Россия – Казахстан – Узбекистан: непростой путь к газовому союзу

В 2024 году в Казахстане прогнозируют дефицит природного газа

Под занавес минувшего года министр энергетики Казахстана Болат Акчулаков рассказал о продолжающихся переговорах с Россией о газификации северных и восточных регионов республики: «Мы переговоры до сих пор сейчас ведём. Как рабочий вариант, это через Барнаул, скорее всего, потом на север нашей территории и дальше разветвление между Павлодаром, Усть-Каменогорском, Семеем [Семипалатинск. – Прим. авт.] и так далее. Как вариант, его можно было бы использовать и для транзита, но данные переговоры еще не закончены».

Вероятная мощность газопровода оценивается пока в 10 млрд кубометров в год, но «в случае, если будет интерес выражен для дополнительных каких-то объемов подачи на юг, можно было бы рассматривать и более мощную трубу, скажем более 20-30 млрд куб. м газа», добавил чиновник.

Традиционно тесные экономические связи восточных и северных регионов Казахстана с сопредельными областями Российской Федерации добавляют аргументов в пользу экспортного газопровода из России, строительство и долгосрочная эксплуатация которого были бы выгодны и местным подрядчикам. Сокращение поставок «Газпрома» в Европу с 185 млрд кубометров до 100 млрд уже привело к высвобождению значительных объёмов голубого топлива, часть из которых мог бы взять Казахстан в случае достижения соответствующих договорённостей. С советских времен Россия и её южные соседи связаны единой газотранспортной системой совокупным потенциалом на прокачку 40-50 млрд куб. м газа в год. Есть и отдельный трубопровод из России в Узбекистан через территорию Казахстана («Бухара – Урал») мощностью 8 млрд куб. м газа в год.

Предварительные планы собственной добычи в Казахстане на 2022 год – 54,5 млрд. кубометров, около 5 млрд. из них идёт в Китай, хотя прошлым летом поставки стали сокращаться вследствие дефицита газа в республике. Президент Касым-Жомарт Токаев призывал профильные хозяйствующие субъекты переориентировать 2 млрд кубометров экспортных поставок на внутренний рынок. По данным Министерства энергетики РК, если в 2021 г. экспорт газа составил 7,2 млрд куб. метров, то в 2022 г. – около 5 млрд. куб. метров. «За последние два года объём экспорта газа в Китай по газопроводу Казахстан – Китай снизился почти вдвое… По итогам 2022 года экспорт газа ожидается не более 5,5 млрд м3 (за 10 мес. 2022 года экспорт составил 4,8 млрд куб. м, из которого в Китай экспортировано 4,6 млрд куб. м). Причина в том, что растет спрос на газ на внутреннем рынке республики» – такие данные приводит эксперт по нефтегазовым проектам Нурлан Жумагулов. Причина падения экспорта – в прогнозируемом с 2024 года дефиците газа. «Потребности внутреннего рынка превысят доступные ресурсы газа примерно на 1,7 млрд кубометров. Если не принять неотложные меры, экспорт газа прекратится в 2023 году», – сообщил в июне глава компании QazaqGaz Санжар Жаркешов. Болат Акчулаков подтвердил прогнозируемый дефицит газа.

Не лучше дела и в Узбекистане, вынужденном недавно прервать поставки в Китай в размере 6 млн. кубометров газа в сутки. По данным министерства энергетики, в январе – ноябре 2022 г. в стране было произведено около 52 млрд кубометров природного газа, при этом импорт составил примерно 4 млрд кубометров (из Казахстана, РФ и Туркменистана), в то время как экспорт – не более 3 млрд: 65 % из которых в КНР и примерно по 15 % – в Киргизию и Таджикистан. В конце 2010-х годов экспорт газа из Узбекистана превышал 11 млрд кубометров / год, но уже 3 года он сокращается по мере роста внутреннего спроса.  В 2021 г. Узбекистан превратился из продавца в покупателя продукции «Газпрома». Если в 1991 году в республике проживало около 20 млн человек и добывалось 62 млрд куб. м газа, то в 2022 году – 36 млн человек и 52 млрд куб. м газа. «Недостаточный объем добываемого природного газа и недостаточный объем генерируемой электроэнергии, непривычные холода стали серьезным вызовом для страны. Плюс проблемы в самой системе госуправления. Понадобилась поездка руководителя администрации президента Узбекистана Сардора Умурзакова в Туркмению, чтобы договориться о поставке дополнительных 1,5 млрд куб. м газа. Ашхабад вот уже второй год экспортирует в Узбекистан туркменский газ. Но проблема в том, что туркменская сторона не соглашается на долгосрочный контракт, только на годовой. Все дело в цене», – рассказал директор Центра исследовательских инициатив Man’o Бахтиёр Эргашев.

