы действительно столкнулись с тем, что эта экономическая система, модель должным образом не была описана. Вернусь к ответу на вопрос, что является ключевыми факторами. Итак, первый фактор – это качественное государственное планирование и организующая роль государства. Она состоит именно в том, чтобы организовать рост экономики, а не поддерживать равновесие в том экономическом болоте, в котором мы второй десяток лет находимся. У нас, если взять с 2009 года, среднегодовые темпы роста экономики меньше одного процента. А доходы населения падают восьмой год, начиная с 2014 года. Второй фактор – предпринимательская инициатива и создание благоприятных условий для развития предпринимательства в стране. Третий фактор – это, конечно, денежная система, отвечающая национальным интересам, интересам роста национальной экономики. Если обратиться к опыту 1929–55 годов, то мы увидим гениальную новацию наших государственных деятелей и финансистов, когда с 1930 по 1932 год в ходе кредитной реформы была создана двухконтурная финансовая модель. Именно она позволила  осуществлять инвестиции и капиталовложения в отечественную экономику такими темпами, что их объём каждые пять лет удваивался. То есть среднегодовой рост капиталовложений был около 19 процентов. Если страна может позволить себе столько инвестировать за счёт правильно созданных денег, она будет расти. Обращаясь к сегодняшнему дню, отмечу ответственность Центрального банка России за экономический рост, за создание новых рабочих мест, за умеренный уровень процентных ставок. – Ничего этого нет сегодня? – Сейчас – нет. Напомню, что в 2012 году президент России Владимир Путин говорил о том, что у нас в уставе Центробанка зафиксирована ответственность за рост экономики, так же, как и у ФРС США и Евроцентробанка. То есть об этом он сказал ещё 9 лет назад. – На это вам на Неглинной скажут: вы замахнулись на нашу независимость, вы даже не смейте об этом думать. Вы же сами знаете это лучше меня. – Но если обратиться как к отечественному лучшему опыту, так и к лучшим зарубежным практикам, мы увидим, что Центробанк всегда несёт ответственность за экономический рост в стране. Это аксиома. И если говорить о зарубежной практике, то стоит вспомнить о так называемом двойном мандате, когда Центральный банк отвечает и за экономический рост, и за низкую инфляцию. Установление ответственности Центрального банка за экономический рост прямо соответствует национальным интересам страны. Денежная политика должна подчиняться национальным интересам и росту экономики. Приоритетом финансового сектора должна быть не спекулятивная компонента, а долгосрочные вложения. Подобный опыт у нас был в 1932 году, когда финансирование и кредитование капитальных затрат стали осуществляться четырьмя всесоюзными банками долгосрочных вложений. Очевидно, что такого рода вектор развития нашей финансовой системы соответствует и отвечает нашим национальным интересам: дешёвые длинные деньги и работа нашего Центробанка на нашу экономику по созданию этих дешёвых длинных денег. Четвёртый фактор – это технологии, технологическое развитие страны. Если снова обратиться к истории 1929 – 1955 годов, то тогда мы стартовали с крайне тяжёлых условий при отсутствии технологий. До Первой мировой войны у нас были технологические заделы, но в ходе Гражданской войны и из-за исхода миллиона наших соотечественников за рубеж они были утрачены. В стране не было целых отраслей – станкостроения, машиностроения, авиастроения, тракторостроения. И как в этих условиях наши соотечественники с 1929 по 1955 год смогли развить технологии до уровня ведущей мировой державы? Это и прорыв в космос, и наше ВПК, и гражданские технологии. – Называйте пятый фактор. – Пятый фактор – с 1931 года в стране последовательно  запускается бережливая экономика, когда все предприятия единой экономической системы постоянно, регулярно снижают издержки и повышают производительность труда. И мы выходим по темпам роста производительности труда на первое место в мире, а по его уровню – к середине 50-х годов на первое место в Европе и на второе место в мире. Таким образом, вот эти пять факторов, качественное госпланирование, поддержка предпринимательства, дешёвые длинные деньги, лучшие технологии и эффективность являются кристаллом экономического роста, русского чуда. И сегодня всё это можно сделать, более того, намного проще по исходным условиям, чем когда это запускалось в 1929 году.