Тиньков с Яндексом не договорились по деньгам, но могут еще договориться: бизнесмен давно хочет продать банк
Эмоциональные выпады против Яндекса и принципиальные заявления были следствием того, что Олег Тиньков болел и устал, выяснилось из интервью "Дождю". Сделка по покупке банка сорвалась потому, что Яндекс хотел заплатить $6 млрд, а Тиньков хотел получить $6,2 млрд.
Я допускаю, что когда-нибудь склеится с «Яндексом». Мы в хороших отношениях. Аркадий [Волож] только что приезжал, мы с ним гуляли по Лондону. Разговаривали про рак, политику, это не было разговором про сделку. Обсудили, почему она не пошла. Я извинился в очередной раз, что своим сотрудникам послал эмоциональное письмо.
Все сделки разваливаются по одной причине: мало денег. Мы не договорились, разница была $200 млн. Если бы они заплатили на $200 больше, а я бы на их месте заплатил. Но у них там свои процедуры. Я начал сделку, лежа в трансплантационной комнате, в июле. Я пытался делать ее три месяца, потом сказал: я устал, не нужно. Не договорились из-за денег, все просто. Я просил $6,2 млрд, они давали $6 млрд.
Мы с Аркадием начали с объединения. Они мне платили половину суммы акциями. И хотели сделать lock up, чтобы я не мог продавать акции 18 месяцев. Я говорил: смотри, если вы мне даете акции, которые я не могу продавать, это пораженный актив, и я хочу принимать участие. Как я могу владеть чем-то, что от меня никак не зависит? Я хочу принимать участие в бордах, направлять, подсказывать. Если вы мне платите кэш – другое дело. «Яндекс» начал говорить: ну вот, у нас устоявшаяся команда… Правильно, зачем я им нужен, со своим уставом в чужой монастырь.
Тиньков также рассказал, что несколько лет назад он разговаривал о его продаже с Германом Грефом, но тот переключился из режима CEO "Сбера" в режим либерала и не стал покупать, чтобы сохранить конкуренцию: "я не могу тебя купить, мы будем выжженая земля, ничего не останется. А так есть ты, и мой менеджмент хоть как-то двигается, глядя на вас и конкурируя с вами".
Тиньков склонен к продаже банка еще и потому, что финтех сложно масштабировать за границы России. Банковский бизнес жёстко регулируется, а российские фаундеры никому не нравятся и считаются токсичными.