По итогам прошедшего 7 декабря в администрации Ш. Мирзиёева совещания по проблемам энергообеспечения активизировались переговоры с соседними странами по дополнительной закупке природного газа, электроэнергии, угля и мазута. В начале декабря полностью прекращён экспорт газа ради обеспечения топливом населения страны, сообщил в интервью телеканалу Sevimli.TV глава правления «Узтрансгаза» Бехзод Нарматов.  Решено увеличить поставки газа на внутренний рынок до 5 млн куб. м в сутки, продавать сжиженный газ населению (а госорганам запрещено использовать работающий на газе транспорт); на два месяца заморожен акциз на импорт и продажу бензина АИ-80, на который установлена предельная цена.

Встреча 12 декабря 2022 г. в Ашхабаде главы администрации президента Узбекистана С. Умурзакова с президентом Туркменистана С. Бердымухамедовым по вопрсам поставок туркменского газа в Узбекистан в первом квартале 2023 года

«Для покрытия спроса, обеспечения внутреннего потребления на сегодняшний день мы ведём переговоры, чтобы импортировать газ и электроэнергию из соседних стран, а не через какой-то альянс или союз. Здесь мы ведем переговоры, чтобы сотрудничать на основе коммерческого контракта купли-продажи, а не через передачу своих сетей», – министр энергетики Узбекистана Журабек Мирзамахмудов отвергает предположения о том, что дефицит энергоресурсов создаётся в республике намеренно, с целью склонить её к участию в «тройственном газовом союзе» с Россией и Казахстаном.

В Ташкенте ведут переговоры по импорту российского, казахстанского и туркменского газа в 2023 году. Узбекистан предпочитает в основном квартальные контракты по закупкам газа, дабы не консервировать собственную газодобычу и не впадать в долгосрочную зависимость от импорта. Поставки туркменского газа в Узбекистан не включают транзитные расходы, в то время как российские предполагают почти 700-километровый транзит через Казахстан. Договорённостей о соответствующих единых долговременных тарифах между Москвой и Астаной пока нет, хотя переговоры по этой проблеме периодически ведутся более 10 лет…

Таким образом, предложение президента России о формировании трёхстороннего газового союза России, Казахстана и Узбекистана, предполагающего сглаживание конкуренции по экспорту, стимулирование инвестиционного сотрудничества и своповых поставок – важная отправная точка для дальнейших переговоров. Растиражированная же осторожная реакция на предложение некоторых чиновников в Астане и Ташкенте, возможно, была призвана продемонстрировать зыбкость интеграции в рамках ЕАЭС (где создание единого рынка газа планируется к 2025 году) и эффективность западного санкционного давления на Москву. Вопрос о газовом союзе не рассматривался, «…все обсуждения [проходят] в формате двустороннего сотрудничества. Обсуждения между тремя странами касаются технических возможностей их газотранспортных систем», поспешил заверить журналистов Болат Акчулаков 12 декабря.

«Скептицизм Узбекистана по отношению к этой идее [газового союза – Ред.] соответствует скептицизму Казахстана и отражает опасения государств Средней Азии, что Москва может использовать любую возросшую экономическую зависимость от России для получения политических уступок», – программируют умонастроения местных элит аналитики американской  разведывательно-аналитической конторы Stratfor. Несложно разглядеть политическую подкладку подобных умозаключений. Между тем, как заявил заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Галузин, Астана и Ташкент тяготеют к совместной работе с российской стороной по созданию газового союза. Взаимодействие в газовой сфере востребовано «в связи с возникшими энергетическими потребностями, задачами обеспечения социально-экономической стабильности и благополучия граждан».

Дмитрий Нефёдов, по материалам: Фонд стратегической культуры